Новозеландский дождь
Шрифт:
Рози, Софи, Холли, Эшли, Руби, Тони, Одри, Карли, Диди, Джули, Мелани… все мои бывшие девушки? Да я просто ими пользовался без зазрения совести, как и Мириам. Наверняка, никто из них даже не позвонит и не выразит мне свои фальшивые лицемерные соболезнования. Никто.
Фанаты и фанатки? Я вас умоляю. В большинстве своем, мои фанаты – это стадо шестнадцатилетних девочек, которые сохнут по мне, моей смазливой внешности, моим легким танцевальным песенкам и моему имиджу плохого парня. Думаю, они легко найдут себе замену.
Сэм? Мой беспечный друг-менеджер? Ну и что ему
– Ларсен, идем! – рявкает Сэм, и дергает меня так, что я с размаху валюсь в грязную глубокую лужу.
Вот и сейчас, я чертовски уверен, он поднимает меня только потому, что я ему нужен для работы вменяемым.
– Ларсен!
Я закрываю глаза – вижу ее образ перед собой. Ники…
– Ларсен!
Я окончательно просыпаюсь только на похоронах. Больницы, больницы, таблетки, боль, таблетки…
– покойся с миром, Николь Маклемур.
Миссис Маклемур плачет. Я с подступающими слезами смотрю, как родственники подходят к гробу, чтобы поцеловать покойницу. Ники… Ники… моя любовь. Это не она. Я в это не верю.
Слезы сдавливают горло, когда подходит моя очередь, но я креплюсь. Я быстро бросаю на нее взгляд. Глаза прикрыты, волосы аккуратно уложены… бедная моя Ники.
Она в свадебном платье – как полагается по традициям. Сердце снова сдавливает боль: это то, чего нам никогда не было суждено. Это то, от чего Ники сознательно отказалась…
– Ларсен, ты в порядке? – подходит ко мне мама Ники.
Она словно постарела на двадцать лет за эти дни. В руке она сжимает платочек.
– да, да, я… миссис Маклемур…
Она берет меня за руку и отводит в сторону. Я равнодушно выслушиваю церковные песнопения, смотрю, как заколачивают крышку гроба и опускают в землю…
Я содрогаюсь. Слезы подступают снова. Я так и не попросил у тебя прощения…
25 декабря 1991 – 17 мая 2011.
Прости.
Прощай.
Когда я подхожу, чтобы бросить в могилу горсть земли, то, наклонившись, я уже не сдерживаюсь. Слезы высвобождаются, я просто падаю на колени перед могилой Ники и беззвучно рыдаю, уткнувшись головой в землю. Господи! Боже! За что ты забрал ее? Зачем? Зачем ты все так устроил? Я знаю, это все из-за меня, из-за моего эгоизма… я знаю, как много я грешил в своей жизни. Я знаю, что мне нет никаких оправданий, и я истинный дьявол… Но зачем, зачем она так пострадала из-за меня? Зачем? Почему я так не ценил ее? Нет, нет, этого никогда не должно было произойти! Боже… я по-прежнему люблю ее… Моя Ники… моя бедная… моя святая!
– Ларсен! Ларс! – слышу я голоса вокруг, даже хор перестает петь, а священник читать молитвы.
Я безудержно рыдаю, лежа на земле. Земля… земля, в которой теперь будет моя девушка. Моя любимая…
Ники, Ники!
– Ларсен, Ларсен!!! – трясет меня Сэм и пытается поднять с земли.
Я упираюсь, только продолжая рыдать. Весь мир превратился в боль.
Священник продолжает церемонию. Могилу рядом со мной забрасывают землей, не обращая на меня
внимания.Я слышу, что люди расходятся, а я все еще лежу, обнимая землю. Зачем… зачем… зачем ты ушла?! Это ведь я, я во всем был виноват… почему, почему, зачем ты страдаешь за меня? Ники… Ники…
– Ларс, - ласково произносит голос Сэма, спустя долгое, долгое время, когда все уже давно разошлись.
Я наконец-то отрываюсь от земли.
– что тебе, Сэм?
– Ларсен, пойдем домой.
– отвали ты уже от меня, Сэм!!! – я вскакиваю.
Чувствую, что похолодало, дует сильный ветер. Тучи.
– что ты ко мне пристал? Ты меня никогда не поймешь!!! Отстаньте, отстаньте вы от меня все!!! Это я во всем виноват!!! Она не должна была умирать! Отстань, во всем виноват я, я, мерзкий мудак!!!
Я быстрым и резким шагом иду к его машине.
– Ларс, стой! Стой, ты куда? – вопит Сэм.
Я сажусь, захлопываю дверцы, и завожу сразу на сто. В бардачке у Сэма мои транквилизаторы, без которых последние дни стали бы адски невыносимыми. Отлично. Высыпаю сразу все в ладонь. Запиваю водой из бутылки. Мое последнее спасение.
– Ларс!!! Открой!!! Сдурел? Жить надоело?! – Сэм барабанит по стеклам машины и вопит самыми нецензурными словами.
Я показываю ему средний палец.
Все кончено. Прощай, Ники. Прощай… мы никогда не встретимся с тобой даже на небесах… я люблю тебя.
Машина резко дергается с места, Сэм отлетает в сторону и падает на землю. Я еду, не разбирая дороги, слезы затуманивают зрение, стекла машины заливает проливной дождь.
Господь, ты так всемогущ. Зачем ты забрал Ники? Зачем ей страдать за все мои ужасные поступки? Почему, почему я так жестоко обошелся с ней тогда? Как, как я так мог? Как я мог быть такой сволочью?!
Полиция сигналит мне, кажется, я выехал на встречную полосу. Утираю слезы одной рукой. Мне все равно. Прощай, мир. Я точно умер в тот вечер.
Ники… я люблю тебя…
Нет. Нет. Она не могла умереть. Я помню ее… я помню ее живую… я ее любил… отказываюсь в это верить, разрываясь от боли.
Зачем. Зачем жить. Зачем. Я чувствую себя так, будто кто-то взял – и перерезал ниточку, связывавшую мое сердце и меня всего. Все. Все. Я не существую. Я умер.
Ники. Ники. Прости меня, что я тебя не спас. Прости, что я бросил тебя наедине с бедой. Прости, что бросил тебя в твоем положении… прости, что я был бессердечной тварью. Прости меня, за все. Прости, что я такая мразь. Прости, что я обманывал тебя… Ники… я надеюсь, что я исполнил твою мечту… Ники. Я люблю тебя. Всем сердцем.
– говорят, Николь Маклемур так и не увиделась с Ларсеном перед смертью? – спрашивал анестезиолог у медсестры, когда они убирали операционную, вернувшись с похорон.
Вчера ночью здесь умерла молодая девушка от опухоли мозга. А сегодня мистер Райман и мисс Ньюби несли дежурство по уборке. Вот и сейчас вечером, придя с похорон днем, они принялись за дело.
– да.. Да сохранит ее душу Господь… бедная девочка… - глаза пожилой медсестры наполнились слезами.
В операционную вошел доктор Уэллс.