Облака и звезды

— Почему сами? Боитесь остаться со мною вдвоем в песках?

— Нет, просто ветер очень сильный, бьет песком в лицо. Смотрите, что делается. Вам очень трудно будет идти.

— Ну и что? Я же буду с вами. Вы пойдете вперед и заслоните меня от песка, от ветра.

Она стояла у входа, и смотрела на него, и не заслонялась от песка. Песок сыпался ей на голову, бил в лицо, а она смотрела на Ашира и ждала.

— Хорошо, — сказал он, — пойдем вместе.

Он взял ботаническую папку для Смирновии, потом подумал и вынул из-под раскладушки флягу в войлочном футляре, перекинул через плечо ремешок.

Леся засмеялась:

— А фляга зачем? Тоже мне экспедиция!

— Надо, — он шагнул к выходу, — пошли.

Ветер, кажется, упал. Уже не воет за палатками. Бывает, что циклон к концу первого же дня прекращается. Хорошо бы все-таки подождать с полчаса… Но разве Леся согласится?

Он сразу взял направление на юг. Надо двигаться прямо, все прямо, никуда не сворачивая. Метров через пятьсот они выйдут к ложбинке между барханами с редкими зарослями Смирновии, возьмут два-три экземпляра и по своим же следам быстро вернутся в лагерь. Надо только успеть, чтобы не замело следы. Тогда плохо будет…

Ашир взглянул на небо. Ровная серая пелена кое-где посветлела. Да и песок оседает: вон уже видны все шесть палаток.

Они быстро прошли через лагерь: увидит начальник или кто из специалистов — все пропало, сразу возвращайся назад. Но лагерь был пустынный, палатки закрыты наглухо. Рабочие спят, играют в домино. Специалисты обрабатывают полевые материалы — используют циклон.

3

Они вышли из лагеря, и сразу спереди, сзади, справа, слева окружил их летучий песок. Воздух кругом был желтый, мутный — все видно, как сквозь грязное стекло. Ашир понял: надо немедленно поворачивать, сейчас же идти назад, по своим следам, пока их не занесло, но Леся шла позади — шаг в шаг, он слышал ее дыхание. Она шла за ним, доверилась ему. Они идут вместе, — значит, он не может не найти Смирновию.

Он хорошо помнит: было несколько кустов — три-четыре. Он выбрал один, с наиболее обильным цветением, по шкале Хульта «пять» — высшая отметка, но там были и другие, с «тройками», — большинство цветов уже синие, розовых почти нет.

Теперь хотя бы один экземпляр найти, даже с «тройкой» — и сразу назад, в лагерь, пока еще можно различить следы.

Ашир наклонился к земле; щурясь от песка, прикрывая глаза ладонями, стал всматриваться — нет, ничего не видно, везде голый песок, только кое-где торчат одинокие кусты Большого Селина, стоят как зеленые снопы. Никакая буря им не страшна, пробьются сквозь любые песчаные заносы. К лагерю примыкает широкая полоса барханных песков. Лагерь возле колодца. Пески тут сильно разбиты овцами. Смирновия любит такие пески. Искать ее надо только здесь. Но где, где искать? Разве он думал вчера, что опять придет сюда за Смирновией в бурю?

Выйдя из лагеря, Ашир стал считать шаги, сбился на второй сотне, начал снова. Пятьсот шагов давно уже прошли, а Смирновии нет. Верно, они отклонились в сторону. Разве при таком ветре можно точно выдержать направление? Ориентиров нет, все закрыто песком, тонет в душном сухом тумане.

Сколько времени они идут — неизвестно. Он не взял часы, время не засечешь. Да если бы и взял, пользы мало — можно легко сбиться в сторону, сделать полукруг. Даже в спокойной пустыне трудно держать направление.

Леся дернула его за хлястик спецовки:

— Ашир, скоро?

Скоро! Как будто он знает, когда им попадется Смирновия. В тихую погоду не сразу найдешь, надо походить, посмотреть кругом, а сейчас буря.

— Ашир, ну где же она?

Они останавливаются. Куда ни глянь — непроглядная желто-серая мгла. Сквозь нее смутно видны острые вершины ближайших барханов. Они, как маленькие вулканы, сильно курятся песком. Весь мир наполнен песком. Он лезет в глаза, в нос, в уши, в рукава спецовки. Солнца нет, только мутный рассеянный свет. Иногда тонко свистнет ветер из-за бархана да прошипит у ног песчаная поземка. Над всей землей висит желто-серая мгла, скрывает все, и нет ей конца.

Ашир поворачивается к Лесе:

— Надо возвращаться в лагерь.

— Что вы! — удивленно говорит Леся. — Возвращаться с пустыми руками? Зачем же мы ходили, мучились? Я вся в песке — и все это напрасно? Смирновия же совсем близко от лагеря, вы сами сказали — пятьсот метров. Она где-то здесь, рядом. Давайте искать.

Леся поворачивается вправо, всматриваясь в землю, удаляется от него. Ашир быстро нагоняет ее:

— Леся, не отходите от меня. Мы же сразу потеряем друг друга.

— Но иначе как же искать? Надо наметить небольшую площадь и прочесать ее. Потом двинуться дальше.

Ашир останавливается — что с ней делать? Ничего не понимает, думает только о Смирновии, не понимает, что они уже заблудились, неизвестно как вернутся в лагерь.

— Давайте же искать, — упрямо повторяет Леся, — если вы боитесь потеряться, пойдем вместе и будем смотреть под ноги. Обидно ничего не найти.

Некоторое время они молча идут рядом, вглядываясь в голый песок.

— Возьмем правее, — говорит Леся, — пройдем по счету сто шагов, потом повернем влево — и опять пройдем сто; может, наткнемся на Смирновию.

Ашир злится на себя — он сознает бессмысленность этих блужданий, но у него не хватает решимости сказать Лесе, что вот так кружить — это не только не найти Смирновию, это еще дальше отойти от лагеря, совсем сбиться с дороги. «Сейчас скажу ей, — думает он, — скажу, что надо забыть о Смирновии, какая тут Смирновия!» Но вместо этого он покорно идет следом за Лесей, считая шаги — пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь — и так до ста, потом они поворачивают влево.

Леся останавливается, кашляет — песок попал в горло. Кажется, она наконец начинает понимать, что случилось.

— Ничего не выходит, — с досадой говорит Леся. — Не понимаю, как вы могли сбиться на таком коротком отрезке? Всего пятьсот метров! Из-за этого мы впустую ходим в проклятом песке. Ничего не поделаешь. Надо возвращаться в лагерь. Пошли!

Но Ашир делает несколько шагов в сторону и опускается у подножия ближайшего бархана, ложится у его крутого подветренного склона.

Леся удивленно смотрит на него:

— Вы что? Устали?

— Нет, нам надо подождать, пока прекратится буря, — он старается говорить как можно спокойнее.

— Ждать? Здесь, на ветру?

— Да, пока песок не уляжется, мы не сможем определить, где находится лагерь. Идти наугад нет смысла. Будем только кружить на месте.

Леся изумленно смотрит на Ашира.

— Слушайте, Ашир, — говорит она раздраженно, — разве вы не знаете: буря — это циклон. А циклон может продолжаться и два и три дня.

— Знаю, — тихо говорит Ашир.

— Значит, мы все это время будем сидеть у этого поганого бархана?

Ашир молчит. Что скажешь? Надо было не выходить из лагеря. Он говорил, доказывал — она не послушалась. Теперь ничего не поделаешь.