Очарованные луной

Пальцем я поковыряла травы и семена, затем взяла тряпочку, и внезапно по коже поползли мурашки. Лоскуток, кажется, отрезали от моих любимых треников, которые я носила со времен училища и везде с собой таскала.

Чувствуя себя без оружия голой, я запихнула все обратно в мешочек и поспешила в свою комнату, чтобы посмотреть на треники.

Глава 2

Слава богу, Ли ушла. Даже будь у меня объяснения, времени на них не было.

Я поставила аптечку на тумбочку, достала из тайника между матрасом и пружинной сеткой кровати нож с серебряным выкидным лезвием, затем открыла чемодан и вытащила свой пистолет.

Когда-то у меня был шеф, обожавший цитировать Клинта Иствуда. Это порой бесило, но все же он был прав: магнум сорок четвертого калибра – самый мощный пистолет в мире. Выстрелами из него я снесла немало голов, а если имеешь дело с оборотнями, это полезный навык.

Вооружившись, я открыла шкаф и на секунду отвлеклась на свадебное платье, которое сама купила. Невероятно.

Атлас цвета шампанского мог любую сделать похожей на принцессу. Даже я выглядела в нем впечатляюще. Так почему же один только вид этого наряда вызывал во мне острое желание почесать кулаки?

Еще одна загадка среди множества тайн.

Оставив платье в шкафу, я вытащила треники и принялась их осматривать в поисках дырки. Сама мысль о том, что какой-то тупой оборотень или кто похуже порвал мою любимую шмотку, будила во мне кровожадность.

Вот такая я.

Никаких очевидных повреждений я не обнаружила. Ни зацепки на колене, ни разреза на пятой точке. Как они умудрились отрезать от штанов лоскуток, не оставив следов?

Вывернув резинку штанины, я увидела, что с правой стороны выхвачен кусочек запасной ткани.

– Бинго, – прошептала я.

Но что это может значить?

Не знаю, но ответ найду. Сразу после того, как отыщу Уилла.

Я развернулась и, если бы была из породы нервных дамочек, то непременно завизжала бы при виде возникшего на пороге мужчины. Но я только вскинула пистолет.

К счастью, я не последовала обычной практике ягер-зухеров – сначала выстрели, а потом посмотри, в кого, – потому что нежданный гость оказался Уиллом.

– Что ты, черт возьми, здесь делаешь? – Грудь заныла от попыток сердца вырваться наружу.

Я одновременно радовалась, что он цел и невредим, и злилась, что он вот так ко мне подкрался, причем не в первый раз.

– Ты оставила дверь открытой.

– Ой.

Уилл заметил у меня в руке магнум.

– Ты же знаешь, как мне нравится, когда ты держишь меня на прицеле. Сразу вспоминаю нашу первую встречу.

Как я уже говорила, мы познакомились при не совсем обычных обстоятельствах.

– Ха-ха. – Я опустила пистолет. – Где был?

– Занимался тай-чи.

Так как на нем были только свободные хлопковые штаны – хотя в руке он держал смятую рубаху, – я и сама могла бы догадаться.

Гладкая кожа цвета корицы поблескивала капельками пота, что иному могло бы показаться отталкивающим, но не мне. Этот блеск лишь подчеркивал впадинки и изгибы потрясающего подтянутого тела.

За год, что мы прожили вместе, Уилл ни разу не стригся, и теперь волосы доходили ему до плеч – иссиня-черные пряди играли в прятки с золотым перышком в ухе.

Может, стоит пропустить свадьбу и сразу перейти к медовому месяцу?

Уилл вытянул шею:

– Это твое платье там?

– Назад, Ловкач, ты его видеть не должен.

Как обычно, Уилл пропустил мои слова мимо ушей и закрыл дверь, а потом пересек комнату и остановился так близко ко мне, что я, клянусь, почувствовала исходящий от него жар.

– Я не должен видеть тебя в нем до свадьбы.

– Не думаю, что сегодня до церемонии тебе вообще можно меня видеть.

Уилл отвел прядь волос от моей щеки и прошептал:

– Не смог удержаться.

Когда он так говорил, я была не в силах отказать ему ни в чем. Вверить ему свое сердце, тело, будущее.

В ту секунду мне хотелось снова пообещать ему все на свете.

Да, брак меня пугал, но когда-то я и оборотней боялась, и все же успешно с этим страхом справилась.

Моя паника вполне понятна, если принять во внимание то, в каких условиях я росла. Отец сбежал, примерно когда я начала говорить – даже не представляю причин его ухода, – и с тех пор я его не видела. А мать всегда меня недолюбливала. Серьезно, так и было. Она дождалась моего восемнадцатилетия и тоже уехала. Да, она оставила свой адрес и номер телефона, но потратилась на определитель номера, и поэтому нечасто снимала трубку в тех редких случаях, когда я напивалась настолько, что пыталась ей звонить. Она даже не позаботилась ответить на мое сообщение о свадьбе.

Конечно, она придерживается старомодных взглядов: белые не должны создавать семьи с индейцами, они друг другу не подходят. Наверное, узнав о том, что я выхожу замуж за краснокожего, мама убрала мой номер с быстрого набора, если он вообще когда-нибудь там был. Ну и ладно.

Моя настоящая семья сейчас со мной в Гранд-Портидже. Семья, которую я выбрала, все как должно быть.

– Ты опять слишком много думаешь.

Уилл погладил мою шею, затем коснулся губами морщинки между бровей, поцеловал кончик носа и наконец добрался до губ. Я вздохнула и позволила ему напомнить мне о единственном, что имело значение. О нас.

Уилл привлек меня к себе, и мы, как всегда, идеально совпали. Рост Уилла позволял мне удобно класть голову на плечо любимого. При желании я могла бы даже носить высокие каблуки и оставаться при этом ниже него, но такое вряд ли пришло бы мне в голову. Уилл достаточно силен, чтобы поднять меня, взять на руки или, если я позволю, надрать мне задницу. Он идеален во всем, за исключением странного желания обзавестись женой.

На вкус он был словно зимний ветер в разгар летнего зноя, и я поддалась похоти. Мы с самого начала безумно хотели друг друга, и наше желание со временем ничуть не остыло. Иногда я задавалась вопросом, правда ли у нас любовь, или мы просто ослеплены страстью. Но все же страсть – еще не самое худшее, что может застить мозги.

Ноги коснулись края кровати, и я упала на постель, охнув, когда Уилл приземлился сверху. Что-то впивалось мне в плечо. Ерзанье привело только к тому, что ткань футболки потерлась о соски, и они, затвердев, уперлись в голую грудь Уилла.

Если его тихое бормотание и резкий толчок бедрами вперед что-то и значили, то лишь, что он счел мои движения подзадориванием.

Я уже решила не обращать внимания на боль и сосредоточиться на удовольствии, как Уилл потянулся к пуговице на моих джинсах. От того, что его вес сместился, предмет еще сильнее впился мне в плечо, и я громко воскликнула: