Нужен наследник от девственницы

— Погоди, но если твой папа тебя найдет — что он тебе может сделать?!

— Все, — серьезно отвечает Эд, слишком серьезно; вижу, как темнеют у него глаза, мрачнеет лицо. — На войне, как на войне.

Ого! Что-то мне от его тона становится нехорошо. Даже животные любят и берегут свих детенышей. Что же там за папаша-отморозок, похожий на милого старичка?! С содроганием вспоминаю вооруженных людей в камуфляже, штурмующих Подмосковный отель.

— А чем закончились события в отеле, где мы... познакомились?

— Все нормально, Петя справился, отвертелся. Но туда мы больше не поедем, на всякий случай.

— Ты что, украл у папы все имущество?

— Нет, он отдал мне его в управление сам. Он по должности не имеет права владеть такими активами. И долгое время его все устраивало. А потом... я его не вернул. Я ему не мальчик на побегушках. Считаю, что в ближайшее время лучше меня с этим никто не справится. А угробить налаженный бизнес из-за родственных разногласий между учредителями никому не позволю.

Этот бизнес зарплатой обеспечивает почти тысячу человек. И папочке ежемесячно передается толстый конверт, к сумме у него не может быть претензий. Полный отчет присылаю регулярно. Выше доход даст только махровый криминал — а на торговлю оружием или наркотиками я не подписывался.

Эд отворачивается к брату:

— Яр, ты себе новое имя выбрал? Ты у нас для чужих теперь кто?

Младший Ястребов задумывается.

— Как ты удачно «умер» брюнетом, — заботливо говорит ему старший брат, — когда обрастешь, станешь совершенно не похож на свои посмертные фото — здесь тебе об изменении внешности даже думать не надо, без пластики обойдешься.

Федя подходит ближе и поддакивает:

— Точно. Решай быстрей с именем и фамилией, и я все нарисую. Или могу варианты предоставить, с легендами, так надежней.

— Да, с легендами будет лучше, а то сейчас голова не варит. Жаль, что нельзя оставить то имя и фамилию, под которыми я выиграл, — мечтательно отвечает Яр.

— А, так тебе денег не достаточно, еще и славу подавай! — смеется Федор. — Бюст при жизни у входа в игорный дом хочешь?

— Кстати, а сколько там осталось, после всего? — интересуется выздоравливающий.

— Эдуард Алексеевич вчера провел несколько финансовых операций, с помощью активов других лиц, — отвечает Федя. — В результате погашен выставленный долг и внесено на счет в банке чуть больше восемнадцати миллионов баксов. С потерями, зато все чисто, официально, не подкопаешься.

— И час назад мне на старый номер пришло сообщение, — говорит мой Эд. — Там фотография последнего твоего долга и надпись наискосок, от руки: «долг погашен», красивым таким почерком. Думаю, до братков уже дошли сведения о твоей безвременной смерти от ампул стрелка. Новые ФИО давай, пожалуйста, — и сумма будет переведена на счет на это имя, как от продажи конкретной элитной недвижимости.

— А что же полицейские говорили, что деньги отняли местные бандиты? — не понимаю я.

— Как грубо, — шутливо кривится Эд. — Ну, так называемого главу одной из преступных группировок ты знаешь.

Федор поднимает руку и машет ней:

— Ну, а что делать, если на Родине для нас все так сложно?

Вытаращиваюсь на него, моргая. То есть здесь подбираются русские друзья по несчастью, которые не могут вернуться в Россию по разным причинам? Они не выдают Эда, потому, что он для них свой. Даже не знаю, от кого сложнее прятаться — от настоящих бандитов, от официальных властей или от Ястребова-папы.

Вздыхаю и продолжаю думать, как наказать наглого Эдуарда, который со мной не считается, который использовал меня втемную, и как помочь ему. А он, зыркнув на меня, снова тянется своими губами, но я отворачиваюсь — не надо меня сейчас отвлекать. Кажется, придумала!

— Одними «прости» и поцелуйчиками ты больше не обойдешься. Я же теперь вдова? — спрашиваю максимально строго, изо всех сил стараясь не поддаваться его обаянию. — Значит, мне даже разводиться не надо?

Выражение лица Эдуарда Алексеевича Ястребова в этот момент достойно быть изображенным на холсте, маслом. Почему я не догадалась хотя бы заранее раскрыть в телефоне режим камеры? Было бы чем любоваться в отсутствие прототипа и что показывать когда-нибудь нашему малышу. Такого будущий папаша от меня точно не ожидал. И брата подослал, скорее всего, именно для того, чтобы при любом раскладе не надо было жениться самому.

И вдруг такой ход! В шахматы надо чаще играть, дорогой Эд! Что больше всего подходит к сегодняшней ситуации? Ход конем? Скорее рокировка. Ситуация изменилась в корне, а ты не заметил.

— Ты попал, — констатирует Федор, хлопая Эда по плечу. — Если будет жарко — зови.

Мужчин от нас как ветром сдувает. Один Ярик копошится; может, тоже не прочь бы смыться.

Эд ничего не отвечает. Но я сказала то, что сказала. Смысл ясен, пусть думает. Хочу, чтобы он сам меня замуж позвал. Это же так естественно, раз мы любим друг друга и оба свободны — тем более, что во мне растет наше дитя. Но он молчит.

Наша веселая компания набивается в «скорую помощь» и едет домой, в смысле, в резиденцию. Слышу, как несколько мужских голосов даже насвистывают и напевают что-то задорное. Но не Ястребовы. Им в себя приходить надо. Каждому.

По приезде младшего брата парни несут в его домик. Старшего, вижу, Роман провожает в медицинский бокс, а я сразу направляюсь в наш домик, потом в душ. После заказываю еду, причем больше, чем собираюсь съесть и именно такую, какую предпочитает Эд. Заказ почему-то приносит не одна их тех самых официанток, а охранник, судя по виду.

Жду. Вижу, что камера включена. Режу и красиво раскладываю овощи-фрукты. Надеваю прекрасное кружевное белье и шелковый халатик цвета беж. Сижу со светом допоздна в надежде, что Эдуард придет. Нет и нет.

Понимаю, что он готов был вернуться ко мне, но жениться не готов. Я его своим толстым намеком спугнула и оттолкнула. Возможно, совсем. Психую.

Меня так сильно волнует вопрос, где и чем сейчас заняты ТЕ САМЫЕ официантки, что я не могу усидеть внутри. А, увидев огонек сигареты у входа в соседний домик, иду прямо к нему. Курит здесь, по-моему, только Ярослав. Так и есть. Сидит в плетеном кресле у входа, тепло одетый, всклокоченный. Становлюсь от него с подветренной стороны.

— Как ты? — задаю дежурный вопрос.

— Если честно — фигово, — отвечает, сплевывая себе под ноги. — Жду, пока та дрянь из меня полностью выйдет. Меня то трясет, то вообще колбасит.

— Тогда не понимаю, почему ты в своей комнате, а Эд в медицинском блоке?

— Так, наверное, у него опять сперматорсикоз, — злорадствует Яр.

Смериваю его взглядом. Не знает, что я в курсе его маленькой тайны, а то бы помалкивал.

— А где вчерашние официантки?

— Он их уволил, представляешь?!