Обнаженная в зеркале

Ещё одно смутное, кошмарное видение. Уже освобождённый от пут, Адам лежит, раскинув ноги, на кровати, посреди клубка тел. Уже неясно, где мужчины, где женщины, осталась лишь похоть. Что-то задело его лицо. Адам быстро перевернулся на живот. Две мускулистые руки, словно тисками, обхватили его тело. Он попытался высвободиться, но его словно пригвоздили к матрасу. Внезапно острая боль пронзила его тело. Едва сознавая, что происходит, он отчаянно отбивался, но выпитый алкоголь парализовал его судорожные усилия. Ошеломлённый и подавленный, он перестал сопротивляться. Снова ночной мрак поглотил его. Сознание куда-то уплыло, и Адам полностью отключился.

Прошли минуты, а, может, часы, прежде чем он вновь очнулся. Он сидел на полу, не в силах выговорить ни слова. Кто-то поднёс к его губам чашку с горячей, остро пахнущей жидкостью.

– Пей! – приказал женский голос.

Это была Стелла.

Может, всё это было дурным сном? Или реальностью?

Тело болело. Адам механически выпил кофе. Огляделся. Теперь он всё различал немного лучше.

Он сидел на полу, прислонившись к диванной подушке. Стелла, по-прежнему совершенно нагая, пристроилась рядышком с ним. Один из матросов, волосатый гигант, храпел на диване. Другой тоже спал пьяным сном, подоткнув под голову свои штаны. Девицы примостились вместе в углу.

Стелой овладела странная ностальгия. Говорила ли она с Адамом, или сама с собой?

– И вот, ты ждёшь и ждёшь, и, кажется, умираешь от желания, но в итоге всегда одно и то же…

Одна из девушек поднялась и легла рядом со спящим гигантом.

– Когда-то я думала, – продолжала Стелла, – что смогу найти полное удовлетворение в месте вроде этого, куда после долгих плаваний приходят изголодавшиеся по женщинам моряки. Я ошибалась.

В те дни у меня было, по сути, два мужа – но не было любовника. Оба мужчины хотели, чтобы я забыла о том, что когда-то была шлюхой, Эммой Харт. Один из них сделал меня своей женой. Он был вдвое старше меня. Дружбой со мной гордилась королева.

«Либо спятила она, либо я», – пробормотал Адам.

Стелла продолжала.

– Сначала я была любовницей капитана Пейна. Его преемник, Физерстон, решил дать мне образование. Зачем? Затем появился доктор Грэхем. Он выставлял меня обнажённой перед старыми джентльменами. Доктор называл меня Hygeia – богиня здоровья. Грэхем считал, что мой вид поможет любому обрести здоровье и помолодеть. Возможно, пожилые джентльмены и возбуждались при виде моего обнажённого тела, но их старческий пыл был жалок.

Затем появился сэр Чарльз Грэнвил. Он очень гордился тем, что «вытащил меня из сточной канавы». Он постоянно это повторял. Обучив меня хорошим манерам, он отослал меня в Неаполь к своему старому дяде, британскому послу в Королевстве обеих Сицилий. Гамильтон был богат, а Грэнвил постоянно нуждался в деньгах. Дядюшка был забавным стариканом. Страстный коллекционер, он собирал мраморные статуи обнажённых женщин. Впервые увидев меня, он заставил меня принимать позы его любимых статуй, а потом приглашал друзей любоваться мной.

Затем случилось чудо: Гамильтон заплатил долги Грэнвила. А я стала леди Гамильтон. Он женился на мне, чтобы получить возможность представить меня ко двору. Однако замужество и полученный титул не излечили моей страсти к красивым морякам. Меня влекло к мускулистым телам и крепким объятиям молодых матросов.

Ох, эти моряки! Они всегда привлекали меня… Я завела себе ещё одного, дополнительного, мужа – однорукого, пылкого адмирала Нельсона. Он оказался в центре всеобщего внимания, когда его эскадра пришла в Неаполь.

Нельсон отчаянно влюбился в меня.

И в моём собственном доме, и при дворе я встречала молодых, изысканных офицеров с кораблей Нельсона. Но мне хотелось заполучить настоящего матроса. Я буквально помешалась на этом. Мне хотелось почувствовать жизнь в её грубом, неприкрашенном виде. Время от времени, ссылаясь на острые приступы мигрени, я сбегала от своих старых мужей. Одевшись нарядно, но просто, я отправлялась в подвал Джузеппе. Тот, видимо, не знал, кто я такая, а, возможно, просто закрывал глаза.

Много раз я выскальзывала через секретную дверь и отправлялась в притон синьоры Барберины, где, как и сегодня, переплеталась жизнь высших и низших кругов. Но, увы! Поиски всегда оканчивались разочарованием. Да, действительно, моряки сходят на берег, изголодавшись по женщинам. Они набрасываются на тебя, бросают на кровать, но уже несколько минут спустя голод утолён, и они храпят. К тому же они всегда пьяны… В общем, я всегда возвращалась к своему однорукому любовнику и к мужу разочарованной.

Монотонно звучавший голос Стеллы в конце концов снова погрузил Адама в сон. Потом кто-то совал ему под нос уксус, кто-то одевал его.

Очнулся Адам у себя каюте. Он не обнаружил часов и бумажника, зато мучился таким похмельем, какого в жизни не испытывал.

– Вот уж погуляли, так погуляли! – воскликнул Феликс. – Осмелюсь сказать, сэр, Вы были в стельку пьяны. Я уложил Вас в постель и рассчитался с ребятами, которые Вас доставили…

– Сколько я тебе должен? – спросил Адам.

– Не так много – три тысячи лир, – пожал плечами Феликс.

Чувствуя себя совершенно обессилевшим, испытывая боль во всем теле, Адам вновь погрузился в сон и проспал почти сутки.

На следующее утро он встретил Стеллу на палубе. Она взглянула на его мрачную, всё ещё помятую физиономию, и на её губах появилась лёгкая, насмешливая улыбка.

– Что было с тобой той ночью? – спросил Адам.

Стелла недоумённо посмотрела на него.

– Когда те три бандита последовали за нами, – ответила она, наконец, – я свернула в аллею, полагая, что ты идёшь за мной. Но ты куда-то исчез. Я не знала, что и думать. Я громко позвала тебя несколько раз, но не получила ответа. К счастью, двое карабинеров совершали там обход, и они проводили меня на корабль. Кроме того, они пообещали поискать тебя. А где ты был?

В первый момент Адам был так поражён, что не смог ответить. Потом он всё же сумел выдавить из себя:

– Ты знаешь это не хуже меня. Мы же вместе были в пивной Джузеппе.

Стелла безмятежно подцепила вишенку из своего коктейля.

– Кто такой Джузеппе? – удивлённо спросила она.

Адам недоверчиво посмотрел на нее, однако невинная улыбка Стеллы заставила замолчать окончательно сбитого с толку профессора.

Глава 9 Покрывало с золотыми пчелами