Обманутое счастье

– Он просто не хотел, чтобы я стала матерью - одиночкой… – справляясь со спазмами, выдавила. – Он всегда так говорил… Думал, что я не справлюсь… – даже не знаю откуда внутри берутся последние доводы, чтобы оправдать папу. Мне кажется несправедливым, что теперь он не сможет себя защитить. И поэтому это обязана сделать я.

– А со смертью ребенка ты справилась, Лиза?! – сердито перебил меня Яр, резко ко мне поворачиваясь. – Ничего страшного, да? Зато матерью - одиночкой не стала!

Этими словами он будто меня за шкирку взял и вытащил на поверхность, заставляя иначе взглянуть на реальность. Заставляя, как слепого котенка, открыть наконец-то глаза.

Я подняла взгляд. Опустила на колени дрожащие руки.

Папа.

Мой папа.

Предатель.

Человек, лишивший меня мой дочери.

Он обманул мое счастье. Отобрал мою радость. Украл на долгих четыре года…

Слез больше не было.

Лишь пустота на том месте в душе, где у меня к этому человеку были самые теплые чувства.

Заторможено взглянув Яру в глаза, хрипло выдавила:

– Почему ты мне не сказал?

– Я боялся, – через паузу признался, не выдержав отвел взгляд. – Я могу сказать, что заботился о твоих чувствах. Но это будет неправдой. Вернее, не всей правдой. Я боялся, Лиза. Боялся, что ты возненавидишь меня.

– Тебя…? За что…?

– За то, что твой отец умер из-за меня. За то, что я надавил на него в тот вечер, когда ему стало плохо. Заставил признаться. Сказал, что, либо он сделает это сам, либо это сделаю я. Надо было… Надо было сразу тебе все рассказать. Но с того дня, – он в раскаянии покачал головой, схватив мою руку и крепко сжал почти что до хруста. – Я не знал, родная, – прижал мои пальцы к губам, шепча горячо. – Я не знал, что все выйдет так. Не мне было судить, что заслужил этот человек. Не мне… – его гулкий голос наполнял салон машины и эхом оседал у меня в голове. Будто доносился сквозь купол. Сквозь пелену.

Тело обмякло, срываясь в резкую слабость. И в реальности удерживали лишь его прикосновения. Я ощущала горячее дыхание на замерзших пальцах. Оно согревало. Не давало мне упасть в пропасть больного отчаяния.

– Иди сюда, – шурша тканью пальто, Яр почти силой меня к себе притянул. Уткнул носом в грудь, обнимая.

Вдыхала его дорогой аромат, плохо понимая, что должна чувствовать в данный момент.

Может быть, я должна злиться на папу? Но нет, я не злюсь. В моем сердце нет ненависти. Лишь печаль от того, что не позволил мне сделать выбор однажды. Что не дал даже шанса.

Может быть, я должна ненавидеть моего Яра? Но горячая, полыхающая любовь ни на миг не угасла, даже после таких страшных слов.

Виноват ли он в том, что случилось с отцом?

Вопрос должен быть поставлен не так.

Сделал бы Яр то, что он сделал, зная о последствиях.

А я уверена, что он бы этого делать не стал.

Так как можно злиться на человека, за последствия его поступков, о которых он не мог и догадываться?

Ни моя боль, ни обида, ничего уже не исправят.

Я просто буду жить дальше. Я просто постараюсь быть счастлива.

А еще буду верить, что именно этого в глубине души хотел мой отец.

Чтоб я была счастлива.

– Ты нам с Варькой нужна, – вырвал меня из размышлений глухой голос Яра. – Очень нужна, – он целовал меня в скулы, в висок, измазывая губы в сырости на щеках. – Я не отпущу тебя, слышишь? И если в твоей голове сейчас есть такие мысли, то… – обхватил мое лицо ладонями, заставляя на него посмотреть, – Нет. Даже не думай, родная. Даже не думай.

Впервые за долгие дни я смогла искренне улыбнуться. А ведь еще утром думала, что не скоро теперь сделаю это.

– Я ошибся, – продолжал он, смотря на меня с каким-то звериным остервенением, – но ошибся, защищая тебя. И, возможно, еще ни раз ошибусь. Но сейчас я обещаю тебе, что всегда буду честен. Не обману. Не предам.

Я прикрыла глаза на мгновение, смакуя у себя в голове эти слова.

Всегда буду честен. Не обману. Не предам…

Разве может быть что-то ценнее? Важнее?

Иногда люди думают, что действуют во благо другого, даже не представляя какую боль причиняют.

И я рада, что мой любимый мужчина пообещал мне именно это сейчас.

Медленно выдохнула, распахивая ресницы.

Взглянула в глаза цвета неба. Цвета жизни. Цвета моей любви.

– Едем домой, родной…

Мы слишком многое пережили, чтобы сейчас так просто отказаться от счастья.

Это бы значило, что все было зря. А я искренне верю, что нити нашей судьбы неспроста было так сложно распутать…

~Глава 54~

Лиза.

Год спустя.

– Ма-амотька! – заунывно, голосом наполненным неподдельной трагичностью, зовет меня Варя.

Тихонечко улыбаюсь, высовывая голову из окна кухни.

Дочка играет на заднем дворе, а я готовлю обед. Но Варя жуткая манипуляторша, и к таким интонациям я привыкла давно.

– Что? – спрашиваю смеясь. – Наводнение? Землетрясение? Апокалипсис?

Хмурится. Сопит. Глядит исподлобья, оттягивая губу. В руке держит чумазую куклу.

– Я оторвала Кате руку, – бедственно признается. Поднимает вверх оторванную кукольную запчасть, как победный флаг.

Качаю головой с укоризной.

– Кате наверное больно. Она сейчас плачет.

Ребенок с удивленной глядит на свою чумазую подопечную.

– Неть! Она смеется! – заверяет меня с полной серьезностью.

– Это без руки-то? – со скепсисом веду бровью.

Трясет головой, и опять смотрит жертвенно. Ясно. Боится, что буду ругаться за поломанную игрушку.

– Бери Катю за целую руку, и неси сюда. Сейчас будем реанимировать твою пострадавшую.

А сама отворачиваюсь, помешивая ароматный суп. Яр его обожает, и я старюсь готовить почаще.

Дверь кухни хлопает. Я вновь вспоминаю жертвенное выражение лица дочки, и не поворачиваясь, произношу:

– Вот папа увидит, как ты с игрушками обращаешься, и перестанет тебе их дарить, – журю Варю, но тон голоса все равно слишком ласковый. Не умею я с ней по-другому.

Варя молчит.

А затем незнакомый голос вдруг произносит: