Обрекаю на смерть

Я выхватил черно-белую карточку из его руки, опустил ручной тормоз и нажал на газ. Не очень дипломатично, но всему есть свой предел.

Глава 9

Частная дорога, прямая, как линейка, вела через геометрический лабиринт апельсиновых деревьев. На полпути между шоссе и домом она расширялась перед упаковочными цехами, походившими на амбары. Фрукты на деревьях еще не созрели, и цеха, выкрашенные в красный цвет, были пустыми и казались заброшенными. За ними на пустыре стояли в ряд покосившиеся хибары, тоже пустые, предназначенные для сборщиков фруктов.

Впереди, примерно в миле, сбоку от дороги расположилась усадьба, наполовину скрытая сплетенными верхушками вековых дубов. Ее коричневые кирпичные стены выглядели такими же древними, как и деревья. Большой красный «форд» и патрульная машина шерифа, стоявшие на подъездной гравийной дороге, ведущей к дому, выглядели неуместными, вернее, нарушали атмосферу старины. Когда я припарковался там же, меня больше всего поразили детские качели, подвешенные на новенькой веревке к ветке одного из дубов. Никто и словом не обмолвился о ребенке.

Когда я выключил двигатель «бьюика», воцарилась почти абсолютная тишина. Дом и сад безмолвствовали. На широкой веранде лежали тихие мирные тени. Трудно было поверить в существование обратной стороны открытки.

Тишину прервал звук открываемой раздвижной двери. На веранде появилась блондинка, одетая в черные сатиновые брюки и в белую блузку. Она подошла к краю веранды и, скрестив на груди руки, застыла неподвижно, словно кошка, наблюдая за нашим приближением.

— Зинни, — шепотом сказала Милдред. Она повысила голос: — Зинни? Все в порядке?

— О да, замечательно. Я жду Джерри. Ты случайно не встречала его в городе?

— Я не вижусь с Джерри. И ты это знаешь.

Возле крыльца Милдред остановилась. Между женщинами ощущался барьер враждебности, словно проволочное ограждение под электрическим напряжением. Зинни, которая была по крайней мере лет на десять старше, держалась в напряженной оборонительной позе, отражая взгляд Милдред. Затем она актерским жестом, который, возможно, предназначался мне, уронила руки.

— Я сама его почти не вижу.

Зинни рассмеялась нервным смехом. Смех звучал хрипло и неприятно, как и ее голос. Но на этот недостаток я легко закрыл глаза. Она была красива, и ее зеленые глаза посматривали на меня с интересом. Талию над упругими бедрами, казалось, можно было обхватить ладонями, что и хотелось сделать.

— Кто твой друг? — проворковала она.

Милдред представила меня.

— Теперь еще частный детектив, — сказала Зинни. — Местность уже кишмя кишит полицейскими. Ну ладно, заходите. На солнце — сущее пекло.

Она отворила дверь, пропуская нас вперед. Ее рука поднялась к лицу, где солнце опалило кожу, затем — к гладким волосам. Правая грудь послушно поднялась под белой шелковой блузкой. Хорошая машина, подумалось мне: псевдо-Голливуд, наверняка пустышка, дорогая и не новая, и все же хорошая машина. Зинни перехватила мой взгляд, но не воспротивилась ему. Она пошла, покачивая бедрами, по коридору в большую прохладную гостиную.

— Я все дожидалась повода, чтобы выпить. Милдред, тебе имбирное пиво, я знаю. Кстати, как твоя мама?

— Хорошо, спасибо. — Официальность Милдред вдруг прорвало: — Зинни? Где сейчас Карл?

Зинни подняла плечи. — Чего не знаю того не знаю. О нем ничего не известно с тех пор, как его видел Сэм Йоган. Остервельт послал на поиски нескольких своих помощников. Беда в том, что Карл знает ранчо лучше, чем любой из нас.

— Ты сказала, что они обещали не стрелять.

— Не беспокойся. Они возьмут его без стрельбы. Когда он появится, тогда и ты пригодишься.

— Да. — Милдред, словно чужая, стояла посреди комнаты. — Что мне пока делать?

— А ничего. Расслабься. А лучше выпей, я так выпью. А вы, м-р Арчер?

— Мне, пожалуйста, сухого мартини, если найдется.

— Найдется. Я сама любитель мартини. — Она ослепительно улыбнулась, слишком ослепительно в данных обстоятельствах.

Вдобавок ко всему прочему, Зинни была еще и экспериментатором. Ее гостиная несла на себе отпечаток деятельности неутомимого экспериментатора, старающегося на отстать от моды. Новая светлая мебель состояла из отдельных секций: беспорядочно расставленных кубов, овалов и дуг. Она не гармонировала с темным дубовым полом и тяжелыми балками потолка. На кирпичных стенах висели современные репродукции в клееных рамках из дуба. На старинном каменном камине стояли в ряд издания клуба любителей книг. На мраморном кофейном столике расплывчатых очертаний находились журналы «Харперз Базар» и «Вог», а также прекрасный серебряный колокольчик старинной работы. Это была комната, в которой беспокойное настоящее боролось со стойким прошлым.

Зинни взяла колокольчик и позвонила. Милдред подскочила от неожиданности. Она сидела в очень напряженной позе на краю секционного дивана. Я подсел к ней, но она, не обратив на меня никакого внимания, повернулась к окну и стала смотреть в сторону рощи.

В комнату вошла крошечная девочка и при виде чужих остановилась возле двери. Судя по светлым волосам и точеным фарфоровым чертам личика, это была дочь Зинни. На ребенке было нарядное светло-голубое платьице с поясом и в тон ему голубая лента в волосах. Она засунула в рот палец. Крохотные ноготки были покрыты красным лаком.

— Я звонила, чтобы пришел Джуан, миленькая, — сказала Зинни.

— Я хочу сама вызвать его, мамочка. Дай мне позвонить в колокольчик.

Хотя ребенку было года три, не больше, говорила она очень отчетливо и чисто. Она рванулась вперед и схватила колокольчик. Зинни разрешила ей позвонить. Колокольчик еще звонил, когда с порога раздался голос филиппинца, одетого в белую куртку:

— Слушаю, миссис.

— Приготовьте коктейль с сухим мартини, Джуан. Ах да, и имбирное пиво для Милдред.

— Я тоже хочу сухого мартини, — сказала маленькая девочка.

— Хорошо, дорогая. — Зинни обратилась к слуге: — Принесите специальный коктейль для Марты.

Он понимающе улыбнулся и исчез.

— Поздоровайся с тетей Милдред, Марта.

— Здравствуйте, тетя Милдред.

— Здравствуй, Марта. Как поживаешь?

— Хорошо. А как дядя Карл?

— Дядя Карл болен, — сказала Милдред ровным голосом.

— А разве дядя Карл не придет? Мамочка сказала, что он придет. Она так сказала по телефону.