Нянечка для соседей

В мой третий визит он пронес меня через толпу словно невесту, уткнувшись лицом в мою шею, вдыхая мой запах.

— Осторожно, — бормочу я ему на ухо, когда он аккуратно усаживает меня на стул. — На мне нет нижнего белья.

Он смотрит на меня, пропустив свое движение.

— Что?

— Это короткое платье, — говорю я ему. — И множество людей смотрят. Я не очень хочу, чтобы все эти люди видели мои принадлежности.

В течение нескольких секунд он молча смотрит на меня. Я вижу, как его адамово яблоко дергается, когда он судорожно сглатывает. Вокруг нас мигают огни, другие танцоры двигаются синхронно, но он застыл, тяжело дыша.

Я прижимаюсь к его щеке.

— Прости. Не хотела отвлекать тебя. Продолжай.

— Ты влипла по самые уши, — рычит он, срывая галстук. Вместо того чтобы отбросить его в сторону, он завязывает мне глаза. Я охаю.

— Сай…

Он наклоняется и кусает меня за щеку, царапая зубами кожу. Толпа кричит.

Представление становится в тысячу раз жарче, когда я не вижу, что происходит. Все мои чувства обостряются, поскольку он проводит моими руками по своему твердому, потному прессу, двигая своими бедрами поверх моих. К тому времени, как шоу заканчивается, я вся в поту, задыхаюсь и уже почти кончила. Сай не дожидается выхода на бис, просто хватает меня и тащит на улицу, чтобы поймать такси. Когда мы возвращаемся в квартиру мальчиков, мои стоны довольно эффективно вытаскивают Джека из его спальни.

***

Примерно через неделю после разговора с Себастьяном я вхожу в квартиру в восемь утра и застаю Джека в гостиной. Он стоит на коленях рядом с Ками и смотрит в окно, осторожно раскачивая ее. Его затененные глаза отрешены. Он даже не замечает, что я пришла, пока я не сажусь рядом с ним и не целую его в щеку.

— Привет, курсант. Я скучала по тебе.

Он оглядывается, смотрит на меня, и его лицо расплывается в улыбке.

— Ох. Привет. Извини. Я отключился.

— Да? — Я обнимаю Ками, взяв ее на руки. Она радостно ворчит, когда я притягиваю ее в свои объятия, захватывает в кулак мои волосы и дергает. Я аккуратно распутываю ее пальцы, прежде чем мои волосы исчезнут. — О чем ты думаешь?

Он трет глаза.

— О коде. Есть ошибка, которая портит одну из точек сохранения. Я всю ночь пытался воспроизвести ее, но она все время ускользает от меня.

— Тебя это действительно напрягает?

Он пожимает плечами.

— Это очень важно. И, наверное, я в некотором роде перфекционист. Код — это все, в чем я действительно хорош, так что я чувствую себя довольно дерьмово, когда даже в этом лажаю.

Я хмурюсь, гладя Ками по щеке.

— Код — это не единственное, в чем ты хорош. Почему ты так думаешь?

— Это моя фишка. — Ками я уже наскучила, и она снова тянется к нему. Он забирает ее у меня и усаживает к себе на колени. — Все мои братья и сестры — спортсмены. Один из моих братьев играет в полупрофессиональный футбол, другой — в национальной команде по плаванию, а младшая сестра — гимнастка. Она стремится принять участие в следующих Олимпийских играх.

Мои брови взлетают вверх.

— Это потрясающе!

Он кивает, улыбаясь.

— Да они такие. Однако я никогда не был спортивным. Вернее, я тренируюсь, но только потому, что должен. Я думаю, что спортзал — это самое скучное место на Земле. — Он раскачивает Ками из стороны в сторону, заставляя ее хихикать. — Школа — это то, что мне всегда удавалось лучше всего.

— Однако это не значит, что ты только на это и годишься, — начинаю я, но меня прерывает поток приглушенных ругательств, доносящихся из-за закрытой двери кабинета Себа. Мы оба переглядываемся.

— Что происходит? — спрашиваю я.

Джек пожимает плечами.

— Не знаю. Он разговаривает по телефону последние полчаса. Наверное, спорит с инвестором или еще с кем-то. — Он наклоняется и целует Ками в нос. — Можешь подменить меня? Я очень хочу исправить этот баг.

— Что ж, это моя работа, так что, думаю, я обязана.

Он улыбается и чмокает меня в губы, затем берет со стойки недопитую кружку кофе и возвращается в свою спальню.

Я чмокаю Ками в нос.

— Что ты думаешь о том, чтобы попробовать вкусную овсянку сегодня утром?

Она кричит с ликованием, и я встаю, направляясь на кухню.

***

Овсяная каша не идет на ура. На самом деле, я думаю, что Ками успевает облизать только один крошечный кусочек, прежде чем решает, что лучше бы она просто вылила миску на себя и взяла бутылочку. Вот так я и оказываюсь в ванной, намывая корчащегося, липкого ребенка.

— Посмотри наверх, — говорю я ей, держа над ее головой игрушку для купания — маленького кита. — У тебя каша по всей шее.

Она лепечет, игнорируя меня и исследуя свои пальчики на ногах. Я пытаюсь провести фланелью под ее подбородком, чтобы вытереть детское питание, но она упрямо прижимает подбородок к груди.

— Значит так? — спрашиваю я. — Хочешь, чтобы у тебя была грязная шея? Откладываешь завтрак на потом? Знаешь, я могу положить его в контейнер tupperware^[33].

Раздается стук в дверь.

— Я купаю Ками, — говорю я. Ожидаю, что кто бы это ни был, он уйдет, но дверь открывается. Я смотрю на Себа, входящего внутрь. Он выглядит так же, как и на прошлой неделе: лицо бледное, потное, волосы взъерошены.

— Дорогой, — хмурюсь я, — ты выглядишь так, будто тебе нужно вздремнуть.

— Это всего лишь головная боль, — бормочет он.

— Твои глаза никак не могут сфокусироваться. Выглядишь так, будто у тебя была какая-то травма головы. Прими лекарства и ложись спать.

Ками замечает его и визжит, возбужденно плескаясь в воде. На его лице мелькает вспышка боли, но он не обращает на нее внимания и опускается рядом со мной на колени на коврик в ванной. Он берет мочалку, кладет игрушечного кита Ками на ее круглый животик и, не говоря ни слова, начинает мыть свою дочь мягкими, плавными движениями.

— Тебе нужно заняться ее шеей, — говорю я, откидываясь на спинку стула. — Половина ее завтрака находится прямо под ее двойным подбородком.

— Посмотри вверх, — тихо говорит он, подталкивая ее подбородок пальцем. Ками отказывается, тогда он роется в коробке с игрушками для ванной и находит тюбик с пузырьками. Он откупоривает его и выдувает струю блестящих пузырьков над ее головой, и она поднимает лицо, чтобы посмотреть, в восторге. Он быстро убирает остатки грязи. А я улыбаюсь про себя, потом легонько подталкиваю его.

— Что-то не так? Я слышала, как ты ругался. Дело ведь не в приложении?

Он качает головой, тщательно вытирая волосы Ками.

— Я рассказал маме о Ками. Подумал, что рано или поздно мне придется это сделать.

Я вздрагиваю. Вряд ли это был веселый разговор.

— И что она сказала?

— Она… не впечатлена тем, что я держал Ками в секрете. Хочет с ней встретиться. В эти выходные. — Его губы мрачно искривляются. — Они возненавидят ее. Она и мой отчим. Они будут смеяться над ней.