Оборотень

Жрица выглядела недовольной. Хмурила брови и недовольно притопывала ногой в ожидании, когда мы с рыжей подойдём поближе.

Я шла спокойно. Наверно мне полагалось быть испуганной. Ведь по мнению всех вокруг я в самом деле та ещё побродяжка. Случайная прохожая, седьмая вода на киселе, которую Реона приютила из жалости или из чувства долга. Мне стоило бояться наказания. Того, что меня выгонят из тёплого дома на улицу и пошлют дальше бродить по дорогам от села к селу, пытаясь найти ещё кого-то столь же сердобольного.

Вполне возможно, что буквально растворившиеся в пространстве зрители на самом деле ушли не так уж далеко и сейчас исподтишка наблюдали за вторым актом представления.

Только я физически не могла изобразить страх.

После жизни с волками, после существования изгоем в собственной семье – мне ли бояться лишиться прибежища, которое домом стать не успело?

Киру это явно напрягало. Я буквально ощущала её полные подозрительности взгляды, которые она бросала на меня, думая, что я не замечаю. Но меня это не трогало.

Более того, присутствие рыжей являлось ещё одной причиной для того, чтобы не пытаться выдать ту эмоцию, которой у меня нет. Учили меня хорошо, и пусть только в теории, но мне известно, что ошеломить врага – половина победы.

А спокойная я явно не вписывалась в ту картину, что рисовала себе Кира.

Когда мы приблизились, Реона нахмурилась ещё сильнее. Её взгляд был физически тяжёлым, но я встретила его спокойно – в отличие от моей противницы. Растерянность рыжей была вызвана присутствием второй женщины, и сейчас семейное сходство было очевидным.

Я изобразила короткий приветственный поклон, и вопросительно посмотрела на жрицу.

– В храм, – она едва слышно скрипнула зубами, а в голосе ощутимо звякнула сталь. – Я хочу знать, что это сейчас было.

Спутница Реоны встревоженно смотрела на Киру. Чувствовалось, что ей хочется оглядеть бедную и несчастную пострадавшую. Хотя от моей пощёчины даже лёгкой красноты не осталось.

В Храм я зашла первой. Спиной ощущая недовольство Реоны.

По привычке взглянула в сторону статуи и на душе стало чуть теплее – солнечный блик скользнул по янтарным глазам Арион, как будто подмигивая мне в попытке приободрить.

Я слабо улыбнулась, подходя ближе. Всего-то с полчаса прошло, но сцена на площади длилась как будто вечность.

– Мия, подойди, – голос Реоны звучал жёстко.

Чем-то напоминало отца, когда он злился. Наверно поэтому сработал рефлекс – спина потянулась выпрямиться сильнее, как подобает правильно воспитанной принцессе. Правда, боюсь, тогда вопросов станет только больше. И проблем для меня тоже станет больше.

Я заставила себя ссутулиться. Так же, как это делали маленькие щенки Быстрой, когда та хотела их отругать. Получилось не очень, но всё же лучше, чем до этого.

Я остановилась в паре шагов. И мысленно улыбнулась – чуточку печально. Потому что сейчас я стояла одна напротив троих. И пусть обвинения ещё не прозвучали, хмурое лицо Реоны прекрасно демонстрировало, на чьей она стороне.

– Да, госпожа наставница?

Вопреки моим ожиданиям, жрица подтолкнула вперёд и Киру, вынуждая её встать рядом со мной, и лишь после этого обвела нас строгим взглядом.

– Объясните мне, что это было. Там, на площади.

– Разговор, – я спокойно пожала плечами.

И скосила глаза на Киру, ожидая её ответа. И рыжая не подвела.

Совершенно театрально хватанув воздуха ртом, она отшатнулась от меня и с глазами, полными слёз, уставилась на женщин.

– Она подбежала ко мне и ударила! И ещё кричала о том, что ей всё можно, ведь она – воспитанница самой Реоны!

Я удивлённо подняла брови. Я ожидала всего, чего угодно. Но только не такой откровенной лжи. Да ещё и такой бездарно наигранной! Ведь кого угодно на площади спроси, и они расскажут правду… Если, конечно, они не были подговорены заранее, чтобы подтвердить любую, даже самую бессмысленную ложь Киры.

Реона не поверила словам. Нахмурилась ещё сильнее, губы сурово поджала. Только сказать ничего не успела.

– Ох, Арион, как же так! – незнакомая мне рыжая женщина эмоционально всплеснула руками и прижала их к щекам. – Ри, это нельзя так оставлять! Это просто возмутительно, и…

– Мирта, успокойся, – жрица недовольно качнула головой. – Мы ещё не дослушали…

– Да что тут слушать?! – женщина с рыжими волосами возмутилась и упёрла руки в боки. – Твоя воспитанница… Судя по всему, о воспитании ничего не слышала.

– К тому же смотри. Она даже виноватой себя не чуувсвтует! И оправдаться даже не пытается, негодница!

– Тому, кто ни в чём не виноват, не в чем оправдываться, – ровно произнесла я, глядя по-прежнему на Реону.

– Она ещё и хамит! Нет, Ри, это…

– Мирта! – Реона даже повысила голос, сверкнув на подругу глазами. – Хватит. Тебя – я услышала. А теперь, позволь мне… Услышать и девочек.

– Да что тут слуш?..

– Мир-р-рта! – от стали в голосе Реоны зазвенело где-то под потолком. – Замолчи. А лучше – выйди.

– Нет уж!..

Надувшись, рыжая женщина недовольно тряхнула волосами и скрестила руки перед собой, но спорить перестала. Видимо почувствовала что-то такое в голосе своей подруги – поняла, что провоцирует не хорошо знакомую Реону, а её ипостась наставницы.

Я наблюдала за этим отстранённо. Сейчас это не вызывало какого-то любопытства. Только напряжение.

– Что ж. Начнём с начала. Что за балаган вы устроили на площади? – Реона перевела свой ледяной взгляд с Киры на меня и обратно. – Мия?

– Разговор, – я пожала плечами.

Называть это как-либо иначе я не собиралась. Объяснять же… Нет, тоже не буду.

Слишком уязвимое у меня сейчас положение. Слишком неопределённое, даже для меня самой. И любой иной ответ будет выглядеть как попытка оправдаться. А мне оправдываться – не за что!

– Кира?

– Она на меня напала. Ударила!

Градус истерики в голосе рыжей снизился, но не пропал окончательно. И менять свою позицию она, очевидно, так же не собиралась. А я лишний раз уверилась, что всё произошедшее было тщательно спланировано ею. И, не менее очевидно, цель – достигнута.