Обратная сторона Истока

– Если вы такой умный, молодой человек, то можете встать и читать лекцию вместо меня! Хотите? – пробурчал профессор.

На молодого человека усач никак не тянул. Даже внешне он выглядел хорошо за сорок, а как дело обстояло в реальности, оставалось только догадываться. С настоящим возрастом в Истоке всегда творились непонятки. Не будешь же всех встречных спрашивать, сколько им на самом деле лет?

Но усач не обиделся ни на обращение, ни на предложение. Спокойно пожал плечами и произнёс:

– Не хочу.

Препод этим лаконичным ответом вполне удовлетворился и, кряхтя, поплёлся за кафедру.

– Эта старая развалина точно застала и прошлого короля, и позапрошлого, – вполголоса пробормотала Лиза, проскальзывая на своё место. – Жалко даже, что Энгус не согласился выйти. Лучше действительно, он лекцию вёл.

– Энгус – это имя или фамилия? – Алина даже не удивилась, что подруга знает, как зовут усача. Она, кажется, всех обитателей школы в первый же учебный день выучила.

– Понятия не имею, – шёпотом созналась Лиза. – Он так представился, а переспрашивать я не стала.

– А чего он вообще сегодня вдруг объявился? Никогда же на лекции не ходил.

– Так музей-то взорвали! Там оцепление и всё такое. Внутрь не попасть, всех распустили.

– Погоди, он там работает, что ли?

Лиза кивнула и застрочила в тетради, торопливо конспектируя речь преподавателя. Тот, как назло, начал с места в карьер, и читал без пауз и отвлечённых рассуждений о смысле жизни.

Алина, позёвывая, открыла чистую страницу и вывела на полях дату. Первое лайла. Четырнадцатое июня, если перевести на привычный лад. Совсем скоро день рождения. И год, как она живёт в Истоке.

Дома за это время куча новых фильмов вышла, наверное. И книжек. А сколько всего интересного в интернете произошло!

Жить без всемирной паутины оказалось скучновато, без мобильника – неудобно, батарейка в плеере села быстрее, чем надоел плейлист. Тоска зелёная!

В общем, читать о приключениях очередной ведьмы в магической академии было куда веселее, чем учиться самой. А ещё ведьмам обычно перепадала любовь в виде какого-нибудь красивого и обаятельного ректора. Но директору школы (как и большинству преподов) давно перевалило за сотню, и соблазнить он мог разве что врачей из центральной больницы. Да и то не харизмой, а обилием диагнозов.

Единственный действительно симпатичный и не старый преподаватель, который попался Алине за время учёбы, планировал убить всех её родных, а саму девушку использовать как объект для магических исследований, за что и поплатился. Студентки, у которых он вёл географию, до сих пор гадали, куда делся душка Перфи, и надеялись на его возвращение.

Впрочем, не слишком страдали, потому что ему на смену пришёл Ракун, и на какое-то время это стало главной новостью школы. Мерзкий характер нового преподавателя, вопреки логике, девушек не отталкивал, а притягивал, а слепота лишь добавляла шарма. Вот только закадрить магоса оказалось неожиданно сложно: обычные методы в виде яркого макияжа, коротких юбок и провокационных поз не работали – он их попросту не видел. Хотя Алина подозревала, что все ухищрения он прекрасно замечает и в глубине души искренне ржёт над каждой попыткой привлечь его внимание.

Периодически девицы вспоминали о существовании Алины и пытались вызнать у неё подробности дядиной биографии. Тут главное было не проболтаться о связи Ракуна с Ниной. Не то чтобы они так уж сильно скрывали свои отношения, просто старались их не афишировать.

Может, и правильно делали, но Алину такая секретность всё равно удивляла. Она бы не отказалась прогуляться по школьным аллеям под руку с кем-нибудь высоким, красивым и сильным. И пусть все смотрят и завидуют. Или… Ладно, пусть даже никто не смотрит. И вместо тенистых аллей – душный кабинет с обшарпанным диваном.

Всё что угодно, лишь бы не чувствовать себя третьей лишней, разрывающей идеальную пару «Виктор Долан и его работа».

Размышления прервало резкое дребезжание звонка.

– И не забудьте: всё это будет на экзамене! – повысил голос политолог, стремясь перекричать загомонивших студентов.

Алина перевела взгляд на тетрадку и обнаружила, что конспект магическим образом на странице не возник, зато дата обзавелась рамочкой из кривоватых сердечек.

Скоро год, как они с Доланом познакомились. Интересно, он хоть вспомнит?

Лиза привычно отдала однокурснице свою тетрадь:

– Держи. Перепишешь – вернёшь. – И добавила, скользнув взглядом по сердечкам: – Как у вас там с твоим разведчиком?

– Ну… – задумчиво протянула Алина, прикидывая, как бы отделаться от допроса, но план побега в голову не приходил.

Лиза была замечательным человеком, только очень уж любопытным и въедливым. Тот случай, когда проще рассказать всё как есть, чем увиливать от ответа и объяснять, почему не хочешь говорить правду. Но что делать, если часть правды – государственная тайна?

– Ну? – поторопила подруга. И сама же схватила Алину за руку и потащила к выходу из аудитории. – Пошли на улице поговорим, без лишних ушей.

Ушей снаружи оказалось примерно столько же, сколько и внутри здания, а свободных лавочек не было вовсе. Пришлось забраться вглубь парка и устроиться прямо на траве, под раскидистым клёном. И только там Алина нашла в себе силы признаться:

– Странно всё.

– Что именно? – дотошно уточнила Лиза, расправляя длинную юбку, чтобы прикрыть ноги. Она даже в летнюю жару умудрялась одеваться по викенской моде, хотя здесь, в Истоке, никто не считал голые лодыжки верхом бесстыдства.

– Всё! Я не понимаю, что происходит. То ли он меня боится, то ли за меня… Относится, как к хрустальной статуэтке, старается рядом даже не дышать. И смотрит, как преданная собака на хозяина, разве что хвостом не виляет, и молчит. А если вдруг не молчит, то называет на «вы» и «госпожа магисса».

– Ты для него и есть «госпожа магисса». Понятно, что для тебя такая иерархия непривычна, но он родился и вырос в Истоке. Здесь с магами фамильярничать не принято.

– Ничего, дяде моему он прекрасно «тыкает» и вообще не парится о субординации! Зато мне достаётся по полной программе. А когда ко мне начинают обращаться на «вы», я себя чувствую не на восемнадцать лет, а на все восемьдесят. – Алина машинально колупнула коростинку на запястье. – В этом всё дело, да? В том, что мне восемнадцать, а ему сорок?

– Подумаешь, сорок! Моему жениху вообще за шестьдесят, и выглядит он, в отличие от твоего, на все свои годы, – грустно улыбнулась Лиза.

Алина замерла с открытым ртом, силясь сообразить, на что сначала реагировать: на разницу в возрасте или на то, что у подруги вообще есть жених. Только и смогла, что ошарашенно выдавить:

– Как?

– А как обычно бывает? У отца есть завод. Не очень большой, не сильно прибыльный, да и оборудование давно устарело… В общем, проблем и убытков больше, чем выгоды. Только и осталось, что продать. Но продавать дёшево отец не хочет, а дорого – никто не берёт. Кроме одного человека, который… ну… Он на меня давно уже глаз положил. И сказал, что готов выкупить наше производство по полной стоимости, если я за него замуж выйду. Они и договор уже подписали. Так что через пару лет я выпущусь отсюда – и сразу под венец.