Очень плохой босс

Но он, увидев женщину, застыл, сразу и так резко изменился в лице. С минуту смотрел на неё молча. И тогда меня пронзила до боли ясная мысль — женщина не соврала…

Надо было немедленно уйти, надо было хотя бы попытаться сохранить лицо и чувство собственного достоинства. Но я продолжала стоять и смотреть на них во все глаза и не могла даже сдвинуться с места, словно превратилась в каменный столб.

— Лена? — глухо произнёс Илья. — Ты как здесь оказалась?

— Прилетела из Москвы, — улыбнулась она. — И прямиком из аэропорта к тебе.

Женщина сняла очки. И правда — она была красива.

Илья пропустил её в свой кабинет, зашёл сам. Дверь закрылась.

63

На негнущихся ногах я вернулась к себе. Тяжело опустилась в кресло. В ушах так и стоял её голос: невеста. Эта сцена в приёмной — даже не пощёчина. Это удар наотмашь. И наповал…

Казалось, будто внутри меня выключили свет и забрали всё тепло. И теперь я как заброшенный дом, тёмный, пустой, холодный, в котором нет ничего живого, лишь сквозняки гуляют и скрипят доски.

В голове всё никак не укладывалось: она — его невеста. А я тогда кто? Просто интрижка, ни к чему не обязывающий роман, чтобы скрасить год в «ссылке»? Хороший секс и ничего больше?

От этого хотелось выть в голос, но надежда всё же трепыхалась: зачем тогда он столько всего для меня делал? Разве так стараются для человека, который ничего не значит? Ведь нет же!

Может, и нет, включалась жестокая логика. Может, я и значу что-то, но Лена значит больше. Её он назвал своей невестой, а мне сказал: «Вот уеду, а ты останешься».

Теперь мне стало ясно, почему он всегда мрачнел и замыкался, стоило затронуть подобные темы. И стало ясно так же, почему он никогда не говорил о своих чувствах, почему не строил планы на совместное будущее. Потому что это будущее он уже придумал с другой, а я просто подвернулась под руку, пока та, другая, далеко.

Сам факт, что у Ильи, оказывается, есть какая-то другая, причиняло невыносимую боль, но то, как я это узнала — просто убивало…

Почему он не сказал об этом раньше? Зачем дал поверить, что я у него единственная? Зачем позволил привязаться к нему?

Прошло почти сорок минут, а я всё сидела и бессмысленно пялилась в погасший экран монитор. Из этого оцепенения меня вывел звонок. Я ответила на автомате, но едва ли понимала, что от меня хотел звонящий и кто это был вообще. Кажется, кто-то из гендирекции. Потом выясню.

Так, нужно собраться! Попросту выкинуть эти мысли, заглушить боль и с головой уйти в работу. Работа всегда помогает в такие моменты.

Ну, соберусь сейчас, а потом? А что будет со мной вечером, когда приду домой? А завтра? А в выходные? Как жить без него потом?

"Ксюша, — сказала я себе, — тебе всего тридцать, а ты коммерческий директор. Директор! Ты мечтала об этом и достигла этого. Сама же всегда считала, что карьера важнее. И вот, мечта сбылась. Так пусть тебя это греет".

Чёрт, не помогло, не грело…

А ведь всякий раз, когда я об этом думала, меня обуревал восторг. Теперь же накатила тоска: без него мне и всё остальное не в радость. Он предал меня, обманул, ну, во всяком случае ввёл в заблуждение, а мне без него плохо. И ведь я всего час без него, а мне уже так невыносимо…

Снова позвонили. На этот раз я вела разговор более осмысленно, хоть и через не могу. Это был директор местного филиала Почты России. Сказал, что звонил Крамеру, но того нет на месте. А вопрос безотлагательный, с документами какая-то загвоздка, приехать нужно…

— Я приеду. По доверенности я имею право подписи. А Илья Сергеевич действительно занят.

Никуда ехать, конечно, не хотелось, но и на месте сидеть было невозможно. Иначе я же просто с ума сойду.

Я позвонила водителю, чтобы приготовился к выезду, подправила макияж (как ни крепилась, а всё же немного всплакнула и под глазами слегка размазалось), взяла папку с документами и вышла в приёмную.

— Илья Сергеевич ушёл со своей… посетительницей, — сообщила Лидочка деликатно, щадя мои чувства. — Сказал, что сегодня его уже не будет.

Сглотнув подступивший ком, я кивнула и, изо всех сил стараясь быть стойкой и выдержанной, произнесла:

— Я еду на встречу с Почтой. Когда вернусь — не знаю.

Чёрт, Лидочка смотрела на меня с такой жалостью, что у меня сразу предательски защипало в глазах. Нет, нет, только не здесь! Я быстро, даже стремительно, покинула приёмную.

Встреча с директором Почты прошла ни шатко ни валко. Он жаловался, что сроки доставки уведомлений должникам слишком сжатые, они не успеют.

В другой раз я бы настояла на своём, но тут махнула на всё рукой и переподписала новое соглашение. Пусть будет на неделю больше, мне, честно говоря, плевать. Что значит какая-то неделя, когда у меня вся жизнь под откос?

После встречи с почтовиками я отпустила водителя на все четыре стороны и зашла в кафе. Я ещё сегодня, между прочим, не обедала, хотя есть, если честно, мне совсем не хотелось. Однако возвращаться на работу не хотелось ещё больше. Так что заказала себе кофе и салат.

Но в итоге салат так и остался нетронутым, зря лишь ждала его минут двадцать, не меньше. Да ещё и за столиком напротив сидела влюблённая парочка — а это как соль на свежую рану.

Ко всему прочему, я едва там не опозорилась. Допив кофе, я просто встала и отправилась на выход. Без задней мысли. Просто забыла о том, что нужно оплатить счёт. Официант догнал меня у самой двери, напомнил.

Густо краснея, я извинилась, рассчиталась и поскорее оттуда убралась. С ума сойти — с расстройства чуть воровкой не стала!

Потом принялась кружить по набережной, пытаясь навести порядок в мыслях. Но главные вопросы — как теперь быть и что делать — остались без ответа.

Порядком устав, я вызвала такси и на вопрос «куда поедем» чуть было не назвала адрес Ильи. По инерции. Последние два месяца мы жили у него — он уговорил. И я почему-то так быстро привыкла к его квартире, что чувствовала себя у него совсем как дома.

Надо бы оттуда вещи забрать, но не сегодня. Пока я не готова к ещё одной моральной пытке. Ведь наверняка он привёл туда свою… невесту. Я снова всхлипнула.