Обмани лжеца

— Крюк, неужели ты? Сто лет тебя не видела! Как поживаешь?

— Нормально. А ты?

— Я тоже нормально. Мы тут с подружкой кое-что отмечаем. Не хочешь к нам присоединиться?

— Да я не один.

Девица демонстративно повернулась ко мне, захлопала зелеными ресницами и сказала:

— Привет! А я тебя помню. Ты ведь тоже на юрфаке училась, да?

Я кивнула ей.

— Пойдемте за наш столик, поболтаем, — настаивала незнакомка.

— Полина, ты как? — спросил меня Евгений.

— Я лучше посмотрю на боди-арт.

— Светочка, был очень рад тебя видеть, — тут же отшил Крючков свою однокашницу, которую, кстати, я наконец вспомнила. — Полина, ну ты чего дуешься?

— Интересненькое дельце: мне стоит с кем-нибудь заговорить, ты устраиваешь мне сцены ревности, а сам готов бежать туда, куда тебя поманят пальцем.

— Никуда я не готов бежать. Что ты себя накручиваешь?

— Значит, это называется «накручиваешь»? Все, мне здесь надоело! Я ухожу.

— Ладно, давай уйдем отсюда. Поедем ко мне или к тебе?

— Нет, я поеду к себе, а ты — к себе, — категорично заявила я.

Если бы Женька стал возражать, то я бы, возможно, очень быстро сдалась, но он послушно принял мое решение и посадил меня в такси. Я ехала домой и анализировала случившееся. Конфликт возник буквально на пустом месте, но он был предсказуем. Все-таки мы с Крючковым — с разных планет, хоть и учились когда-то в одном институте. Стоило побывать с ним в ночном клубе, чтобы окончательно убедиться в этом.

ГЛАВА 17

Женька позвонил мне на следующий день, ближе к обеду, и сказал:

— Полина, прости. Я не хотел испортить тебе вечер.

— Ты не испортил, — возразила я. — Все нормально.

— Нет, не нормально. Ты на меня обиделась. Не отрицай! Да, я дурак, знаю. Но ты ведь меня простишь?

— Жень, не парься. Все нормально. Я на тебя не обижаюсь. Прикольная была вечеринка, но вовсе не обязательно было отплясывать там до утра.

— Ты правда меня простила? — Крючков докапывался до истины.

— Конечно.

— Тогда встретимся сегодня?

— Есть конкретные предложения? — спросила я.

— Я подумал, может быть, все-таки стоит навестить Степанова?

Вот удивил так удивил! Мне показалось, что Евгений уже совсем забыл о деле, которое нас так сблизило. В отличие от него я-то думала о нем каждую минуту.

— Хорошо, давай съездим в Запрудово, — согласилась я. — Если не возражаешь, то на твоей машине.

— Ладно. Когда мне заехать за тобой?

— Часам к двум.

— Договорились.

* * *

— Я вот что подумал… — заговорил Крючков, когда мы выехали за пределы Горовска. — Может, мне стоит побеседовать с Мишкой?

— О чем?

— Да о чем угодно. Я мог бы создать видимость случайной встречи и завести речь о том, что нас когда-то объединяло, — об убийстве Голубевой.

— Не самая плохая мысль, — была вынуждена признать я. — Он сидит там на даче, как в норке, и думает, что сбежал от своего прошлого. А мы принудительно вернем его в события трехлетней давности. Я чувствую, надо еще совсем немного, чтобы его дожать. Соседка, на даче которой он скрывается от мстительных кавказцев, сказала, что Мишка уже не в адеквате.

— В чем это выражается?

— Отвечает невпопад на элементарные вопросы. Да я сама видела, что Степанов стал похож на затравленного зверька.

На въезде в поселок нам встретилась карета «Скорой помощи». Крючков был вынужден едва ли не прижать свою «Тойоту» к забору, чтобы машины смогли разминуться на узкой дороге.

— Полина, ты ведь уже была здесь. Знаешь, где лучше припарковаться?

— Езжай пока прямо. Если около продовольственного магазина будет место, там и припаркуешься.

— Ладно, — кивнул Крючков и поделился со мной своими соображениями насчет того, под каким предлогом он собирается постучаться к Степанову.

— Да, я думаю, пойдет, — согласилась я, не раздумывая.

— А ты со мной?

— Немного прогуляюсь, покажу тебе издалека, где тот дом, а сама светиться не хочу.

— Как знаешь.

Мы припарковались, вышли из машины и отправились дальше пешком. И только завернули за угол, как увидели толпу народа. Люди кучковались как раз между большим красным коттеджем и дачей Клавдии Петровны.

— Интересно, по какому поводу сборище? — озадачилась я. — Женя, я, пожалуй, дальше не пойду, а ты иди, послушай местные сплетни.

— Ладно.

Крючков влился в толпу и безнадежно завис там. Я вся извелась от любопытства. Что же там такое интересное обсуждалось, если Женька развесил уши и даже забыл, ради чего мы сюда приехали? Минут через двадцать народ начал расходиться, и Крючков спешной находкой направился в мою сторону.

— Что скажешь? — спросила я.

— Помнишь, мы «Скорую» на въезде встретили?

— Конечно.

— Так вот, это была не просто «Скорая», а бригада психиатрической помощи. — Женька взял паузу, чтобы завести пружину интриги.

— Да не томи ты! К кому «неотложка» приезжала? Неужели к Мишке?

— Она не только к нему приезжала, но и уехала отсюда вместе с ним. Выходит, мы разминулись со Степановым.

— И кто же так позаботился о нем?

— Соседи, естественно. Точнее, они не о нем позаботились, а о себе. Парень ведь стал на людей с топором бросаться.

— Что, вот так ни с того ни с сего? — удивилась я.

— Оказывается, там по соседству живет армянская семья. Причем забор между двумя участками чисто символический. Так вот, у армян как раз были гости. Хозяева собрались жарить шашлык, и вдруг выяснилось, что нет петрушки. Она почему-то у них не растет, зато у бабы Клавы в огороде ее полным-полно. Тигран пошел на соседний огород за зеленью. Подошел к грядке, наклонился, а тут из дома как выскочит незнакомец с топором и давай махать им. Тигран понятия не имел, что у соседей живет постоялец, и решил, что это вор, схватил первую попавшуюся дубину и стал воевать с ним. На шум сбежалась его родня, как ты понимаешь, лица кавказской национальности. Хм, кто только придумал такое выражение…