Облава на волка

– Приходилось, – сказал Щукин.

– Капитон на стороне противника играет, как оказалось, – сообщил Матрос, – и он только что выслал к нам каких-то ребят. Так что валить нам надо отсюда как можно быстрее. Собирай девчонку, и поехали.

– Куда? – прищурился Щукин. – С тобой я никуда не поеду. Мне цирка и по телевизору хватает…

– Какой цирк еще?! – ощерился Матрос, очевидно, совсем ничего не помнящий из того, что было. – Чего ты плетешь? Собирайся быстрее! Если через пять минут не свалим – нас по частям собирать будут. А это не так-то легко, наверное… Если я правильно Ляжечку понимаю, за телкой этой очень серьезные ребята гоняются, да ты, я слышал, с ними уже сталкивался – поэтому меня к тебе и приставили…

– Тебя ко мне приставили потому, что Ляжечка – кретин, – сквозь зубы проговорил Щукин. – Я со всем прекрасно справлюсь один, мне помощь нарика на хрен не нужна…

– Без личностей, – мрачно предупредил Матрос и дотронулся до сизого и обширного синяка у себя под глазом. – Дурь мне продали неправильную – это верно. Но теперь я в порядке, так что не брыкайся, а поехали…

Николай не ответил ему. Он подошел к телефону и набрал номер Ляжечкиного мобильного.

– Да! – послышался в трубке хриплый Ляжечкин голос. – Кто говорит?

– Папа Римский, – откликнулся Щукин и сразу, не давая Ляжечке ни секунды на то, чтобы возразить, продолжил: – Короче, Толик, слушай сюда! С этим кренделем, которого ты мне прислал, я никуда не поеду. Точка. Он ширевой, если ты не знал, и надо быть полным мудаком, чтобы ему какое-нибудь более или менее серьезное дело доверять… Понял меня?

Щукин на мгновение замолчал, искоса бросив взгляд на Матроса. К удивлению своему, он увидел, что Санька нисколько не протестует против таких нелестных о нем отзывов – просто стоит, уперев руки в боки, и посмеивается.

– Не дури, – раздался в трубке голос Ляжечки, – ты же знаешь, что кандидатура Саньки уже утверждена. Я не могу так просто взять и все отменить… Ну, балуется пацан ширевом – так чего же? Я же сейчас с ним разговаривал – он в порядке. Да и вообще, никак нельзя, чтобы он не поехал. Я его инструктировал, что делать на случай экстренного отхода, он знает и место, где вас встретят, и людей, которые встретят. А если Матроса с тобой не будет, пацаны могут не разобраться и…

– Звони, – твердо сказал Щукин, – звони, отменяй, говори, что я буду один. Или Матрос будет один. Я с ним не поеду. Я с психами не работаю.

– Нет времени на базары пустые! – почти закричал Ляжечка. – Колян, пойми, не я тут решаю все, а… Короче, ясно. А ехать тебе придется. И именно с Матросом: план, который, как ты понимаешь, тоже не я разрабатывал, предполагает, чтобы квартиру покинули три человека – ты, Санька и Лилька. За вами следят, понял? Каждый ваш шаг просматривают – и если что-то пойдет не по плану… Я даже не знаю, что в таком случае будет.

Щукин едва не застонал от бессильной злобы. Он оглянулся на Матроса – тот, ухмыляясь, поднес зажигалку к сигарете, зажатой в тонких губах.

«А на кого злиться-то? – подумал Николай. – На себя и надо злиться… Зачем ввязался в это дерьмо? Прекрасно ведь знал, что с Ляжечкой только дурак, псих или лох связываться будет. Как-нибудь вышел бы из создавшегося тогда положения, и не было бы этой дурацкой ситуации. А теперь у меня выход один – подчиниться. Ч-черт… как фраер веду себя. Что я хвост поджал? Сейчас один выход, значит, потом будет несколько. Да и счет, который я готов предъявить Ляжечке и его непонятным хозяевам, растет. Ладно, где наша не пропадала… Посмотрим, что будет дальше…»

– Але! – орал тем временем в трубку Ляжечка. – Але! Колян, ты куда пропал! Колян, ты где?

– Здесь я, – сказал Николай.

– Слушай, нет времени на базары, совсем нет! Валите с этой квартиры побыстрее, пока вас там не прихлопнули!..

Щукин положил трубку и перевел взгляд на Матроса.

Санька выдохнул струю густого синего дыма и снова усмехнулся.

– Башка трещит, – сообщил он, – в натуре дурь паленая была. Ты уж извини, что так все вышло… Но в этом городе нормальную достать можно только тогда, когда у тебя свой поставщик есть. А мой дилер подевался куда-то – черт его знает. Пришлось у неизвестного барыги закупаться… Но не ссы – теперь-то прошло у меня. Теперь я в порядке.

– «Ствол» твой в духовке, – сказал Щукин, думая совсем о другом.

– А! – хохотнул Матрос. – Меры предосторожности? Понимаю! Давай бери телку и вниз – там тачку подогнать должны уже. А я…

Не договорив, Матрос швырнул недокуренную сигарету в угол комнаты и, шагнув к раковине, открыл кран и сунул голову под струю воды.

– И откуда ты взялся на мою голову? – медленно выговорил Щукин. – Артист больших и малых театров…

– Я-то? – отфыркиваясь, переспросил Матрос и подмигнул Щукину. – Оттуда, откуда и ты. А что? Ты еще ничего не понял? На это дело, которым мы с тобой занимаемся, Ляжечка подписывает только тех, кому терять нечего. Ну, как мне, например… А тебя, братан, извини, я не знаю… Но чувствую, что и тебе по жизни куража хватает. Так ведь?

Ничего не ответив, Щукин прошел в комнату, где все еще лежала на диване Лиля.

– Я в окно смотрел, – заорал из кухни Матрос, – нам хозяин… не Ляжечка, конечно, а тот, кто всем этим заправляет, тачану выделил крутую!

«Ну, сука… – подумал еще Щукин, – доберусь я до этого хозяина. Он мне, падла, за все ответит…»

* * *

Машина, которую выделил Матросу таинственный хозяин, оказалась черным «БМВ», даже не очень старым.

– Делает честь твоему хозяину, – негромко проговорил Николай, быстро оглядываясь вокруг и усаживаясь на переднее сиденье. На заднем сидела безучастная ко всему Лиля.

– Что? – переспросил Матрос, ставший с того момента, когда они вышли из подъезда, настороженным и серьезным, словно бы нюхом чуял разлитый в темнеющем уже воздухе запах опасности.

– Тачка-то приличная, – пояснил Щукин. – А ты говоришь – дело крайне опасное… Не побоялся твой хозяин выделить такую тачку, а не развалюху какую-нибудь.

– А, ты об этом, – отозвался Матрос. – Фирма веников не вяжет. Я за руль сяду. Если ты не против, конечно… Как бы нам в центре города палить не пришлось, если кто-то на «хвост» прыгнет. А у меня такое ощущение, что за нами следят. Не люди заказчиков, а другие…

«Еще бы знать, какая фирма веников не вяжет», – подумал Николай, а вслух сказал:

– По мне – хоть на голове стой. Хуже все равно уже быть, кажется, не может.

– А телку нам лучше было бы в багажник сунуть, – озабоченно оглядываясь назад, проговорил Матрос, когда черный «БМВ» тронулся с места и выкатил со двора. – Она все равно ни хрена не соображает, а если бы ее башка в салоне не отсвечивала, меньше было бы риска светануться… Но – народ во дворе бродит, крик бы подняли, шум… Мусоров еще вызвали бы…