Обретая себя

Люблю, целую!

Л. М.»

Похоже к эртонке приехал Маккелан, и они не пожелали снять комнату в местной гостишке. Вот муты! Ладно, что это я, в самом деле? Просто завидую. Фыркнула и быстро сообразив за уборную, я метнулась было туда. Но не тут-то было. Ее оккупировали девчонки с факультета целителей, у которых всем потоком Гариф принимал первый зачет по физической подготовке. По их злым, измученным лицам, я поняла, что туда и вовсе не следует соваться.

Идея пришла мгновенна и в профессорский кабинет, от которого у меня был собственный ключ, я влетела с чувством привилегий. Должны же быть преференции у помощника преподавателя.

Я никогда особо не злоупотребляла, выпавшей долей, но когда-то стоило было начать. Почему не сейчас? Вряд ли магистр расстроится, узнай, что я воспользовалась кабинетом в столь нужной женщине ситуации.

Провернув ключ, я проникла в комнату, которая стала для меня вторым местом работы и смело поставила ношу на низкий столик. Достала изящные туфли лодочки и бархатную коробочку, что лежала сверху на хрусткой бумаге, в которую было завернуто платье. Открыла платяные дверки шкафа и, прошуршав надушенным пергаментом, повесила дымчатого цвета наряд с серебристой вышивкой по лифу. Мда… Ну и выбор, однако. Через десять минут, когда я затянула корсет и надела верхний слой наряда, то невольно скуксилась и покачала головой. Ну, матушка! Что затеяла на этот раз?

Платье было весьма провокационным. Длина то до щиколоток и рукава есть, правда узкие, а вот вырез, по мне, слишком уж откровенный, уходил в практически открытые плечи с эффектом: «вроде и на плечах, а вроде и нет».

Звук, закрывшейся двери, вспугнул во мне приступ снобизма старой матроны, и встретившись глазами с профессором, я вежливо ему кивнула.

– Добрый день! – застигнутая на моменте осознания проблемы, которую мне уготовила матушка, я постаралась придать голосу уверенности.

– Еще раз. – он держал стопку папок в одной руке и портфель в другой. Окинул развороченную коробку и меня слегка удивленным взглядом, задержавшись на части, что по задумке леди Шерлиз, должна была производить на кого-то именно такой вот ошеломляющий эффект. – Решила превратить мой кабинет в будуар? – Но Далл не был бы собой, если бы позволил истинным чувствам взять верх и через мгновение он вернул себе привычное выражение лица, иронисно выгнул бровь и бухнул папки с ридикюлем на стол.

– Выгоняете? – парировала я, безуспешно пытаясь дотянуться до верхнего ряда пуговиц.

– Разве я сказал «пошла вон, нахалка»? – уголок рта дернулся в подобие улыбки, и я поняла, что бури не будет. А мужчина стал выуживать дополнительные бумаги из портфеля.

– Вы сама тактичность. – продолжила я потуги и сдула непослушную прядь со лба.

– Тогда не стану спрашивать для кого… это. – он красноречиво указал бумагой на наряд и запнувшись о мою неестественно раскоряченную руку приказал:

– Иди сюда. – от его слов у меня странно засосало под ложечкой от неловкости. Что-то как-то запоздало. Я помедлила и все же решила проявить упорство дальше.

– Да все в порядке. Сейчас справлюсь. – поспешила и, кажется, вдела не в назначенные петли несколько пуговиц. Вот морлок!

И он, видя мои смятения и упорство, закатил глаза и подошел сам. – Давай. – теплые пальцы коснулись не прикрытой спины, отчего я вздрогнула, и очень сноровисто застегнули маленьких «негодниц» в правильные петли. – Но запомни – это разовая акция, в камеристки я к тебе не нанимался. – пробурчал он и добавил, смачно выделив титул: – графиня Риверская.

– У вас талант, профессор. – подыграла ему и улыбнулась. Ощущение столь высокопоставленного лица, застегивающего женское платье, было странным и острым.

– Когда будет не чем зарабатывать на жизнь обязательно вспомню твою хвальбу. – иронично отозвался он, и мы оба улыбнулись нелепой мысли, понимая, что этого не случится никогда.

Он закончил вдвое быстрее, а может и втрое, если бы это делала я.

– Ты наглеешь. – посмотрел он на меня в зеркало, и мы встретились там на мгновение, которое, как мне показалось, продлилось вечность. – И хорошеешь. – добавил зачем-то дэрн.

Кровь тут же прилила к щекам, я неловко заправила прядь за ухо и опустила глаза в пол, зацепившись за «посылку» взглядом, точно за соломинку, которая «поможет» съехать с неловкого момента.

Сделала рваный жест, вытащила из коробки украшение и поспешила завершить переодевания. Честно говоря, я не знала, что следует отвечать на такие комплименты. И стоит ли вообще. Это ведь не уместно. Поэтому я промолчала.

Капля магического дымчатого турмалина имела до того мелкий замок, что даже мне с моими тонкими пальцами было трудно его зацепить. От какого-то запоздалого волнения пальцы почему-то стали жесткими, и я выронила драгоценность на пол. Вертлявая подвеска докатилась до начищенной туфли профессора.

– Похоже намечается семейный ужин? – с улыбкой спросил Далл, не успев нагнуться, так как я практически бросилась ему в ноги. Уверена, что потом я отрефлексирую, что делать этого не стоило вовсе. Спешно подняла запутавшуюся цепочку и мысленно застонала.

– Давай, а то сейчас порвешь. – протянул он руку, а второй вытащил белый платок из внутреннего кармана пиджака. Это поразило меня настолько, что я безропотно отдала кулон, следя как магистр педантично протирает «прыгучее» украшение.

– По вашим словам, мне вообще не стоит брать в руки ценные предметы. – вспомнила как-то кинутую им фразу в мой адрес. На что дэрн хмыкнул.

– Что уж тут скрывать, ты криворука.

– Спасибо. – возмущенный тон мне было не скрыть.

– И талантлива. – добавил он, опять цепляя какую-то странную струну неловкости этим свои колдовским взглядом и похвалой. – Идете в «Лиса и Льва»? – сам съехал со странного момента профессор.

Светских мероприятий я избегала, а на такие обеды-ужины приходилось ходить.

Он знал подоплеку моих отношений с родителями и посмеивался над крайней степенью юношеского максимализма, коим я сверкала, как начищенный флорин. По его словам, в мои годы он вел себя также, только в разы хуже.

Я сморщилась, представляя очередную пытку в отвратной ресторации.

– Опять не поем, зато услажу желание матери. – огладила я дымчатый шелк-подарок и повернулась к зеркалу. Посмотрела в вытянутое отражение, перекинула тяжелые пряди на одно плечо. Украдкой посмотрела на профессора. За мной отразилась крепкая мужская фигура в строгом темно-графитовом костюме-тройке. Широкие плечи и рост подчеркнули хрупкость, стоящей перед ним девушки. Я не считала себя какой-то экстра-класса красавицей, но, когда делала укладку и выбирала наряды «от матушки», всегда получала комплименты. Если бы Далл не был Даллом, то можно было бы сказать, что мы «красивая пара», как любила говорить Ливана, наблюдая как я таскаюсь за ним с документами. Единый, что за мысль вообще влезла в голову!?