Ной

Вероника не думала, что ее сердце не может разбиться из-за него больше, чем уже разбилось.

– Ты любил ее? – спросила она, подойдя к нему и коснувшись его лица.

Ной снова покачал головой, накрыл ее руку своей, поднес к губам и поцеловал.

– Единственный человек, которого я когда-либо любил – это ты.

Переполненная эмоциями, Вероника крепко обняла его, злясь на себя за то, что постоянно задавалась вопросом, что она чувствует к нему.

– Я тоже тебя люблю, – Рони отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Прости, что я сомневалась в тебе... в нас.

Его глаза были широко раскрыты и почти безумными, но не такими ужасными, как раньше, когда он был так зол. Ной улыбнулся.

– Ты любишь меня?

– Да! – Вероника снова обняла его. – И мне очень жаль, что я сомневалась в тебе.

– Перестань. Кратц не знал, что произошло. Никто в школе этого не знал, и после того, как она сделала аборт, я был так зол и разочарован, что не потрудился вернуться в школу. Я взял свой аттестат и продолжал работать. Я покончил со всеми этими гребаными школьными драмами. Но он сказал правду о наркотрафике, – глаза Ноя снова стали жесткими. – Он мог бы тебе это объяснить.

Ной рассказал ей о девушке, которая разбила ему сердце, и о том, как он на какое-то время вышел из-под контроля. Что это был единственный раз в его жизни, когда он увлекался травкой, и это было только для того, чтобы заглушить боль.

– Я делил шкафчик с Эйбелом и Джио, потому что мой был в здании временного отдела. Я позволил парню, который продавал мне травку, использовать шкафчик, которым я не пользовался. Я не думал, что он настолько глуп, чтобы прятать там свое дерьмо. Каждые несколько месяцев в школе проводили проверку. Притащили собак и все остальное, и нашли его тайник. Поскольку шкафчик был на мое имя, повесили все на меня, но все знали, что я никогда не пользовался этим шкафчиком, – Ной покачал головой. – У меня было столько неприятностей, что Кратц больше не верил ни единому моему слову. Но, в конце концов, достаточно людей поручились за то, кто на самом деле использовал этот чертов шкафчик, они нашли достаточно доказательств, чтобы обвинить его. Так что мое имя было очищено. Он знал это.

Выражение его лица внезапно изменилось, и теперь глаза были полны беспокойства.

– Рони, я не думаю, что смогу смириться с тем, что ты дружишь с этим парнем. Я итак ненавидел его тогда, а теперь у меня есть еще больше причин ненавидеть его.

– Я больше не хочу быть его другом, – Вероника коснулась пальцем его губ. – Ты прав. Мне нужны верность и друзья, на которых я могу положиться, но самое главное, я не хочу, чтобы в моей жизни был кто-то, кто не верит в нас. А он, очевидно, не верит.

– В нас?

Улыбнувшись, она кивнула.

– Я готова к «нам». Я люблю тебя, Ной и хочу, чтобы об этом узнал весь мир.

Блеск в его глазах в этот момент был чем-то, чего она не видела раньше. Ной был таким эмоциональным раньше, но это, заставило ее затаить дыхание. Он поцеловал ее так нежно, что Вероника вздохнула у его губ. Ной был именно тем, в чем она нуждалась в своей жизни. Она больше не боялась в этом признаться. Кому нужно то, что она сейчас чувствует? И это не имело ничего общего с боязнью остаться одной. Вероника легко могла бы обойтись без компании Дерека, если бы захотела, а Нелли определенно собиралась проводить с ней больше времени.

Вероника поняла все это в тот ужасный момент, когда ее осенило, что, возможно, Ной не вернется сегодня вечером. Она была влюблена в него и не боялась остаться одна, она боялась остаться без него.

Поцелуй Ноя становился все глубже, и как раз в тот момент, когда Вероника подумала, что не может чувствовать большего удовлетворения, чем сейчас, он почти зарычал, а затем прошептал тем же напряженным голосом, который она слышала утром:

– Я хочу попробовать тебя.

Когда Ной сказал это в то утро, Вероника не совсем поняла, что он имел в виду, но догадывалась, и этого было достаточно, чтобы заставить ее сердце биться быстрее. Тогда могла только предполагать и догадываться что будет чувствовать. Теперь, когда она точно знала не только то, что он имел в виду, но и то, что ей предстоит испытать, ее ноги едва не подкосились.

– Я хочу сейчас, – добавил Ной, посасывая ее нижнюю губу.

– Здесь? – ахнула Вероника, отстраняясь.

Блеск в его горящих глазах был единственным ответом, который ей был нужен.

– Жди здесь.

Ной поспешил к входной двери, оставив ее стоять, шатаясь, пока запирал двери. Вероника смотрела, как он подошел к лежащим у стены циновкам и взял одну из них. Он схватил несколько полотенец, не сводя с нее глаз, и на его лице появилась легкая улыбка.

Ее тело уже начало содрогаться в предвкушении. Покалывание, которое началось этим утром, когда он целовал ее грудь, снова вернулось, как только она услышала его скандальную просьбу.

Изо всех сил стараясь успокоить дыхание, когда он приблизился к ней, Вероника смотрела, как Ной бросил коврик на боксерский ринг позади нее вместе с полотенцем, затем потянулся к ней, и одним махом она снова оказалась в его объятиях, когда он безумно поцеловал ее.

В следующую секунду его руки оказались на ее спине, и он сжал ее, поднимая. Вероника никогда не знала, что может чувствовать такой уровень возбуждения, но она чувствовала себя такой же дикой, как дикое животное, баюкая его лицо в своих руках, когда целовала и сосала эти прекрасные губы.

Как только Ной поставил ее на край боксерского ринга, она пролезла под канатами и оказалась на ринге. Канаты прогнулись, когда он прыгнул за ней и подошел к ней, продолжая свои неистовые поцелуи, пока не прижал ее к мату. Вероника подумала, что, может быть, он спустится вниз, как сделал это утром, но вместо этого Ной потянулся к ее брюкам и спустил их вниз по бедрам. Ее трусики упали вместе с ними, и не успела она опомниться, как оказалась обнаженной до пояса.

В отличие от того утра, Ной не торопился. Его пальцы уже были в ней, заставляя ее громко стонать. Это только еще больше возбудило его, и он застонал у нее во рту, а затем отстранился.

– Я больше не могу ждать.

Ной двинулся вниз, раздвигая ее ноги. Вероника поднесла дрожащую руку ко рту и сжала ее в кулак, прежде чем почувствовала его горячий рот на себе и сосущий, дразнящий язык. Ощущение было настолько потрясающим, что она едва могла его вынести.

Как и в то утро, Ной двигался медленно, сводя ее с ума, но на этот раз удовольствие нарастало быстрее. Вероника извивалась, когда его язык вошел глубже, двигаясь быстрее в таком совершенном ритме, что все ее тело задрожало в ответ. Ее бедра сами собой приподнялись, и невероятно, но она почувствовала, как его язык вошел еще глубже.

То, что Ной проделывал своим языком так прекрасно, доводя ее сначала медленно, а потом все быстрее до полного исступления, не было похоже ни на что, что она могла себе представить. Это было выше удовольствия. Ее глаза закатились, когда она с трудом сглотнула, выгибая спину в ответ на его кружащийся язык.

Его пальцы раздвинули ее, и его рот впился в это идеальное место, заставляя ее громко и бесстыдно стонать. Вероника потеряла всякое чувство контроля, и ей было все равно. Она буйно задыхалась, когда начался взрывной оргазм. Ной стал лизать сильнее, кончик его языка лизнул так быстро, что она вскрикнула от невероятного удовольствия.