О ком молчала Кит

Ал уже сидел рядом со мной, включая ключ зажигания. Машину бросило в дрожь, который заменился бешеным ревом. Моя рука крепко хватается за поручень, но я старалась не показывать явные признаки страха и недоверие к навыкам вождения брюнета. Парень переключает светящийся голубой подсветкой магнитофон, стараясь найти, как он выразился «годный трек». Заиграла незнакомая мне композиция, и Алекс удовлетворительно кивнул, схватившись за кожаный руль. Мы двинулись с мертвой точки. Я все дальше и дальше от дома, но ближе к долгожданному вечеру в моей жизни. Эта мысль приводила меня в восторг.

— Слушай, ты не подумай, что я тебе не доверяю, но как у тебя с вождением? — моя голова повернулась к водителю. Любимый человек выглядел настоящим профессионалом своего дела, но, возможно, это вовсе не так, или я просто нахожусь под покровительством госпожи паники?

— Нормально, папа говорит, что уже можно сдавать на права, — спокойно отвечает брюнет, включая поворотники налево.

Тут меня повергло в шок. Тело покрылось мурашками, а сердце получило укол. Как это?!

— Что?! У тебя нет прав?! Боже мой, ты сейчас без прав?!

Моя реакция рассмешила Алекса; он громко захохотал и шмыгнул красноватым носом, нажимая на педаль газа. Сумасшедший!

— Не волнуйся, ты в надежных руках, — успокаивает тот.

Фыркаю.

— Как твой отец вообще мог тебе доверить машину? — тишина. — Господи... ты ему не сказал?! Совсем уже, тебе жить надоело?!

— Кит, спокойно. Все под контролем! Давай лучше послушаем песню? — Ал добавил голос проигрывателя.

Как бы мне не хотелось отругать парня, это было невозможно, ибо музыка гремела на весь салон. Я невольно начала прислушиваться к словам, отключив мысли:

«Why not? A fuckin’ good time never hurt nobody

I got a little drink but it’s not Bacardi

If you loved the girl, then I’m so, so sorry

I gotta give it to her like we in a marriage».

Ал принялся подпевать, и тогда я точно позабыла о правах и наконец-то за целый день расслабилась...

*

Это было красивое место. Кругом горят фонари, и казалось, что ночи нет, будто тень нависла над нами, которая помогала Алексу создать атмосферу романтики. Передо мной чёрный, как смоль, океан с лунной дорожкой, что старается заманить к себе мечтателей, вроде меня; прямо-таки хочется вступить на белый коврик и буквально лететь к огромному ночному солнцу; сесть на него, откинуть голову назад и любоваться звёздами. Это и есть рай, как и полагается не на земле. Белый песок все ещё тёплый, словно под ним тысячу углей, и мной овладевает космическое желание снять обувь и попросту запустить ноги в песчаное одеяльце. Подул тёплый ветер и развеял мои причесанные волосы в разные стороны, от чего моя шея обнажилась, и то ли от этого, то ли от моей застывшей восторженной улыбки брюнет хмыкнул. Мне чудилось, что я в самой настоящей сказке, все было красиво и волшебно, особенно атмосферу какой-то магии добавили гирлянды, которые светили белыми огоньками; они небрежно лежали на песке, прям как какое-то волшебное растение, и только тогда я заметила протянувшийся провод к старенькому ларьку с отверстием. Рядом с гирляндами расположился жёлтый плед, на котором, в свою очередь, лежали: раздроблённый кокос с трубочкой и зонтиком (сразу в мыслях всплыли мои давние летние каникулы в Майами), клубника в шоколаде, пицца, что была украшена дольками ананаса и надписью майонезом «ПРОСТИ, ЧТО СЪЕЛ ВСЮ ПИЦЦУ», а также мой любимый лимонад с кусочками лайма. Разве есть на свете что-то прекраснее? В эту секунду, наверное, в первые, жизни мне показалось, что я кому-то важна... Кто-то знает меня настолько хорошо, что становится и страшно, и весело одновременно. В душе загорелся давно потухший огонёк, стало тепло и трепетно, словно бабочки в животе танцевали сальсу. От такой фееричной картины улыбка сама вырывалась наружу, как и панический смех, ибо, когда я нервничаю, начинаю дико хохотать. Именно это сейчас и происходит. Волны пенятся и почти что доходят до наших ног, как будто мы ведём с океаном спор, и тот не хочет проигрывать и уступать. Я все ещё не могу придти в себя, и Ал это с довольной ухмылкой замечает.

— Ну как? — спрашивает он, наклонившись ко мне.

Мои глаза ярко горят янтарным блеском. Никто и никогда не делал мне таких сюрпризов, кто же знал, что это так приятно?

— Невероятно... — не верила все ещё я. — Ты сам все это подготовил? Как?

Брюнет довольно покраснел и загадочно улыбнулся. Что-то подсказывает мне, что это ещё не конец.

— Ты веришь в волшебство? — в эту секунду, не дожидаясь моего ответа, Алекс хлопает два раза в ладоши и свет по всему побережью гаснет, весь, кроме тех самых гирлянд под моими ногами, и казалось, словно песок стал заколдованным. Это было так красиво: океан, песок, луна и любимый человек. Мне внезапно захотелось кричать от счастья! Глаза полезли на лоб от всей этой прекрасной картины. Я ещё долго не могла говорить, а сердце сотрясало грудь и обещало вот-вот лопнуть, подобно мыльному пузырю. Как же мне хорошо... Знаете, если забыть о школе, проблемах дома, то моя жизнь не так и ужасна, как думалось раньше. Хотя все может измениться, это ведь жизнь.

Ал нежно берет меня за руку и поворачивается в мою сторону, расплывчато улыбаясь. Сердце забилось ещё мощнее, а в глазах чувствуется жжение. Я точно знаю, что брюнет хочет мне что-то сказать, потому терпеливо молчу и сдерживаю желание поцеловать его. О черт возьми, это же прекрасная атмосфера для первого поцелуя! Ничто не испортит мой день.

Однако Алекс ничего не произносит, лишь ведёт меня за собой, к пледу, и помогает сесть. Его рука отпускает мою уже потную ладонь; сразу становится одиноко. Следующее, что успевают заметить мои плохо видящие глаза, это прекрасный профиль парня: его острый носик с еле заметной горбинкой, мягкие малинового оттенка губы, матовая кожа, покрытая родинками (четыре на шее и одна над левой бровью), его морщинки и мешочки под карими глазами, что блестели от белых огоньков гирлянд. Он принялся за мной ухаживать: накормил клубникой и протер салфеткой мои уста, от чего желание вцепиться в его губы увеличилось десятикратно. От этого моё тело бросило в жар. Чувствую себя странно...

— Как ты додумался до этого? — осматриваюсь я вокруг, дожевывая клубнику. Алекс отпил глоток лимонада и довольно чавкнул.

— Не помню точно, просто лежал, думал о тебе и само как-то вышло все, — отвечает парень.

— Спешу заметить, что тебе удалось меня удивить. Я не испытывала ничего подобного.

Молчание. Ал сидит рядом со мной, наши руки сплелись, и я чувствую какое-то опьянение. Он — моя самая вредная привычка. Человек — это сигарета — с каждым разом твоё влечение к ней увеличивается, а противостояние обращается в прах. Мне сложно противостоять своим истинным чувствам. Все больше и больше хочется быть с ним рядом и меньше быть без него.

Вдруг стало холодно — ветер одарил нас холодным воздухом, от чего кожа мгновенно стала гусиной. Алекс, заметив краем глаза моё хмурое лицо снимает чёрную курточку и накидывает её на мои плечи. От этого я взбудоражилась и принялась улыбаться, как последняя дурочка. Как трудно сдерживать эмоции. Затем я подумала как смешно выгляжу: пальто и чёрная куртка сверху... От этого я обнажила зубы в дурацкой улыбке.

— Спасибо, — произношу шёпотом я, поправляя волосы. Парень кивнул.

— Правда красиво? — вздохнул он. — Этот океан, звезды... А главное, здесь так тихо... Нет родителей, которые вечно бурчат и поучают тебя, нету правил и обмана. Есть только мы.

Как же он прав. Мне давно хотелось отдохнуть от мамы с папой, которые по сути ничего мне не сделали, но все же сильно обидели своим безразличием. Для них это нормально — оставлять ребёнка дома, а самим ездить по банкетам. Но мне же плохо... А им хоть бы хны.

— Расскажи что-нибудь... — прошу я парня, положив свою голову на его плечо. Замечаю как он начинает улыбаться, и сразу краснею.

— Что например?

— Не знаю. Что угодно. Просто расскажи.

Недолгое молчание, которое прервал шум океана и голоса людей где-то вдали, а затем послышалась полицейская сирена, напоминавшая нам лишний раз, что город позади. Да, здесь только я и он. Пусть так будет вечно...

— Когда мне было двенадцать лет мой отец изменил моей маме со своей начальницей. — начал было тот. Стало ясно, что его это угнетает, ему нужно выговориться. — Мама узнала это случайно, когда вернулась домой пораньше и застала их в спальне. Мы гуляли с ней в тот злополучный день в зоопарке. Знаешь, что сделала моя мама? — с насмешкой поинтересовался Алекс, глядя на меня.

Мне пришлось подумать. Но вскоре произношу:

— Что..?

Парень набрал в лёгкие воздух и уставил свой взор на океан. Снова тишина.

— Она улыбнулась отцу и сказала: «Я подам на развод через шесть лет, когда Алексу будет восемнадцать и он сможет жить без твоей опеки, а теперь можете продолжать». Затем она вышла из спальни, прошла в мою комнату и поцеловала меня в лоб, шепотом произнеся: «non te filii patris tui foeda animi sui», что значит «ты не сын своего подлого отца». Мама всегда говорила на латыни, если это что-то больное для неё. С тех пор папа мне противен. Но мы все живём под одной крышей и играем в счастливую семью.