Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

Ни одной связной мысли в голове. Я даже не сомневалась, когда перекинула ногу через бедро ведьмака, повторяя ту самую позу, в которой пару дней назад краснела, как маков цвет. А стоило мне запустить пальцы в его волосы, я и вовсе забыла кто я.

Лера застонал, и сжал меня до боли крепко. Руки мужчины жадно исследовали то, до чего так долго желали добраться: пальцы скользнули под подол сорочки, поглаживая бедра, поднялись выше до талии, прошлись вверх-вниз по спине и сжали ягодицы.

Я с каждой секундой распалялась всё сильнее.

Опустив руки, выдернула заправленную за пояс брюк рубашку Танилера, и потянула её вверх, чтобы наконец-то прикоснуться к его коже. Ведьмак покорно избавился от помешавшей мне тряпки. И когда губы полубога вновь нашли мои, я вцепилась в его плечи. Ладони прошлись по широкой груди, и двинулись вниз. Пальцы заскользили по рельефу напряженных мышц плоского живота, и ниже, по жестким волоскам, уходящим под пояс брюк. Танилер рыкнул.

Стоило мне дойти до этого места, как пришлось вскинуть руки: ведьмаку моя сорочка тоже мешала. И через секунду лёгкая ткань приземлилась на подушки за его спиной.

Полубог замер, жадно рассматривая моё тело. Он не мог оторвать взгляд от груди, с покоящимся на ней серым камешком маскирующего амулета. И вот теперь, задыхающаяся, с бешено бьющимся сердцем, прожигаемая насквозь антрацитово-черными глазами, я начала дрожать. Сознание возвращалось под руку со страхом.

– Моё Сокровище. Моя родная.

Стремительное движение, и он вновь целует. Жадно, властно, заявляя свои права. И от понимания своей принадлежности ему, от чувства этого... единения... я вновь перестала думать. И тепло его ладоней на моей груди ни капельки не пугает. Потому что в душе поселилась абсолютная уверенность - всё правильно.

И мои руки вновь касаются его кожи, ощущая под ней подрагивающие от напряжения мышцы. Но стоило мне взяться за застёжку его брюк, ведьмак остановился. Потянулась к его губам, не желая прекращать то, что в любом случае должно было случиться, и услышала тихое:

– Вася, стой.

Большие горячие ладони вдруг перестали накрывать мою грудь. И стало как-то сразу холодно и неуютно.

– Лера?

А он будто только сейчас пришел в себя.

– Родная, мы не можем. Нам нельзя.

Мозг включаться не хотел, но всё же включался. Правда медленно.

Вернувшись к реальности, спросила:

– Ты шутишь?

– Нет, сокровище моё. Любовью мы займёмся только после свадьбы.

Разгорячённая, я сейчас чувствовала себя кошкой, на которую вылили ведро воды. Раздражение быстро трансформировалось в гнев.

– Ты не шутишь. Ты издеваешься.

И что-то в моём тоне подсказало Танилеру, что меня нужно держать покрепче. Это, собственно, ведьмак и сделал.

– Я не издеваюсь, родная. Просто быть вместе впервые мы сможем только после обряда в главном храме.

– «Быть вместе». Что, прямо в главном храме? На алтаре?

Поддела я, желая уязвить любимого. Потому что сама чувствовала себя уязвлённой, и тот факт, что он меня сейчас пытался обмануть, подхлёстывал посильнее нагайки. Нет. Это был не пресловутый «ведьмин дар». Это были чистые эмоции и капелька логики. Ну не может этот бред быть правдой?! Зачем он распалял меня всё это время, ломал мои стены, чтобы сейчас сказать «мы будем заниматься сексом в храме»? Что за глупые игры?!!

– Ну, вообще-то, да.

Лера был смущен, а я ошарашена.

– Что?

– Это часть обряда по принятию в семью. Это обязательное условие для получения родовой защиты. Речь ведь об императорской династии, понимаешь? Раньше это вообще при тридцати двух свидетелях должно было быть произведено. Сейчас в свидетелях только боги...

– Один из которых твой отец!!!

– Ну они же не смотрят на самом деле. Точнее иногда смотрят...
– Лера поперхнулся под моим взглядом, - Но на нас не будут, я клянусь тебе. Никого больше не будет, только мы вдвоём.

Лера взял себя в руки, и серьёзно проговорил:

– Я не имею права лишить тебя защиты. Я никогда себе этого не смогу простить.

– Так какого же лысого демона ты устраивал мне это каждый вечер? Только не говори, что не понимал к чему это приведёт.

– Понимал, и желал этого, просто ты у меня такая неопытная, я не рассчитывал на инициативу с твоей стороны. По крайней мере не сейчас.

Не сейчас? То есть я еще и отдалась ему «слишком быстро». Отлично. Просто отлично! Гремучая смесь стыда и гнева бурлила в крови. Я была слишком возбуждена, чтобы мыслить разумно, и тем не менее я поняла две вещи.

Первая: я не хочу, чтобы это произошло в храме. Независимо от наличия свидетелей, смертных или бессмертных. Сознательно возлечь на алтарь с такой целью... нет. Нет и еще раз нет. Это же ХРАМ!

И вторая: раз я не хочу, значит этого не будет. Я сделаю всё, чтобы мы оказались вместе до момента прибытия в столицу.

А сейчас я зла, расстроена и честь моя попранная требует отмщения. Чем я завтра и займусь.

Ощущение собственного голого тела слишком волновало и...бесило. Поэтому я наклонилась вперед, и вытянула руку, чтобы подхватить лежавшую на подушке сорочку.

Лера же расценил мой порыв по-своему, со строгим «Вась», он увернулся от возможного поцелуя.

Увернулся?! От поцелуя?!! Всё, ведьмак, я тебе такое устрою, что мало не покажется. Мигом забудешь, как невинных девушек обижать.

С самым независимым видом отодвинулась от полубога, прикрыла всё, что требовалось прикрыть, молча завернулась в одеяло и «легла спать».

Танилер оказался догадливым, и не попытался меня обнять: а я, между прочим, к приготовилась, согнула локоть и чуть выставила его вперед - стоило бы только ведьмаку коснуться меня, и он бы получил по рёбрам.

Но нет. Лера потушил свечи, и тихо лег рядом. Близко-близко, но не касаясь. Что ж...

Доброй ночи, любимый.

ГЛАВА 12

Идея молчаливого бойкота гордой невинности была мной отвергнута, поэтому на ласковое «Доброе утро, сокровище», я даже улыбнулась, а вот с попыткой поцеловать возникли сложности.

– Родная?
– озадаченно спросил Лера, когда в последнюю секунду я чуть отвернулась, и его тёплые губы вместо моих губ поцеловали лишь щеку.