Новозеландский дождь
Шрифт:
Главное – не показать, что я сломлена…
– Я недостоин тебя, Ники… я признаю. То, что мне было наплевать на твое мнение – всего лишь малая часть того, что я привык делать. Ты… ты на самом деле, не знаешь меня. Я всегда был показан в более лучшем свете… я бросал беременную школьницу, я спал с тринадцатилетней девочкой, я участвовал в съемке на видео группового секса с наркоманкой. Одна девушка из-за меня попала в психиатрическую клинику, другая женщина пыталась убить своего мужа…
И тут услышанное шокирует меня. Я даже забываю о своем разбитом сердце. О ком он говорит? Это, это… это не мог быть Ларсен!
– этого не может быть, - говорю я упавшим голосом.
Но Ларс продолжает:
–
Я выслушиваю слова Ларса, и чувствую, как что-то разбивается в осколки внутри меня…
Как он сказал? Разрушил мою мечту? Боже… да, я признаю, я никогда не знала Ларсена в реальной жизни, но, когда он был рядом со мной, он был совершенством… именно тем Ларсеном, о котором я мечтала. Разве это не было противоположностью сказанному им? «хорошая мечта? Она сбылась, Ники», - сказал Ларсен, когда мы только встретились. Как, как он может отрицать то, что сделал меня счастливее?
Но теперь… выходит, что все, что он говорит – это правда. Я ведь не знала его раньше. Каким он был среди друзей. Как он вел себя с… с бывшими девушками. Его слова – это просто какой-то ужас. Меня, конечно, шокирует услышанное про девочку младше меня, но… кто знает, какой она была? Может быть, она сама Ларса и довела до такого, но… слова про видео так и стоят у меня в ушах. Это… это просто верх аморальности. Насилие. Наркоманка. Запись этого на видео… мня начинает тошнить.
– Ники, все в порядке? Ты какая-то бледная… - говорит Ларсен.
– отстань, - бросаю я.
Мне нужно обдумать услышанное…
– Ники! Нам пора! – возвращается мама.
– да, мам…
– Ларсен, еще раз, спасибо вам огромное! – говорит мама. – я не знаю, что бы мы без вас делали!
– не за что, миссис Маклемур. Удачи вам.
Я бросаю последний взгляд на Ларсена, и мы с мамой проходим на посадку.
Прощай, Лос-Анджелес…
Прощайте, мои мечты…
Конец второй части
БЕРЛИН
Июнь
Итак, мы с мамой прилетели в Германию. Мое сердце ужасно болит, и все из-за Ларса. Хотя, у меня особо нет времени на то, чтобы думать о нем – так не дают мне покоя все эти обследования. Их так много, и, если честно мне становится страшно. Я слышала, что такое химиотерапия, и знаю о ее последствиях. Теперь я очень хочу лечиться, но мне страшно. И…
Я так хотела бы, чтобы Ларс был рядом. Я бы наплевала на все случившиеся, лишь бы он сейчас оказался со мной, здесь. Мне сейчас так страшно, и так нужен кто-то, кто поддержал бы. Я уже перестала переживать из-за услышанного. В конце концов, все это было давно, до меня. Я всегда верила, что у каждого есть второй шанс, и у Ларса тоже. Он и не вызывал у меня подозрения, что мог совершать такое… значит, все будет хорошо. Он никогда не вернется на прежний путь. Тем более, он так заботился обо мне…
А мама с ее глупым позитивным настроем только прибавляет желания убиться об стенку. Ларс, я скучаю по тебе, ты мне нужен…
Весь месяц проходит в обследованиях – а еще я все-таки слежу за Ларсеном в интернете. Я не пишу ему, но читаю его фейсбук и твиттер. Я вижу, что Мириам рядом с ним, и понимаю, что это было вполне ожидаемо… вот они уже объявили, что они пара. Целуются и обнимаются на фотографиях. Выкладывают небольшие смешные видео – и Сэм туда же, предатель. Он рядом с ними,
ему тоже весело… конечно, наверное, он все еще в обиде за то, что я его послала. Про меня же и день рождения Ларсена никто будто не знает… все забыли какую-то девчонку, которой посвятил свой альбом знаменитый ди-джей. Вот даже и Сэм теперь так же шутит с Мириам, как со мной. Словно кто-то взял, и стер меня. Будто я стала невидимой. Невесомой. Слезы душат меня по ночам, но я буду держаться.Июль
Господи. Помоги мне пережить все это. Пару дней назад я прошла первый сеанс – и в самой терапии, вроде бы, ничего страшного нет, но ее последствия… они начали проявляться сразу же. Теперь, я сейчас сижу и пишу это, в то время как меня вот-вот снова вывернет наизнанку. Я стараюсь. Терплю. Мне сказали, что это все нормально, но я боюсь… стану жить как овощ…
Дождались. Прошла вторая неделя терапии, и вдобавок у меня начали выпадать волосы и ресницы. Я практически осталась без бровей… всего две недели, а мне уже страшно посмотреть на себя в зеркало! Инопланетянин. Боже, Боже, ну почему, почему простое сотрясение дало такие последствия?! Чем же я так провинилась?! Тяжело…
Я смотрю новые фотографии Ларсена и Мириам. На них они целуются и обнимаются в открытую, и, кажется, я уже не чувствую ничего. Сейчас я так измотана физически, что мне уже все равно. На улице лето, но я даже не выхожу туда, хоть и можно – ведь от солнца мне только хуже. Мама хочет, чтобы я посмотрела Берлин, но мне кажется, что я не смогу этого сделать, к сожалению… так хотелось увидеть Европу, но теперь, когда я в ней, я этому не рада, и все из-за него…
Август
Первый курс лечения пройден – и пока что нам с мамой предоставили места в пансионате в пригороде Берлина. Теперь мне немного легче, и мы выбираемся в город. Всегда было интересно посмотреть на Европу – ведь, живя в Новой Зеландии, я совсем не знала мира, даже соседняя Австралия была для меня далекой и неизвестной страной, а теперь… теперь словно открылись новые горизонты. Я впечатлена.
А еще… мне позвонил Ларс.
– Ники! – мама открывает дверь в наш номер. – тебя внизу зовут к телефону!
– кто? – лениво спрашиваю я, вставая с кровати, на которой я лежу и читаю журнал.
– Ники, иди быстрее, - лишь говорит мама и выходит.
У меня появляется странное предчувствие… может, это Ларс? – надеюсь я в глубине души и спускаюсь вниз.
Девушка на ресепшне уже готова протянуть мне телефонную трубку.
– это вас, мисс Маклемур, - улыбается она и поспешно уходит куда-то.
Я поднимаю трубку.
– Ники… Ники! Это ты? – слышу я знакомый и любимый голос.
Ларсен… Ларс…
– да, это я, - еле-еле отвечаю я.
Мне тяжело говорить – сразу столько разных чувств накатывает. То ли хочется убить его, а то ли молить о том, чтобы приехал.
– как ты, Ники? Прости меня, что я не звонил и никак не давал тебе знать о себе… я боялся, что ты теперь не захочешь видеть меня - извиняющимся тоном говорит Ларс.
– Ларс… - только и произношу я. – где ты сейчас? – спрашиваю я первое, что приходит мне в голову, но ответ поражает меня:
– я подъезжаю к вашему пансионату.
– что?! – восклицаю я.
Интересно, а у химиотерапии нет такого побочного эффекта, как галлюцинации? Ибо такого быть не может. Ларсен же признал, что променял меня. Он доказывал, что он не тот человек, которому стоит доверять, и вот… Что же вдруг случилось, - недоумеваю я, и вдруг мне в голову приходит одна-единственная мысль:
Я люблю его, несмотря на то, что он не любит меня…
– что?! – восклицает Ники.
По ее голосу даже невозможно понять, она ругается, удивляется, радуется или пугается.