Новозеландский дождь
Шрифт:
– прости… - говорю я. – если бы ты понял это раньше, ты бы еще мог что-то исправить. Но так нам будет лучше. Оставь меня, пожалуйста, и дай спокойно улететь завтра. Забудь… - с этими словами я соскакиваю с высокого табурета и направляюсь наверх.
– Ники! – кричит Ларсен.
Я поднимаю в «свою» комнату, и запираюсь.
– Ники, открой!
– доброй ночи, Ларсен.
– Ники!
Я игнорирую его.
– так я и знал, ага! Во всем виноват этот придурок с его дурью!
– доброй ночи.
Я залезаю под одеяло и окидываю взглядом «свою» комнату. Вспоминаю,
По щеке скатывается две слезинки. Хватит.
Я всегда чувствовала, что это не мое место в жизни. Я глажу себя по животу, и слезы снова текут по щекам. Как ты, маленький? Ты никогда не узнаешь своего отца. А возможно, и свою мать, которая умрет так рано. Ты проведешь всю жизнь в нищете с бабушкой. Ты никогда не отхватишь даже того самого маленького кусочка счастья, который достался мне. За что тебе выпадает такая несчастная жизнь?
Но я уже люблю тебя. Ты – единственное напоминание о том, что меня когда-то кто-то любил. В первый и последний раз… я ни за что не убью тебя. Если со мной обошлись жестоко, это не значит, что я должна поступать так с теми, кто этого не заслуживает…
Слезы, много слез…
– мам, а можно мне еще раз повидать Кэмерона? – спрашиваю я позже за завтраком.
Мама косится на Ларсена, сидящего с нами. Тот, услышав такое, досадно восклицает:
– да делайте, что хотите! – а потом встает и уходит.
Мама пожимает плечами.
– вы поссорились?
– отстань, мам.
– ладно, Ники, я сейчас позвоню Сэму, он успеет свозить нас до отъезда в аэропорт…
– хорошо! – говорю я и несусь наверх.
Ох, как же мне сейчас плохо. Голова растрещалась.
Чуть больше, чем через полчаса спустя, мы поднимаемся по мраморным ступеням больницы, проходим, и спрашиваем в приемной, как Кэмерон, и можно ли к нему.
– а кем вы приходитесь мистеру Биасу? – спрашивает девушка в приемной.
– я его друг… - произношу я.
У меня появляется плохое предчувствие.
– вы мисс Маклемур?
– да…
– видите ли, мисс Маклемур, к Кэмерону сегодня нельзя…
– почему нельзя?
Голова кружится.
– вчера вечером Кэмерон совершил попытку самоубийства, отключив аппарат жизнеобеспечени…
Бам.
Больно. Головой об пол…
– да, Ларсен Столлингворт, - отвечаю я.
– мистер Столлингворт… только что ваша девушка упала в обморок в приемной городской больницы Лос-Анджелеса, после того как узнала о смерти Кэмерона Биаса и отправлена в палату интенсивной терапии в связи с ее опухолью головного мозга…
– моя девушка? Что? – переспрашиваю я.
Только что я сидел на диване перед телевизором, смотря какое-то тупое шоу и думая, что моя жизнь будет кончена с возвращением Ники в Новую Зеландию, а теперь…
Все еще хуже.
Ники упала в обморок из-за того парня? Неужели… неужели.
Она любит его.
Но, стоп… ее рак… рак. Обмороки бывают вызваны серьезными потрясениями… и обмороки оповещают о том, что что-то пошло не так с работой организма. А Ники... она вечно падала
в обмороки и теряла сознание. Бедная, хрупкая Ники… Неужели тот момент, которого мы с ней так боялись, настал?Господи. Она же еще и беременна… а знает ли кто-то об этом? Это из-за этого, или из-за чего… нет… нет…
Я осознаю, что беда не приходит одна. Пришел критический момент.
– мистер Столингворт? Мистер Столингворт, я подумала, что обязан предупредить вас, как молодого человека Николь… - говорят на другом конце.
Я швыряю телефон об стену от злости и беспомощности.
Что там происходит?!
Ох… где я?
Кажется, под капельницей…
Я не помню ничего…
Я помню, как у меня болела голова. Я помню, что я беременна, и что из-за этого мы поссорились с Ларсеном. Что я решила бросить все. Что мы с мамой перед отлетом пошли навестить Кэмерона… и что мне сказали, что он хотел покончить с жизнью…
Кап, кап, кап.
– Ники! – дверь в палату открывается, и в нее влетает мама.
При ее виде у меня к горлу подступают слезы.
– мам… мамочка… прости меня…
Мама склоняется надо мной и плачет.
– ах, Ники, Ники, это ты прости меня! Я не должна была тебя никуда отправлять, ты бы осталась с нами, и все было бы хорошо, и ты бы так не переживала из-за Кэмерона! И он бы тебе ничего не подкинул!
Я удивлена реакцией мамы.
– мам, хватит… прости меня, мам… - говорю я и плачу тоже.
– нет, Ники, милая, не плачь…
Я сдерживаю новый поток слез и спрашиваю:
– что с Кэмероном?
– Кэмерон? Тот мальчик? – спрашивает мама, и я вижу, как слезы снова подкатывают к ее глазам. – он умер…
– ладно, мам, - шепчу я.
Только бы сейчас не заплакать снова, из-за него.
Чувствую, как начинает кружиться голова…
– что вообще произошло?
– я не знаю, Ники. Я хотела тебя спросить, но я боялась… мы с Ларсеном боялись. – говорит она.
– я не хочу ничего о нем слышать, мам. Ой…
Я чувствую резкую боль в животе.
– ах, Ники… я понимаю. Ники… зачем вы нам это не сказали? Ты, наверное, боялась моей реакции… Боже, Ники, ну почему, почему я не знала…
Слабая догадка посещает мою голову.
– мам… это правда то, о чем я думаю… я упала, и…
– да, Ники. Ты потеряла ребенка…
Мама заливается слезами.
– ну не плачь, мам. Ты ни в чем не виновата, - говорю я, чувствуя странную пустоту в сердце.
Ты не хотел этого, Ларсен, и оно не произойдет. Но имеет ли это теперь значение, когда все разрушено?
– Ники… - неуверенно произносит мама. – тут Ларсен в коридоре. Не знаю, что у вас произошло, но мне кажется, он хотел поговорить с тобой наедине…
– позови его, - тихо прошу я.
Мама выходит выполнить мою просьбу, а я слушаю тишину. Так тихо… только попискивают приборы.
Дверь открывается, и я вижу Ларса на пороге. Да… он все тот же… все тот же мой, любимый Ларс, от которого я решила отказаться…
Однако тут я замечаю на его лице какую-то холодность и отчужденность, даже враждебность. Как в тот раз.