Обманутая

– Не будь смешной! Ты и нервы? – Люси рассмеялась. – А у тебя есть шанс? Как ты думаешь?

– Если честно, то не очень большой! Но, возможно, Джеф Ридж тоже будет претендовать на эту работу. А он гораздо опытнее, и его больше знают, чем меня.

– Но ты можешь сделать это лучше, Ливви. Все твои предыдущие работы просто великолепны! Постарайся так не волноваться! – Люси слышала молчание в трубке и поняла, что ее сентенции не произвели впечатления. Ливви поставила на победу, а прошлые успехи ее сейчас волнуют как прошлогодний снег.

– Ну ладно, там будет видно. Я должна бежать, меня зовут к другому проводу. Мысленно с тобой! Удачи тебе, Ливви! Увидимся вечером в восемь тридцать!

– Я очень признательна тебе, Люси, за поддержку! Увидимся вечером у меня дома.

Ливви повесила трубку и повернулась на стуле. Ее взгляд неожиданно упал на розовый пиджак.

– Сэм! – позвала она, доставая свои бумаги из кейса и кладя их на стол. – Сэм?

– Да? – Сэм оторвалась от экрана компьютера и посмотрела на нее. Ливви не знала, предстает ли в данный момент перед ней в розовом свете через эту сногсшибательную оптику. Хочется надеяться, что да.

– Что ты думаешь об этом пиджаке? Он не слишком вызывающ? – спросила она, нуждаясь в одобрении.

Сэм встала и подошла к столу Ливви.

– Нет! Он бесподобен! Это нечто невероятное, восхитительное, чудесное! Пиджак потрясный, но не в этом дело! У тебя от страха глаза велики! А я серьезно думаю, что тебя ждет удача!

Ливви взбежала по ступенькам ко входу своего дома и позвонила в квартиру. Потом вернулась к мини-фургону и с помощью водителя стала выгружать коробки, свертки и пакеты. Они складывали все на тротуар, пока машина не опустела и под дождем на улице не оказался целый магазин.

– Сколько я вам должна? – спросила Ливви, ища в сумке свой кошелек.

– Два пятьдесят, красавица.

Джеймс оставил парадную дверь открытой, криво улыбнулся Ливви и стал подбирать покупки.

Когда Ливви расплатилась с водителем и тот, сев в машину, уехал, Джеймс, не глядя на жену, раздраженно спросил:

– К чему так много покупок? И какого черта ты пригласила на обед проклятого Хьюго? – Он потащил в холл часть свертков и стал укладывать их в лифт. Когда он оглянулся, то увидел разозленный взгляд Ливви и решил быть осторожным. Она не имела понятия, почему приглашение Хьюго взбесило его. Сдерживаясь, он угрюмо сказал: – Ты всегда готова изменить свои планы в последнюю минуту.

– Я меняю свои планы каждую минуту?! Я?! Не трепи мне нервы, Джеймс! – рассвирепела Ливви.

Швырнув принесенные свертки на пол, она круто повернулась и пошла за оставшимися на улице пакетами. Джеймс поплелся за ней.

Возвращаясь в холл, Ливви продолжала бушевать.

– Если бы ты не забыл об этом проклятом приглашении в театр, мне не пришлось бы приглашать его!

Джеймс, молча укладывая две последние сумки в лифт, подумал: «О каком идиотском приглашении она говорит?» Он был разъярен и наговорил Хьюго слишком много, когда позвонил ему утром и узнал о приглашении. Но Хьюго в ответ рассмеялся и назвал его психом. Может быть, это и так, но ему не понравилась игра Хьюго с Ливви. И днем, думая о том, какую опасность вся эта возня может представлять, он, впервые за все время, понял, что, возможно, увяз гораздо глубже, чем представлял. Он не понимал, какую дьявольскую игру ведет Хьюго, но знал, что дружба между Хьюго и Ливви лишает его покоя!

– Это все? – спросила Ливви. Она придерживала двери лифта, пока Джеймс укладывал последние пакеты у ее ног.

– Да. – Он выпрямился. Ливви закрыла двери, и лифт стал подниматься наверх. Джеймс стоял молча, бессмысленно наблюдая через железную клетку лифта, как перед самым лицом проплывают площадки этажей.

– Джеймс?

Лифт остановился на верхнем этаже, и Джеймс поднял глаза:

– Да?

– Ты понимаешь, что если кто имеет право иметь сегодня плохое настроение, то только я? – Линии стиралась сдерживаться, но Джеймс уловил в ее голосе нарастающую злость. Он почувствовал, как мурашки побежали по его спине.

– Что ты имеешь в виду? Ливви какое-то время молчала.

– Я имею в виду, что разговор с Хьюго помог мне понять, как мало я тебя знаю!

Джеймса как парализовало. Он затаил дыхание.

– Может быть, именно поэтому ты игнорировал меня последние недели? – продолжала она. Ее голос стал жестким, и он услышал сдерживаемые слезы. Он отвернулся, чтобы она не увидела отчаяние, вину и страх в его глазах.

– Почему? – Он с трудом глотнул, ожидая ответа.

– О, ради Бога! – закричала она, изо всех сил налегая на железную дверь в попытке открыть ее, что, впрочем, всегда несколько напоминало взлом сейфа. На сей раз взломщик из нее получился посредственным, и эта неудача оказалась последней каплей. Все напряжение и разочарование, которые она испытала во время сорокаминутной встречи, прорвалось и обрушилось на нее. Наконец она распахнула дверь лифта и бурно зарыдала. Ее качало, когда она выходила из старенькой деревянной кабинки.

– Ты не представляешь, как это подействовало па меня! Ты даже не пожелал мне удачи! – закричала она, повернувшись к нему и отыскивая ключ в сумке. Эти слова оживили Джеймса – он понял, о чем она говорила. Ее обидело его невнимание. А он уж испугался, что она почуяла что-то между ним и Хьюго.

– О, Ливви, моя дорогая, я так виноват! Все дело в твоей встрече. Как я мог забыть? – Он обнял ее и прижал к себе. Все эти прошедшие недели он ненавидел даже саму мысль о том, чтобы коснуться ее. Но в этот момент он испытывал такое облегчение, что даже не ощущал, что держит ее в объятиях. Он гладил ее по голове, успокаивая ее и себя. Когда она перестала плакать, он открыл дверь и завел ее в квартиру.

– Идем, я принесу что-нибудь выпить, – сказал он тихо. Панический страх исчез, но он не знал, как справиться с такой бурей эмоций. Ливви всегда была очень выдержанной и спокойной, и он не подозревал, какой темперамент скрывается в ней. Идя в кухню, чтобы открыть бутылку вина, он бросил через плечо: – Так что случилось утром?

На кухне он открыл бутылку вина, достал из шкафа высокие бокалы и с аптекарской точностью налил вино. Затем, взяв бокалы, он понес их в гостиную, но, остановившись в дверях, несколько минут наблюдал за ней.

Сидя на диване и нервно сжав руки, Ливви думала над вопросом, который задал Джеймс. Она не знала ответа, так как не понимала, что случилось сегодня утром. Впервые в ее жизни все шло не так. Обычно она всегда добивалась желаемого. Взять ее карьеру на телевидении! Она легко поднималась вверх, почти не прилагая к этому особых усилий. И поэтому принимала свой успех как должное. С Би-би-си она перешла на коммерческое телевидение, где заработки были в два раза выше. На коммерческом телевидении она добилась большого успеха, набралась опыта и приобрела известность. Сейчас, вспоминая утреннюю встречу, она пыталась понять, чего достигла. Если исключить нервное состояние, то ее предложения были блестящи, профессионализм высок. Но она никогда не могла предположить, что эта работа будет так отличаться от ее прошлых.

Взглянув на Джеймса, когда он подавал ей бокал, Ливви вздохнула:

– Я не знаю. Они не сказали ничего конкретного.

– Как? – Джеймс сел напротив и украдкой взглянул на часы; он хотел посмотреть шестичасовые новости.

– Так! Обычно выбирают единственного человека, который лучше всех может реализовать задуманное.

– О, Ливви! – Джеймс не мог сдержать улыбки. – Единственный человек – это, несомненно, ты! Ты хорошо известна своими работами, и я уверен, что, как только ты вошла в дверь, они пришли к тому же мнению. Ты сомневаешься?