О ком молчала Кит
Шрифт:
— Не так хорошо как твоя куртка. Я решила их выбросить.
— Зачем? – удивился тот.
— Думаешь, будет модно носить джинсы с дыркой на заднице? Лучше тогда в белье бродить.
— Можно просто пришить какую-нибудь ткань и переделать их в бриджи или в шорты.
Немного подумав, я одобрительно киваю.
— Да, может, ты и прав.
Ночь была бессонная. Хоть и шум дождя убаюкивал и расслаблял, я никак не могла сомкнуть веки, будто кто-то все время жужжал под ухом или громко говорил. Но на самом деле было тихо.
Всему виной мысли. О эти неприятели, которые, подобно змею-искусителю нашёптывают разные вещи, убивающие нас. Я вспомнила о первом
На экране мобильного телефона показывало 03:47 a.m, а сном и не пахло. Дождь давно прекратился.
Все расплывчато. Я надеваю очки и охотно поднимаюсь на ноги, удивляясь своей же бодрости. Будто во мне литр энергетика. Поправив пижаму с бабочками, которую мне подарила тетя на четырнадцатый день рождения, я тихонько, скорее по привычке, подбежала к окну и поглядела на небо. Оно было таким чёрным и девственно чистым, будто дождь смыл всю грязь. И появилось желание смотреть на небосводом вечно, не пожалев ни одну секунду жизни. А затем загорелось ещё одно желание: достать рукой до звезд и раствориться в темноте. Как же это красиво! Миллиарды маленьких огоньков и никаких людей. Мои ноги сами бросились к дверям, прыгнули в обувь и побежали-побежали вперёд... Не помню даже как прошла мимо комнаты Софии, как вышла на крыльцо и остановилась. Свежий воздух обнял меня, ласкал мои щеки, развевал волосы... Ночной воздух чище дневного – ночью люди дома спят, ночью они не могут доставлять боль. Большинство из них...
Темно. Бледная, полупрозрачная луна служит мне солнцем. Я словно в другом мире. Спокойном мире: где-то кузнечик стрекочет, разбиваются капли о землю, быстро падая с крыш. И это рай...
Вышло так, что мой домик объединён общим крыльцом с другим домиком. И на краю, на одной из ступенек, сидит какой-то человек. На его голове капюшон, а в руке сигарета. Сперва, я подумала, что это Грег, но подойдя на цыпочках поближе, стыло понятно и одновременно странно... ведь на крыльце, почти в четыре утра, на сырых ступеньках сидел молодой парень, который помог мне, когда это было необходимо. Сглотнув комок в горле, переводя дыхание, я подошла к нему и села рядом. Киллиан резко повернул ко мне шею, будто боялся быть пойманным. Я рассмеялась.
— Что, боишься что кто-то увидит как ты куришь? – иронично заметила я, обхватывая колени руками.
Было холодно, даже очень. Но когда я думала о небе холода не ощущалось...
Теперь я точно знала, что у него голубые глаза, почти кристальные. Самое интересное то, что рядом с расширенным зрачком было два карих пятн'a. И лишь в одном, левом, глазу. Его отросшие шоколадного оттенка волосы неаккуратно растрепаны, образовались петухи. Губы ярко красного цвета, немного сухие. Киллиан, выпучив глаза и приоткрыв рот, пялится на меня, как на покойную Алоизию Вебер. В солнечном сплетении стало дурно.
— Ты почему не спишь? – наконец, произнёс он, стряхнув пальцем пепел с сигареты.
Мои глаза устремились куда-то вперёд. Я старалась не думать о холоде, но тело заледенело. И как ему не зябко в одной лишь ветровке? На улице сейчас, наверное, градусов шесть или четыре...
— Не хочется. А ты? Бессонница напала?
Минутная тишина. Киллиан затянул в свои легкие дым, и я заметила его острые скулы. Даже у некоторых топ-моделей нет таких скул. Аж позавидовать можно.
— Я всегда выхожу на улицу в три часа ночи, где бы не находился.
— Зачем?
Брюнет посмотрел прямо в мои глаза, бросив окурок на мокрую землю. Стало как-то неловко. Почему именно его взгляд заставлял меня смущаться и опускать глаза в пол, как маленький ребёнок, которого отругали за испорченные обои? Он гипнотизирует меня, и я не знаю нравится ли мне это.
— Я люблю смотреть на звезды.
—
Почему?— Потому что они то единственное, что человек ещё не успел изуродовать.
Киллиан не был похож на остальных парней, с которыми мне доводилось общаться раннее. Он говорит иначе, думает иначе, даже смотрит иначе. Парень будто живёт на земле тысячу лет и все знает, его хотелось слушать, потому что голос был шёлковым, мягким; его хотелось видеть, потому что он был приятной наружности; с ним хотелось общаться, потому что парень, как кажется, мог поддержать любую беседу. Это золотое качество.
— Знаешь, ты странный, – смеюсь я, опустив голову.
— Говорит девушка, у которой пижама с бабочками. Тебе что, тринадцать лет? – поддержал мой смех Киллиан, и я его боднула локтем.
— Не оскорбляй подарок тетушки, ты просто не разбираешься в моде! – на мгновение мы замолкли. — Ты на меня хорошо влияешь, Киллиан...
— С чего ты это взяла? – не поверил тот, нахмурив брови.
— Потому что ты смог меня рассмешить тогда, когда хотелось плакать. Ты помогаешь забыть мне одного человека.
— Оу нет, сердечные раны... как банально, – и вновь я рассмеялась на его комментарий.
— Видишь? Опять тебе удалось заставить меня смеяться.
Тишина. Подул ветер. Кожа покрылась мурашками, и надеюсь, завтра я не буду лежать целый день с температурой и головной болью. Я поправляю волосы за ухо и прикусываю нижнюю губу.
— Я немного психотерапевт, хочешь выговориться?
— Отнюдь. Лучше ты. Расскажи о себе все. Надоело говорить, хочется послушать.
— Ладно, – выдохнул брюнет и бодро хлопнул по своим коленям руками, — меня зовут Киллиан Джонсон, мне восемнадцать лет, заканчиваю старшую школу и поступаю на хирурга. А также по совместительству я писатель и музыкант.
Услышанное подвергло меня в восхищение. Этот чувак ещё выше поднялся перед моими глазами. Моя челюсть отвисла, и не скрывая восторга, произношу:
— Ты серьёзно? О Боже!
Кажется, он покраснел.
— Да уж, – улыбнулся Киллиан, вздыхая, — что насчёт тебя?
— Нет, нет, нет! Я хочу услышать твоё пение, на чем ты играешь? А книги? Сколько у тебя книг? Какой жанр? Хочу знать все!
Да, со сто процентной уверенностью говорю, что моё поведение его напугало или даже оттолкнуло. Но поздно прикидываться нормальной. А вообще, быть сумасшедшей – хорошо, когда кругом кретины.
— Эм... Играю на клавишных, гитаре и на саксе. Жанр детектив, а иногда ужасы.
— Можешь напеть какую-нибудь свою песню?
— Ну не знаю... – видя мой жалостливый взгляд, парень напрягся.
Пришлось долго упрашивать, но в конце концов, я одержала победу.
Он набрал воздух в лёгкие, а затем глубоко выдохнул.
— «Твои глаза сверкают ярко,
И губы шепчут что-то кратко,
Волосы белые пески,
Рядом со мною только ты.
Я бы хотел тебя обнять,
Людей всегда так больно терять?
В фотоальбоме наши мечты,
Но в сердце дыра, той дырой была ты».
Удивительно. Я пыталась уснуть любыми способами и любыми способами заглушить мысли, но ничего не получалось, все было четно. А одно его пение, его голос заставили забыть меня обо всем на белом свете. Я летела среди звёзд, летела! Моё сердце забилось чаще, но я ничуть не волновалась, наоборот, почувствовала умиротворение. Это так странно и необъяснимо. Был лишь один вопрос: кому посвящена эта песня? Кто та девушка, которая заставила его страдать? Черт, как же я ошибалась! Ведь, когда я впервые увидела Киллиана подумала, что он высокомерный. Вот дура! Он не был злым. Он просто из тех людей, которые притворяются плохими, когда душа полна доброты и искренности. И этот человек ничего не сказал о моем имени, даже не отшутился! Не верю...