Няня для Лорда, или Здравствуйте, я ваша новая проблема!

– Во-первых, – перебил ее мужчина. – Я прекраснознаю, на что способен дар Антии. И во-вторых, насколько мне известно: Вальдер Кевир – трижды счастливый вдовец. Ни одна его жена не дожила до того, чтобы хотя бы пальцем прикоснуться ко всем богатствам семьи Кевир. Вы надеялись, что ваша племянница станет первой?

– Вы хорошо осведомлены, – Антия могла представить, как тетя гневно поджимает губы и складывает руки на коленях, нервно перебирая складки на ткани.

– Я должен знать все о тех, кто работает в моем доме.

Тетя рассмеялась – отчего Антия чуть не отпрянула от двери. Очень уж близко прозвучал этот зловещий смех. Противоречивые чувства разрывали ее изнутри. Хотелось ворваться в кабинет и рассказать все, что ей пришлось пережить в доме тети. Как эта женщина свела со свету собственного мужа, как годами держала ее в страхе, как Антии пришлось бежать и прятаться, пока ее не продали как какую-то… племенную кобылу!

Но тихий голосок здравого смысла подсказывал, что сейчас не то время и место, чтобы вмешиваться. Кирам справится с этой проблемой. Он все сделает так, как будет лучше для нее, Антии.

Ей нужно просто немного ему довериться.

– Вы не можете препятствовать мне, лорд Волен! Антия – моя племянница.

Тяжелый вздох Кирама сильно взволновал девушку. Он злится? Раздражен? Согласен с Геммой?

– А прозвучало так, будто она – ваша собственность.

“Как же невыносимо ничего не видеть, а только слушать, как решается моя судьба!”

– И что вы желаете мне рассказать? Слухи? Грязные сплетни?

– Хотите сказать, что я буду врать?!

– Разумеется, будете, – спокойно ответил лорд. – Вы из тех женщин, что ложью и угрозами привыкли добиваться желаемого.

– Я не позволю!..

Антия отчетливо услышала звук удара кулака по столу. В кабинете повисла гробовая тишина.

– Я впустил вас в свой дом просто потому, что гостей не принято спускать с крыльца. – Воздух вокруг будто превратился в лед. – Вы считаете меня дураком, не способным понять, что из себя представляет человек?

– Я ничего такого не хотела, – уже тише пролепетала тетя.

– Зарубите себе на носу, госпожа де Вилар: вы здесь только потому, что я бесконечно уважаю вашу племянницу и могу проявить терпимость к ее родне. Но вы вынуждаете меня изменить свое мнение.

– Но послушайте! Вы совершенно не представляете, какую змею пригрели на груди!

Лорд презрительно фыркнул.

– Антия – добрый и преданный своему делу человек. Она смелая, одаренная и умная женщина. И мне кажется, что побег из вашего дома только подтверждает силу ее характера.

Антия могла поклясться, что слышит скрип тетиных зубов. Гемма не могла пойти на открытый конфликт. Где она, а где семья Волен? Но внутри этой женщины сейчас бурлил самый настоящий гнев – девушка это точно знала.

– Вы можете передать господину Вальдеру мои глубочайшие извинения. Антия не сможет принять его предложение. Никогда.

– Я – ее родня и требую встречи с племянницей! Я дойду до правителя, если потребуется, и сообщу ему, что творится в этом поместье!

– Вы здесь гость и не более – требовать будете в другом месте. Все, кто работает в этом доме, подчиняются моей воле, и Антия с вами разговаривать не будет.

– Но я не могу передать ваши слова!

– Вы их передадите, потому что Антия не выйдет за господина Вальдера.

Тетка кисло хохотнула.

– Может, вы еще будете решать, за когомоей племяннице выходить замуж?!

В повисшей тишине Антия услышала, как колотится ее сердце. Потерев друг об друга заледеневшие ладони, она уже хотела постучать в дверь, чтобы войти в кабинет и расставить все точки прямо сейчас, но слова Кирама, прогремевшие в тишине, заставили ее замереть на месте с широко раскрытым ртом:

– Именно! – В его тоне отчетливо прозвучала железная уверенность. – Тесса Антия выйдет за меня.

***

Антия пыталась переварить услышанное. В глубине души поднималась теплая волна, которую девушка не могла удержать, но вместе с ней в голову сразу же полезли разные вопросы.

Почему он это сказал? Не мог же лорд, да еще и из такой семьи, говорить это все серьезно? Такой человек должен был искать себе жену среди равных, разве нет? Кто вообще всерьез мог подумать, что господин Волен способен совершенно серьезно предложить замужество какому-то лекарю?

Он, наверное, сказал это просто, чтобы избавиться от тети. Заставить ее замолчать и уйти, вынудить отступить и больше никогда не показываться в поместье, ведь Гемма не станет в открытую воевать с будущей женой не кого-нибудь, а Кирама Волена.

Да, так и было.

Наверное…

И, судя по голосу тети, она тоже приняла его заявление с изрядной долей сомнений.

– Вы же не можете говорить серьезно, господин Волен.

Короткий смешок Кирама сказал даже больше, чем могли сказать слова. Он не собирался слушать ни одного слова против своего решения.

– Почему же? Вы лучше знаете, кто мне подходит, а кто – нет?

– Я не это хотела сказать! Но моя племянница – не та женщина, которая соответствует вашему высокому положению. Вы думаете, что правитель и ваше окружение примут подобное? Что никто не выскажется против? Будьте благоразумны!

– Наш разговор окончен, госпожа де Вилар, – голос Кирама звучал устало, будто мужчина смертельно вымотался. Антия могла его понять – разговор с тетей всегда вытягивал из нее все силы. – Прошу вас покинуть мой дом. Валвер вас проводит.

Антия отпрянула назад, в тень, и скрылась там, чтобы не попасться на глаза тете. Но к ее удивлению та покинула кабинет через другую дверь, потому что в коридоре так никто и не появился. Медленно отсчитывая про себя секунды, Антия терпеливо выжидала.

Ей одновременно хотелось вернуться в комнату и нырнуть под одеяло и войти в кабинет Кирама, чтобы раз и навсегда понять: шутил лорд или говорил серьезно.

Когда девушка осознала, что вокруг стало неестественно тихо, она решила все-таки вернуться в комнату.

Завтра. Она все обсудит с ним завтра.

Если Кирам шутил, он сделает вид, что ничего не произошло. Если же нет…

“Что ты ему ответишь, Антия? Разве так в обычной жизни бывает, чтобы всего за несколько дней человек мог от холодной насмешливости перейти к предложению руки и сердца? Ты в чудеса давно не веришь, тогда почему сейчас так дрожишь и надеешься, что все это – не сон?”