Оборотень

Кира если и удивилась, то не сильно. Она знала наставницу дольше и успела привыкнуть к её резкости… Да и к властности, не предусматривающей отказа, как сейчас, тоже – хотя в таком состоянии девчонка могла видеть Реону всего-то пару раз.

Реакция Мии отличалась. Это было ожидаемо. Вот только отличалась не так, как могла предположить женщина.

В глазах принцессы не полыхнуло злостью или гневом, как это произошло бы с Кармель. Там не было даже обиды, которую Реона могла предположить. Только горечь и принятие. Показательная покорность и ощущение отстранённости.

Реона недовольно поджала губы, и скрестила руки перед собой, всем своим видом демонстрируя ожидание.

– Мия. Я – жду.

Она и так дала слишком много возможностей для неё. Преступив через собственные принципы, трижды задала вопрос, давая возможность признать свою вину, покаяться – так, как это сделала Кира. Но подобная вера в свою непогрешимость… Это выходило за всякие рамки.

Она сама себя уважать перестанет, если даст сейчас слабину. Хватит. Она в своё время поступила так с Кармель. Позволила ей потешить свою гордость, а в итоге это привело к тому, что единственная дочь сейчас лежит бездыханна в чужом склепе. И даже покровительство Арион не уберегло её! Но с внучкой подобную ошибку она совершать не собиралась.

***

Я смотрела на Реону и не могла поверить. В то, что слышу. И в то, что вообще могла поверить, будто между нами могут быть какие-то родственные отношения.

Даже Его Величество Лерион проявлял ко мне больше родственных чувств, чем сейчас Реона. А я ведь всерьёз думала, что здесь всё будет иначе. Что здесь – у меня будет семья…

Прикрыв глаза, я сделала глубокий, незаметный вдох. Как обычно, когда надо было сказать какой-то комплимент неприятному человеку. Всё привычно. Всё как всегда. Всё так, как и должно быть для «несуществующей» принцессы.

– Я приношу свои извинения, Кира.

Я произнесла это с дежурной улыбкой, с идеально прямой спиной, глядя рыжей в глаза. Без уточнений о том, за что именно я извиняюсь.

Потому что моей вины нет. Это знаю я. Это прекрасно знает Кира. И… Скорее всего, в это никогда не поверит Реона.

Потолок не упал на землю, солнце не заглянуло в окна, взгляд жрицы не потеплел ни на каплю. Только у меня внутри поселилось гадостное ощущение, что я предаю себя. Но его я проглотила.

Принцессы должны уметь смирять свою гордость. Даже если от этого зависит не их жизнь, а всего лишь комфорт этой самой жизни. Но сейчас уступить… Было разумным. Логичным. Хоть и неправильным.

– Мы обсудим твоё поведение позже, – негромко произнесла Реона, подойдя ближе.

Она прошла мимо меня, к статуе. И осталась там, подняв голову в безмолвном обращении к богине.

– Ты – проиграла, – с усмешкой произнесла Кира.

Я не ответила. В конце концов она права. Ведь извиняться в итоге пришлось только мне.

Глава 18. Слышать и слушать

– Мия, обед готов.

Прозвучало чересчур сухо, и я лишь поморщилась, с досадой откладывая книгу.

Есть не так уж хотелось, но обострять конфликт не хотелось ещё больше. Зря я позавчера понадеялась, что за ночь женщина успокоится и будет готова меня выслушать. По ощущениям за прошедшие сутки она наоборот, обозлилась на меня ещё больше и отгородилась.

Как будто мы чужие люди-оборотни. И как будто я в самом деле всего лишь приблудная нахлебница, которая не умеет быть благодарной.

Чувство неприятное. Но в то же время… Ровно тоже самое я ощущала большую часть времени, проведённого в замке. Привычное. Разве что немного обидно. Я всё же надеялась, что здесь будет иначе. Зря, очевидно.

Вздохнув, я спустилась на первый этаж и вошла в кухню, невольно отметив, что Реона стоит ко мне спиной и смотрит исключительно в окно.

Тарелка с горячим супом стояла на столе, но в единственном экземпляре. И вот это было по-настоящему обидно.

Неужели моё нежелание подчиниться вызвало настолько сильную неприязнь? Что она даже обед делить со мной больше не хочет.

Невольно я поджала губы, сдерживая порыв расправить плечи и ответить, как подобает принцессе. В молчании заняла своё – отведённое мне Реоной, – место за столом и без слов, без вопросов принялась за еду.

Я умею быть вежливой. Научена задавать вопросы. Даже смогла бы усмирить гордость, чтобы начать разговор первой… Но только не в такой ситуации.

Она не захотела меня услышать. Не захотела банально выслушать. Не попыталась понять. А теперь и вовсе делает вид, что оскорблена ситуацией – а ничем иным подобное поведение быть не может. Слишком нарочито молчание. Слишком показательно. Словно ещё один урок для нерадивой ученицы.

– Благодарю за еду, – ровно произнесла я.

Встала из-за стола, перенесла пустую тарелку в раковину. Медленно, без спешки, но… Вопроса не последовало. Даже когда я на целую минуту у той самой раковины задержалась, чтобы вымыть свою несчастную тарелку.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Вопрос прилетел в спину, когда я уже вышла в гостиную. Я замерла, подумав, что мне, видимо, показалось. Но обернувшись, поймала пристальный, тяжёлый взгляд Реоны.

– Мне не о чем вам говорить, госпожа наставница, – тем же прохладным тоном отозвалась я.

Исполнила придворный реверанс, как обычно отцу, и ушла наверх. Новых вопросов не последовало. Так же как и слов. Не обязательно извиняющихся, даже пусть не объясняющих, но… Почему-то я ждала, что Реона скажет ещё хоть что-то. Однако она промолчала, а я не стала задерживаться.

Тёплый чердак, раскрытая книга и… Никакого желания вновь погружаться в дебри букв. Да и чердак перестал казаться таким тёплым и уютным.

Просто очередная комната… Очередная чужая комната, где мне позволили пожить какое-то время. Не больше, не меньше.

Даже вчера это не ощущалось так сильно. Да и сегодня, если так подумать… Лишь сейчас. Лишь это молчание Реоны задело за живое. Обидело. Ведь в какой-то момент я в самом деле верила, что она не такая, как отец. Что с ней мы найдём общий язык… Что она станет тем человеком, что лучше волков. Но пока, увы, я ошиблась.

О, Арион… Неужели я прошу слишком многого?

***

Признавать вину, каяться, оправдываться – очевидно, Мия не собиралась делать ничего. И виноватой себя не считала. И это злило Реону.

Ей с трудом удавалось сдерживаться от того, чтобы отчитать Артемию. За неподобающее поведение. За излишнюю – и совершенно неуместную, необоснованную! – гордость. И за неумение признать свою ошибку честно и прямо.

– Как будто она не во дворце росла, а в лесу среди волков! – недовольно произнесла себе под нос Реона, покидая дом.