Обещай мне

Когда мы растворились в сладостном поцелуе, я почувствовала, что он стягивает свои штаны, и я приподнялась, чтобы помочь, пробежав руками по невероятно жестким мышцам груди, а затем вниз по его бедрам.

— Господи Иисусе, я так хотел тебя, — сказал он мне хриплым голосом, пока его руки поглаживали мою спину, поддерживая меня, когда он опускал нас на кровать. Мои ноги автоматически обхватили его, нетерпеливо притягивая его ближе. Я была открытой, пульсируя, почти болезненно, в своей надежде. Одно осознание в моей голове, того, как я отчаянно нуждалась в нем, заполняло мой ноющий центр. Он издал сдавленный вздох, когда его твердый ствол находился напротив моего влажного центра. Я приподнялась вверх, давая понять, что это то, чего я хотела. Я хотела, чтобы он вошел в меня.

— Пожалуйста, — прошептала я, надеясь, что он понимал, что я имела в виду.

Грейсона Меркадо не нужно было больше уговаривать. Он вошел в меня, одним плавным движением, которое заставило меня заплакать от удивления. Грей на долю секунды остановился, но когда я раздвинула ноги, чтобы принять его глубже, он обрушился сильным толчком, который вызвал удовлетворенные стоны, вырвавшиеся у нас двоих одновременно. Он лихорадочно задвигался, погружаясь снова и снова.

Волна возбуждения нарастала внутри меня, пока он входил глубже, с каждым движением. Я уносилась все выше и выше. Мне нравилось чувствовать касания его груди о мою и то, что наши тела стали влажными. Волна оргазма внезапно обрушилась на меня, и затрясло от неконтролируемых спазмов. Он последовал за мной через мгновение, сначала напрягшись, а затем содрогнувшись, и простонав мое имя. Я чувствовала тепло, когда он кончал, покрывавшее меня изнутри, и я поняла, что хочу сделать что-то для него, хоть что-нибудь. Я сказала ему об этом.

Эти слова, казалось, немного ранили его. — Промиз, — вздохнул он тихо, целуя меня снова.

Я нахмурилась. — Что-то не так?

Он смахнул волосы с моего влажного лба. — Ничего, детка. Абсолютно ничего. — Он скатился с меня и приподнялся на локте, другой рукой плавно двигаясь по моей груди и животу. Я немного отодвинулась. Сейчас, когда момент страсти прошел, мне казалось немного неудобным лежать рядом с ним обнаженной. Он, казалось, понял это и вместо того, чтобы давить на меня, медленно натянул одеяло на меня.

Я коснулась его лица. — Больно?

Грей усмехнулся. — Неа, я уже забыл об этом, — он стал серьезным. — Я пытался этого не делать, — сказал он тихо.

— О, — я закусила губу. — Ты хочешь, чтобы между нами ничего не было?

— Черт, нет. Я был на полпути к сумасшествию, пытаясь отдалиться от тебя.

— Я люблю тебя, Грей.

Он застонал и опустил голову, и я испугалась, что сказала, что-то не то. Но тут, он прижал меня к своей груди и обхватил мое лицо руками.

— Я тоже люблю тебя, ангел. — Он грубо засмеялся. — Черт, я никогда не думал, что скажу это вслух кому-либо. Кажется, я получил то, что у меня не должно было быть. Я не порядочный парень, дорогая. Я делал дерьмо, которое никогда не смогу тебе объяснить.

— Меня это не волнует, — прошептала я. Тогда я села прямо, притянув одеяло к груди и повысив голос. — Меня не волнует, что, как ты сказал, сделал или не сделал, Грейсон. Я тебе верю. И ты так неправ, так чертовски бл*ть неправ, когда говоришь, что не порядочный.

— Эй, — сказал он, пытаясь притянуть меня обратно. — Нет. Остановись.

— Не буду. Я не говорила бы, что ты хороший человек, если бы ты не был таковым. Я думала, что хороших мужчин реально нет. Грей, все это проходит, когда я с тобой. Все ужасные вещи исчезают.

Он попытался успокоить мои слезы. Даже я не могла их объяснить. Он держал меня и шептал успокаивающие слова, но через несколько минут я почувствовала возбуждение. Я откинула одеяло в сторону и решительно придвинула его руки к моей груди, желая, чтобы он снова взял меня.

— Промиз, — сказал он с болью в голосе и опустился на меня.

— Я люблю тебя, Грейсон.

Он вошел в меня. — Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя.

Он начал ритмично двигаться, его дыхание стало тяжелее. — Это то, что ты хочешь? Чтобы я был внутри тебя?

Я откинула голову назад, наслаждаясь от ощущения скольжения его тела во мне, и на мне.

— Да.

— Хорошо. С этого дня я хочу быть внутри тебя, каждый божий день.

— Я тоже этого хочу.

— Боже, ты ощущаешься так удивительно, детка.

Я не могла больше говорить. Я попала на волну счастья. Она захлестнула меня, лишила дара речи и истощила. Но когда Грей достиг своего пика, я из всех сил приняла его глубже.

— Дерьмо, — сказал он, отстраняясь.

— Что? — Нахмурилась я.

— Защита.

— Что?

— Резинка, детка. Мы её не использовали.

— Разве это нормально?

Он рассмеялся. — Только если ты хочешь, затянуть меня в преисподнюю.

Я провела по челюсти кончиком пальца. — Я бы не возражала.

Он странно посмотрел на меня. — Что?

Я, не решительно, сглотнула. — Иметь ребенка. Я хотела бы иметь от тебя ребенка, Грей.

Он надолго прикрыл глаза. Потом открыл их и схватил меня в крепкие объятия. — Ты меня убиваешь, — сказал он.

— Почему?

Он посадил меня напротив себя, и глубоко вздохнул. — Ты так чертовски честна, это преступление.

Мои руки обвились вокруг его сильной груди. Я чувствовала себя в безопасности. Любимой. Я не хотела уходить.

— Могу ли я остаться с тобой?

— Навсегда, — прошептал он, целуя меня. — Каждую ночь.

19 глава.

Я боялась просыпаться. Не так боялась, как когда была с Уинстоном. Нет, я боялась, что все то, что было сказано и сделано ночью исчезнет, что он опять будет пытаться держать меня на расстоянии.

Но его лучезарная улыбка, когда он, в утреннем свете спокойно посмотрел на меня, забрала этот страх.

— Я думал, что ты спишь, — сказал он, зевая и приближаясь ко мне. Он странно посмотрел на меня, когда я попыталась подтянуть простыню к телу. — Промиз, я уже видел тебя голой, — напомнил он мне.

Я покраснела. Я чувствовала себя смешно. Конечно, у меня нет никаких причин, чтобы прикрываться перед ним.

— Я знаю. Но... — мой голос затих. Плохие мысли начали проникать в мое сознание. Всё то, что Уинстон говорил и делал со мной. В день, когда он раздел меня и заставил встать перед зеркалом, пока сам говорил мерзкие слова о моих синяках, о голом теле.

— Эй, — садясь, мягко сказал Грей. — Детка, нет. Вот дерьмо, я иногда забываюсь. — Он погладил меня по голове. — Ты можешь рассказать мне. Ты не обязана, но можешь. Ты можешь рассказать мне что угодно, Промиз. Я люблю тебя.

Нет. Есть кое-что, что я не смогла бы передать словами. Есть кое-что, что я не хочу, чтобы он знал.

Грейсон больше не настаивал. Он в течение нескольких минут обнимал меня, а потом вылез из постели, не стесняясь собственной наготы, пока осматривал пол с решительным видом. Наконец, он улыбнулся и поднял мое платье.