О ком молчала Кит

— Меня вдохновляет кое-что другое… точнее кое-кто, — поднял брови Джонсон и взглянул с нежностью на меня исподлобья, касаясь своей рукой моего подбородка.

Его движение заставляет воздух в лёгких затвердеть. Становится легко, что я аж готова взлететь к бледно-голубому небосводу, но затем резко наступает тяжесть, от которой ноги проваливаются под землю. Необъяснимое, но приятное ощущение. Огонь в его глазах танцевал опасный танец, а искры, в сопровождении красочного фейерверка, стреляли прямо в мое сердце. В воздухе повисло напряжение, но это было не недосказанность или злоба, а ожидание чего-то волшебного, — поцелуя, например. И губы сами рвутся друг другу в объятия, однако мы ничего не предпринимаем. Просто стоим и смотрим друг на друга, как два онемевших истукана. Забавно, что делает с людьми любовь? Она их запутывает, меняет и превращает в наивных безумцев. Безумных людей и так сторонятся, а влюблённых безумцев подавно, ибо они ещё более непредсказуемее, как змея, танцующая под мелодию дудочки, которая, если остановиться, может напасть. Теперь вопрос один: кто из нас дудочка, а кто её жертва гипноза?

— Почему ты так смотришь на меня, Киллиан? — прервала долгое молчание я, почувствовав смущение. Кровь вмиг подступила к щекам. Увы, мне не дано скрывать то, что я чувствую, как цветам не дано быть неприкосновенными.

— Вдохновляюсь, — улыбнулся тот, поглаживая левой рукой мою красную щечку.

Кажется, я таю… Но его взгляд был таким проникновенным, как рентген, и потому стало как-то жутковато. Интересно, писатели все такие странные? Внезапно, даже для самой себя, я начала звонко смеяться, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Джонсон, в недоумении нахмурив брови, подозрительно посмотрел на меня, наверное, в уме думая: «Она что, ненормальная?», но я все ещё продолжала, задыхаясь, смеяться.

— Прости… прости… — сквозь вовсе не женственный хохот произношу я, хватаясь обеими руками за живот. — У меня такое бывает, редко, но бывает… Это от волнения!

И вправду, я так взволнована, что даже позабыла о больной ноге, на которой уже могу немного стоять. Боль есть, но терпимая, а когда об этом не думаю, то вовсе не не ощущается.

Киллиан хлопнул несколько раз глазами и сам громко засмеялся, повернув голову в сторону, налево, и легонько помотал ею.

«Пусть это длится вечно, пусть длится вечно…» — проносится в моей голове, когда я вижу широкую улыбку на идеальном лице брюнета. Вот мое желание, вот моя мечта.

— Я тебя смущаю? — словно прочитав мои мысли, Кил касается обеими руками моих плечей. Я оцепенела, но не перестала во все зубы улыбаться.

— Я, наверное, просто не такая романтичная, как ты, — призналась я, обвивая своими руками его шею, тем самым легонько коснувшись шелковых волос вожатого.

Киллиан, опустив голову вниз, напрягся и как-то странно цокнул, будто я сделала что-то не так.

— Осторожно, — предупредил парень, посмотрев на меня, — не играй со мной, не то проиграешь.

От его реплики мне становится очень смешно, и не сдерживаясь, начинаю во всю хохотать. Значит, это вызов? Ну поглядим кто кого…

Я прикусываю нижнюю губу и провожу по его скулам тыльной стороной ладони, слащаво улыбаясь.

— О какой игре идёт речь, м? — издеваюсь я, продолжая ласкать парня рукой.

Тот, в свою очередь, смеётся и напрягается ещё больше. В соблазнении я конечно не мастер, поскольку никогда этим не занималась, но зато я смотрела фильмы и сериалы, а уж в них есть чему поучиться.

— Прекрати, сумасшедшая, — вздыхает брюнет, и я чувствую его мятное дыхание, — я же тебя… прикончить могу!

В эту секунду мне больше не удаётся играть в кокетку, сдаюсь. Теперь я громко смеюсь, прислонившись к груди парня. Он заключает меня в свои объятия и сильно-сильно сдавливает мои рёбра, почти ломая их, как спички. Боже, мне так хорошо… Не хочу уезжать обратно в город, не хочу покидать объятия Кила. Это самое прекрасное, что могло со мной произойти… Я счастлива, по-настоящему и впервые.

Мы смотрим в сторону бурлящего водопада и наслаждаемся минутами тишины, оставив позади людей и проблемы. Здесь и сейчас есть только мы, только мы… Раствориться бы в этих мгновениях.

— Кит… — окликнул меня брюнет, не отрывая взгляд с водопада, и я приподнимаю голову вверх, — ты хочешь быть со мной?

Сердце дрогнуло. Меня будто ударило молнией.

— А мы разве не вместе… как парень и девушка?

— Вот и хорошо, — произнёс тихо Джонсон, тем самым дав понять, что на этом тема закрыта.

Черт подери, мы вместе… У меня есть парень! И на этот раз все по-настоящему: он любит меня, а я люблю его. Вспомнив нашу соседку Крисберг, я говорю про себя: «…Это сахар». Да, это точно сахар. Сахар, растворяющийся во мне…

====== Глава 17: Полёт. ======

Такое умиротворение…

Давно не ощущала этого чувства — мне хорошо, легко и лениво. Это как просыпаться в двенадцать дня под пение птиц и щекотку солнечного света. Я легонько вытягиваю руки и с довольной улыбкой поворачиваюсь на левый бок. Моё тело подобно пушинке, которой управляет тёплый майский ветер. Конечности ватные, отказывающие подчиняться… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но это самая чистая правда. Приятная правда.

Протяжно зевнув, хватаюсь за что-то тёплое и поудобнее кладу свою голову, как мне казалось, на подушку. М-м-м-м, тепло и удобно…

Сперва открываю один глаз, затем второй, но как обычно, успев к этому давно привыкнуть, ничего не замечаю: картина размыта до ужаса. И внезапно, осознав кое-что ужасное, я судорожно, почти с криком, выбираюсь из плена мягкого одеяла, прикрывая обнаженную шею и ключицы. Прищуриваюсь, стараясь как можно лучше разглядеть разноцветное пятно. Боже, не может быть такого!

— И тебе доброе утро, соня, -кажется этот человек улыбнулся, поскольку смазанные губы дрогнули.

Так как нежданный гость преградил своим телом проход к тумбочке, где лежит моя «поддержка для зрения», я осталась куковать практически слепой. Лишь четно прищуриваю глазища, пытаясь хоть что-то да разглядеть. Но как я говорила, ничего не получалось.

— Что ты делаешь в моей кровати, в комнате?! — пропустив мимо ушей приветствие, не на шутку разозлившись на Киллиана Джонсона.

Такой сюрприз с утра сулил гору неожиданностей. Он явно сумасшедший, придётся запирать дверь на замок. Слышу отрывистый выдох.

— Да, прости, я забыл, что это твоё хобби пробираться в чужие комнаты, — вспоминает брюнет, и я чувствую, как от смущения покрываюсь румянцем.

— Я же уже тысячу раз попросила прощения! — мой тон был таким изможденным, словно кто-то всю ночь издевался надо мной.

Кил весело хмыкнул, а его руки потянулись ко мне. Правда я этого не видела, а почувствовала, когда горячие ладони парня легли на мои оголённые плечи. Вздрагиваю, и судя по всему, вожатый успел это заметить, но ничего не сказал.