Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

6:60— 71 Отношение учеников к учению и делам Иисуса

Ропот многих учеников (60,61) говорит о том, что слово «ученик» употреблено здесь в расширительном смысле, то есть подразумеваются случайные последователи Иисуса. Они не были истинными верующими, так как считали невозможным принять Его учение (60). Они даже не могли представить, что кто–то способен это слушать. Иисус знал их истинное отношение и продолжал наставлять. Он понимал, что речи о плоти привели народ в замешательство. Высказывание о восхождении Сына Человеческого в ст. 62 дает понять, что способ, которым Сын Человеческий взойдет на небо, вызовет еще большее удивление, ибо этому будут предшествовать Его страдания и смерть. Утверждение, что плоть не пользует ни мало, нацелено на переключение их мыслей из материальной сферы в духовную. Здесь это утверждение относительно. В самом начале Иоанн провозгласил, что Слово стало плотью (1:14). Иисус не преуменьшает значение Своей земной жизни, а указывает на необходимость понимания духовного смысла учения. Ст. 64 — еще один пример проникновения Иисуса в человеческие мысли. Он знал, что в некоторых из них вера отсутствует. В ст. 65 снова подчеркивается инициатива Отца.

Различие между отношением Двенадцати и тех, кто отошел от Иисуса, выявлено в ст. 66—71. Первые, представителем которых был Симон Петр, подтвердили свою укрепляющуюся веру. Частое упоминание вечной жизни в учении Иисуса подтолкнуло их именно к такому определению Его учения (см.: 68). Их вера строилась на убежденности, что Иисус был кем–то особенным, что получило выражение в имени Сын Бога живого. Существуют и другие варианты прочтения этого имени, но предпочтение следует отдать приведенному здесь ввиду его необычного характера. (В Мк. 1:24 и Лк. 4:34 бесами используется другой вариант имени Иисуса.) Это признание Петра не заходит так далеко, как его же признание в Мф. 16:16. Ясно, что «мы» в признании Петра требует уточнения, поскольку есть ст. 64 с указанием на предателя. О последствиях, вызванных сообщением, что среди них есть диавол, ничего не сказано. Описывая события много лет спустя, Иоанн просто отождествляет его с Иудой.

7:1–8:59 Иисус на Празднике кущей

7:1—9 Иисус приходит из Галилеи в Иерусалим

Этот раздел проясняет отношения Иисуса с Его семейством и вообще с иудеями на данном этапе служения. Иисус знал о враждебных происках против Него (1), и Иоанн упоминает об этом, чтобы объяснить, почему Иисус медлил с отправлением на праздник. Праздник кущей был популярным праздником, и всякий, кто желал встретиться с максимально большим количеством людей, не мог придумать ничего лучше, чем объявиться в это время в Иерусалиме. Таковы были доводы братьев Иисуса (3). Возможно, они слышали, что многие из учеников Иисуса недавно отошли от Него (6:66). Но в ст. 4 видно, что они не понимали характер миссии Иисуса. Общественное внимание не было Его целью. Он исключал вероятность того, что мир, а тем более Его братья, верят в Него. Ответ, данный Иисусом в ст. 6, свидетельствует, что Он осознавал подчиненность Своих передвижений некоему графику, непостижимому для всех остальных. Для Его братьев всегда время. Слово время означает здесь подходящее, благоприятное время, и хотя оно тесно связано с «часом», упомянутым во 2:4, их следует различать. По–видимому, Иисус комментирует употребленное братьями слово мир (7), так как они не понимали, что мир враждебен Иисусу (в том смысле, в каком слово «мир» употребляется в этом Евангелии). В данном случае оно несет нравственную нагрузку (дела его злы). В одних текстах в ст. 8 написано не пойду, в других — еще не пойду. Возможно, второй вариант отражает попытку выйти из затруднения, поскольку Иисус все же пошел в Иерусалим. Однако первый более вероятен. В таком случае Иисус отрицает не то, что Он пойдет на праздник, а предложение братьев показаться на публике. Это находит подтверждение в ст. 10.

7:10—53 Учение Иисуса на празднике

7:10—25 Источник учения Иисуса. Прийдя на праздник, Иисус попадает в атмосферу иудейских домыслов (10–12). Ведутся споры о месте Его пребывания (11) и характере (12). Доброта и обман — явления взаимоисключающие, и это говорит о произвольности, присущей суждениям толпы. На этом этапе ни Иисус, ни простой народ не могут говорить открыто (10, 13), хотя и по разным причинам. Иисус подчиняется замыслу Отца, а народ поступает так из страха. Этим объясняется, почему Иисус без колебаний вошел в храм в половине… праздника (14). У Него, несомненно, была особая цель. Что особенно изумляет иудеев, так это авторитетный характер учения Иисуса при отсутствии у Него надлежащей подготовки (15). В ответ Иисус раскрывает истинную природу Своего учения. Оно не Его, а Божье (16); его подлинность может быть установлена всяким, кто желает исполнять волю Бога (17); оно основано не на своекорыстии (18), а на стремлении прославить Бога, и поэтому истинно (18). Заключение речи Иисуса неожиданно. Он обращается к Моисею и закону (19). Говоря, что никто из них не соблюдает закон, Иисус, должно быть, подразумевает, что они не понимают его истинного назначения, поскольку пренебрегать им они, конечно, не могли. Закон был самым важным в их религиозном учении. Но Иисус смотрит глубже и призывает иудеев к ответу за то, что они замышляли убить Его, хотя закон осуждает убийство (Исх. 20:13). В свое оправдание иудеи приписывают Иисусу одержимость бесами (20). Они не признают своих зловещих намерений по отношению к Нему. В ответ Иисус указывает на их непоследовательность в истолковании закона: допуская обрезание в субботу, они запрещают исцеление (21 —23). Ход рассуждения в ст. 23 таков: иудейское толкование закона допускает обрезание в субботу (несмотря на запрещение работать), так как это «улучшает» ребенка, и Иисус заявляет, что возвращение человеку здоровья преследует ту же цель. В ст. 24 Иисус подвергает критике критерии их оценки. Истинная вера не играет в ней никакой роли.

7:25–36 Личность Иисуса. Последовавшая за этим дискуссия о Христе выросла непосредственно из предшествующих замечаний. В народе недоумевали, почему власти не предпринимают никаких действий. В результате люди стали выяснять, не удостоверились ли власти в том, что Иисус — Христос (26). Но это вызвало новую трудность, так как приход Мессии, согласно общему мнению, должен быть окутан тайной. Ответ Иисуса был провозглашен в храме во весь голос, дабы услышали все. Он опроверг их предположение, что им известно Его истинное происхождение. Все, что они знают о Нем, — это только часть правды. Самая важная часть — что Он послан — полностью ускользнула от них. Иисус утверждает, что они не знают Пославшего Его (28). Они не связывают миссию Иисуса с Богом. В своем повествовании Иоанн стремится запечатлеть любой фактор, препятствующий своевременному исполнению замыслов Бога; он замечает, что час еще не пришел. В ст. 30,31 выявляется разделение народа на тех, кто был настроен враждебно, и тех, кто поверил. Вопрос, заданный в ст. 31, не предполагает, что поверившие действительно поняли глубокий смысл знамений. Хотя знамения, как правило, не соотносили с ожидаемым Мессией, массовое сознание, видимо, склонялось к такому пониманию.

Действия фарисеев и первосвященников придают намерению схватить Иисуса более конкретный характер, чем это явствует из ст. 30. Замечание Иоанна в ст. 32 позволяет предположить, что было проведено неофициальное собрание синедриона. Чем закончились попытки служителей храма схватить Иисуса, он рассказывает, только начиная со ст. 45. Сначала он предпочитает сосредоточиться на загадочной реакции Иисуса в ответ на сложившуюся ситуацию (33,34). Перед мысленным взором Иисуса стояли крест и Его священная миссия. За ними он различал Свою славу — сферу, в которую Его слушатели не смогут последовать за Ним. Слова Иисуса, как это часто происходит в данном Евангелии, будучи истолкованы буквально, понимаются неправильно. Замешательство иудеев вполне объяснимо (35,36), но оно обнаруживает их неспособность мыслить духовными категориями. Им на ум приходит Еллинское рассеяние, т. е. иудеи, рассеянные среди греков. Интересно, что ниже (12:20—23) Иоанн расскажет, как какие–то греки искали Иисуса, и его читатели узнают, как распространялось Евангелие в языческом мире.

7:37—44 Обещание Духа. В последний день Праздника кущей совершался некий обряд, связанный с водой, и это послужило благоприятным фоном для речи Иисуса о Духе. Обряд представлял собой просьбу о дожде на следующий год. Говоря кто жаждет, Иисус, возможно, вспоминал Ис. 55:1, но более вероятно, что Он предлагал альтернативу водному обряду. Понятию «жажда» придается духовный смысл, как это часто происходит в учении Иисуса. Ст. 38 поясняет, что живая вода доступна только верующим. Некоторую проблему представляет здесь ссылка на Писание, поскольку никакой определенный отрывок не удовлетворяет данному контексту, хотя, возможно, это указание на Ис. 58:11, Иез. 47:1, Зах. 14:8.

Выражение из чрева требует уяснения, относится ли оно к Христу или к верующему. Учитывая, что вода живая отождествляется с Духом, в каком смысле можно говорить о том, что верующий изливает Дух? Сомнительно, что значение этого выражения таково; правильнее истолковывать его как относящееся к Христу, что подчеркнуто во второй части ст. 39. Параллель представлению о воде, вытекающей из человека, можно обнаружить в образе камня (т. е. Христа) в 1 Кор. 10:4. Ст. 39 связывает появление Духа с периодом, который наступит после смерти, воскресения и вознесения Иисуса (описанного Иоанном как прославление). Какой бы смысл ни имела водная жертва для проницательного ума, совершенно исключено, чтобы слушатели могли понять значение слов Иисуса, пока их не просветит Дух.

Непосредственным результатом этой речи Иисуса стала дискуссия о Его личности. Было высказано три предположения: пророк, Христос и не Христос. Сторонники последней точки зрения заявляли, что она подтверждается Писанием, но иудеи, по–видимому, не знали, что Иисус родился в Вифлееме (ср.: Мих. 5:2). Третий раз описывается в этой главе попытка схватить Иисуса, заканчивающаяся неудачей.

7:45—53 Неверие иудейских лидеров. Здесь Иоанн сообщает о возвращении служителей храма. Итак в ст. 45 не передает истинного смысла греческого слова, указывая только на последствие действий, описанных в предыдущем стихе. Распоряжение об аресте уже существовало. Служители были образованными левитами, и это объясняет их реакцию на учение Иисуса. Они, несомненно, были думающими людьми. Возможно, за словами служителей в ст. 46 скрывался страх, что арест Иисуса приведет к народному восстанию. С другой стороны, не исключено, что такое большое впечатление на них произвело само учение. Ст. 47—49 разоблачают презрение фарисеев не только к народу, но и к собственным храмовым служителям. Возражение Никодима свидетельствует о том, что давешняя беседа (гл. 3) не была напрасной (50,51). Он рискнул указать на непоследовательность подхода его коллег к закону. Их позиция не соответствовала истинному духу закона. Язвительное замечание о Галилее, отпущенное в адрес Никодима, обнаруживает презрение иерусалимских властей к провинциалам (52).

8:1—11 Женщина, взятая в прелюбодеянии

Большинство исследователей считают, что данный раздел не должен находиться в этом месте Евангелия от Иоанна. Во многих древнейших рукописях он либо опущен, либо помечен звездочками как сомнительный. В одних рукописях он помещен в конце этого Евангелия, а в других — после Лк. 21:38. С другой стороны, он известен с глубокой древности, и у нас нет оснований предполагать, что он не представляет подлинную традицию.

Это событие произошло в то время, когда Иисус учил в храме (2). Книжники и фарисеи разыскали Иисуса, когда Он был окружен народом. Они намеревались поймать Его в ловушку, вынудив поссориться с властями (6). Решающим вопросом было отношение Иисуса к Моисееву закону. Не теряя времени, религиозные лидеры привлекают внимание к заповеди Моисея о прелюбодеянии. Поддержит ли Иисус Моисеев закон, осудив женщину? Книжники и фарисеи знали, что если Он поступит так, то гражданские власти не позволят исполнить приговор. Или Он уйдет от ответа, оправдывая тем самым преступление этой женщины? Он не сделал ни того, ни другого (7), заставив отвечать самих обвинителей. Призвав тех, кто без греха, первым бросить камень, Иисус оставил вопрос на их совести. Он превратил правовой софизм в нравственную проблему. Уход обвинителей (9), начиная от старших до последних, выявляет поучительный смысл этой истории. Нет нужды спорить о том, что Иисус писал перстом на земле. Его присутствия было достаточно, чтобы все обвинители почувствовали себя неловко и разошлись, пока, наконец, не осталось никого, кроме Иисуса и женщины.

В последних словах Иисуса к женщине (11) сочувствие соединяется со строгим повелением. Из отношения Иисуса к женщине явствует, что Он не оправдывал прелюбодеяние. Такое сочетание подлинной справедливости и глубокого сострадания труднодостижимо, но это прекрасный пример того, как церковь должна взаимодействовать с людьми.

8:12—59 Иисус — свет миру

8:12—30 Возражения против свидетельства Иисуса. Этот отрывок является продолжением гл. 7, поэтому ст. 12 должен следовать непосредственно за 7:52, а образ света необходимо рассматривать как вытекающий из образной системы Праздника кущей. Заметьте, что свет связан здесь с жизнью, как и в прологе (ср.: 1:4,5,9,10). Это одно из самых известных изречений, начинающихся словами «Я есмь», выявляющее личностную природу истинного света. Непосредственным поводом могло стать зажжение светильников в «женском дворе» храма, символизирующее огненный столп. Образ усилен напоминанием о темном пути, по которому люди идут благодаря яркому свету. Всякий отбившийся от света оказывается во тьме. Использование глагола «ходить» в переносном значении особенно характерно для писаний Иоанна.