Новозеландский дождь

– почему ты не скажешь этим… наставникам? – спрашивает парень.

Мы сидим на скамейке во дворе. Смотрим на закат, любуемся горящим на солнце озером вдали.

– я не хочу, - отвечаю я. – снова химия. Снова плохо будет. Снова куча денег. И все равно, я умру.

– Ники… - упрекает Кэмерон. – хватит, в натуре. Если будет химия – то ты типа, выживешь.

– нет. Не хватит. Я знаю, что так и будет.

– епт, и ты точно не хочешь говорить? – спрашивает он еще раз.

Я мотаю головой. Нет. Не нужны мне тут новые проблемы.

– хочешь, я тебе типа, помогу? – спрашивает парень.

– как? – я удивляюсь.

Вместо ответа Кэмерон вскакивает, и несется в здание центра, а вскоре возвращается с бумажным пакетом.

– что это? – спрашиваю я.

– не спрашивай, как, - он пододвигается и шепчет мне на ухо. – но если ты в натуре хочешь быстро избавиться от этого, то пошли ко мне в комнату. Все уже спят, никто не запалит.

– да что это? – спрашиваю я.

Странные мысли посещают мою голову, которая снова начинает тихонько потрескивать.

– пошли! – Кэмерон прячет пакет в широкий внутренний карман бомбера и хватает меня за руку.

Я подчиняюсь.

Мы приходим в его маленькую комнату в центре. Кэмерон запирает дверь, садится на кровать и высыпает содержимое пакета. Я сажусь рядом, смотрю, что там, и ужасаюсь.

Пакетики с порошком… шприцы… ложки… зажигалка.

Меня бросает в дрожь.

– что это, Кэмерон? Ты же завязал… как ты это пронес сюда?

– это, Ники, не бойся. У меня тут морфий есть… клевая штука, от боли как раз, поможет. Все норм будет, ты че…

Я вскакиваю с кровати.

– нет, Кэмерон, нет! Как… как ты мог вообще это сюда принести? Ты с ума сошел? И не смей опять садиться на все это!

– эй, Ники… расслабься. Ты боишься? – Кэмерон встает, подходит ко мне, и приобнимает.

Я не сопротивляюсь.

– да. Ты – мой единственный друг в этой чертовой дыре, и я не хочу, чтобы ты кололся. – признаюсь я.

– Ники, кто сказал, что я колюсь? Это типа, на крайний случай. Не хочешь, не надо… но если вдруг захочешь, то это, всегда обращайся ко мне, слышишь, да, ок?

Я пропускаю эти слова мимо ушей.

– я не буду никому рассказывать… но пожалуйста, Кэмерон, избавься от этого, - прошу я.

– как скажешь…

Я отталкиваю его и ухожу.

– прости, - произношу я на прощание.

Иду в свою комнату, запираюсь, принимаю душ, ложусь спать, но долго ворочаюсь, думая о своем друге. Он же говорил, что соскочил…

Мне правда, было очень страшно, когда я увидела все это. Никогда в жизни не видела наркотиков… я же и не пила никогда, и не курила, хоть мне уже восемнадцать. Зачем, зачем ему все это?

И интересно, что бы сказал Ларсен на его месте? Ох, он бы отправил меня на химию. Снова. И мы бы поссорились, потому что я больше не соглашусь на такую пытку…

А ведь раньше мы с Ларсом почти не ссорились… так почему же такое стало происходить? Странно…

И с этими мыслями я засыпаю.

Проснувшись утром, я как всегда бросаю взгляд на календарь, стоящий на прикроватном столике. Однако, в этот раз, глянув на сегодняшнюю дату, я чувствую, как меня пробирает ужас. Сегодня уже тридцатое марта, и… я в ужасе понимаю, что второй раз такое повториться не может. Даже из-за моей болезни. Все всегда было в порядке и по расписанию, а сейчас? Жуть…

Спустя полчаса мы уже разговариваем с Хлоей, и она отчаянно пытается меня успокоить:

– Ники, я думаю, ты все это придумала. Если вы предохранялись, то ничего такого быть не может.

– но как, как, должно же быть какое-то оправдание!

– может, ты чем-то хронически больна? – предполагает Хлоя. – я ведь этого не знаю… в любом случае, сейчас мы все узнаем, - она встает со своей кровати и направляется рыться в сумке.

Я ерзаю на кровати и думаю: скорее всего, все так и есть, как я думаю… что теперь делать? Как скажется на будущем мое состояние? Что скажет мама… Ли… родственники… и самое главное: а как отреагирует Ларсен? Может, мне стоило принять его предложение?

Спустя десять минут я выхожу из маленькой ванной комнаты, которая встроена в каждую жилую комнату, и не поднимая глаз, протягиваю тест Хлое.

– посмотри сама. Я волнуюсь, - еле слышно произношу я.

– да вроде бы все… ой, нет! – Хлоя меняется в лице и радостно восклицает: - поздравляю, Ники! А кто отец?

– о, Господи…

– привет. Как ты? – спрашиваю я, дождавшись ответа на другом конце телефонного провода.

– Ларс, это ты? Привет, - отвечает Ники.

Мне кажется, что ее голос как-то взволнован.

– все в порядке? – спрашиваю я.

– да, Ларс, все хорошо, просто скучно тут, - жалуется она.

– ну-ну, Ники, еще пара недель, и я тебя заберу.

– три недели еще. И знаешь…

Я перебиваю:

– хочешь, я приеду прямо сейчас?

– нет, Ларс, не стоит.

Странно… не знаю, что, но что-то в поведении Ники меня настораживает. Причем, сильно.

– как твое здоровье? Ты что-то хотела сказать? – спрашиваю я.

– а, нет. Здоровье? Все прекрасно! – как-то наигранно отвечает Ники.

– точно?

– да, Ларс, не беспокойся! Ой, меня тут зовут… прости. Я тоже скучаю. Звони в следующую субботу. Пока, целую.

– по… - я слышу, что Ники уже повесила трубку.

Черт, да что же такое?! Что происходит?

Я вешаю трубку и несусь в свою комнату. Голова болит так, что прямо до рвоты! Бросаюсь в ванную и склоняюсь над унитазом. Фух. Так-то лучше. Черт. Надоело страдать.

Поначалу я испугалась своего положения, но сейчас я чувствую, что это действительно нечто особенное… одно осознание того, что мы с Ларсеном – правда половинки одного целого. Я уже искренне удивляюсь тому, как могла себя так резко вести с ним в декабре. Скорее всего правда, из-за этих лекарств…

Но сейчас я чувствую себя как никогда прекрасно. Поскорее бы вернуться назад, к Ларсу. Сообщить ему эту новость и принять его предложение. Пора перестать жить так, как будто впереди целая вечность… пора начать жить сегодняшним днем. Я уже чувствую, что я полюблю нашего будущего малыша. Может быть, за счет моей трагедии со здоровьем, хоть в личной и семейной жизни я успею отхватить немного счастья перед тем, как умру?

Слышу стук в дверь.

– Ники, ты здесь?

Я медленно поднимаюсь, ополаскиваю лицо водой из-под крана, выхожу в комнату.