Очень смертельное оружие

Иродиадис чутко уловил возникшее у меня ощущение тревоги.

– Я пошутил, – сказал он.

– Я так и поняла, – улыбнулась я.

Почему-то теперь я была совершенно уверена, что он не шутил.

– Не знаю, как ты, а я проголодалась. – Я решила перейти на нейтральную тему. – Будет интересно попробовать жареную мурену. Никогда ее не ела. В России есть поверье, что если ты в первый раз пробуешь новое блюдо, то можешь загадать желание, и оно исполнится.

– В Греции есть такая же примета, – сказал Иродиадис. – Только, к сожалению, я уже пробовал жареную мурену, так что с желаниями сегодня мне не повезло. А какое желание собираешься загадать ты?

Я засмеялась.

– Получить в собственность остров Ломбок и стать твоей соседкой.

– Возможно, твое желание и осуществится. Но все-таки Ломбок не Бали. Там, как и на остальных островах Индонезии, превалирует мусульманская религия и слишком заметно влияние западной цивилизации. Я бы предпочел вообще позабыть о том, что существует цивилизованный мир.

«Для русского киллера этот парень мыслит достаточно нетривиально», – подумала я, аккуратно выкладывая на пластиковые тарелки мурену, креветок и салат.

– За что же ты так не любишь цивилизованный мир? В нем, конечно, есть кое-какие недостатки, но есть и несомненные достоинства. Джакузи, например, или шоколадное мороженое.

– Цивилизованный мир лишает человека естественности. Сначала люди приспосабливают мир к себе, а потом сами никак не могут приспособиться к приспособленному миру.

– По тебе этого не скажешь, – заметила я. – Судя по всему, ты весьма неплохо к нему приспосабливаешься. Да и мне, честно говоря, тоже не приходится жаловаться.

– Ты смотришь на вещи слишком поверхностно.

– Я начала с того, что смотрела глубоко и писала умные книги. Их, конечно, покупали, но далеко не так, как мои детективы. Это лишний раз доказывает, что мудрость заключается в простоте. Кому сейчас нужны глубокие мысли? Люди озабочены тем, как заработать деньги.

– А ты цинична.

– Неправда. Циник – это человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба. Я же, учуяв запах цветов, ищу только источник запаха, да и то в том случае, когда мне не лень это делать.

– Есть другое определение цинизма: циник – это человек, который в десятилетнем возрасте обнаружил, что никакого Санта-Клауса нет, и никак не может с этим смириться. Я отношусь скорее к этому типу.

– Все рано или поздно обнаруживают, что Санта-Клаус не существует. Большинство людей воспринимают этот факт совершенно спокойно. Для тех, кто не хочет смириться с реальным положением вещей, существует своя классификация. Одни обижаются на весь мир, другие начинают мстить окружающему миру, третьи пытаются изменить этот мир, а четвертые сами создают для себя Санта-Клауса. Интересно, к какой категории относишься ты? Мне кажется, в душе ты веришь, что твой Санта-Клаус живет на Бали.

Иродиадис расхохотался.

– Боюсь, что в здешнем климате старика хватил бы солнечный удар.

– В таком случае твоего Санта-Клауса зовут по-другому. Возможно, это Гунунг Агунг.

– Не думаю. Скорее я отношусь ко второму типу.

– Неужели ты мстишь всему миру? Я тебе не верю. Это слишком трудоемкое и, как мне кажется, довольно неблагодарное занятие.

– А ты смирилась с тем, что Санта-Клаус не существует?

– Наверное, смирилась. Я как-то не задумывалась об этом. В любом случае мстить я никому не собираюсь.

– Когда именно ты обнаружила, что Санта-Клаус не существует? И как ты на это отреагировала?

– У меня было много Санта-Клаусов. Сразу всех и не вспомнишь.

– Всех и не надо. Вспомни одного.

– Пляж – неподходящее место для воспоминаний.

– Ну, пожалуйста. Мне интересно.

– Ладно, – вздохнула я. – В двенадцать лет я впервые прочитала «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицина. До этого я читала только идеологически выдержанные советские книги, в которых положительные герои побеждали зло, и книги о Великой Отечественной войне, воспевающие героизм русского народа. Сейчас мне стыдно за собственную наивность, но в детстве я искренне ненавидела фашизм и гордилась своей страной.

В двенадцать лет было непросто принять тот факт, что Сталин уничтожил в несколько раз больше советских граждан, чем немецкая армия за все годы войны, и что отчаянный героизм русских солдат в значительной мере был связан с тем, что за их спиной стояли заградительные отряды, безжалостно расстреливающие из пулеметов всех, кто пытался отступать.

Чем больше исторической правды я узнавала о своих соотечественниках, тем отвратительнее себя чувствовала. По сравнению с тем, как русские истязали и уничтожали русских, немецкая жестокость перестала казаться страшной. Более того, для немцев я могла найти оправдание. Им внушили, что русские – низшая раса, которую они должны поработить для блага Великой Германии. Русских я оправдать не могла. Они убивали своих соотечественников не столько ради великой цели, сколько из страха, подлости, стадного чувства или любви к искусству.

Каждый второй был стукачом. Люди без зазрения совести строчили ложные доносы на соседа, надеясь занять его комнату в коммунальной квартире, или на коллегу по работе, чтобы получить повышение. О зверствах в лагерях лучше вообще не вспоминать. Миф о благородстве и величии русской души рассыпался в прах. Мне было до тошноты стыдно за свою страну. За страну и за ее народ. Долгое время я не могла с этим смириться.

– А потом?

– Потом я стала изучать историю других народов, историю религий и с некоторым облегчением убедилась, что прочие нации вели себя не намного лучше русских. Это утешало, хотя и не радовало.

– И ты смирилась с этим фактом?

– Естественно. Так устроен мир. Когда идет дождь, ты ведь не обижаешься на него и не пытаешься ему мстить, а просто берешь с собой зонтик или остаешься дома.

– Это неправильная позиция. Дождь не обладает разумом и не может отвечать за свои поступки, а человек – разумное существо.

– Разум – понятие относительное. Трудно найти дурака, который не считал бы себя умным. Естественно, что человек считает себя разумным существом, но быть разумным существом и считать себя таковым – несколько разные вещи. Ты видел, что вытворяют на стадионах английские футбольные фанаты? Возможно, с научной точки зрения их можно считать разумными существами, но на меня они не производят подобного впечатления.

У испанских охотников есть традиция по окончании охоты вешать на деревьях ставших ненужными борзых собак, причем вешают их так, чтобы собака умирала в течение двух часов в страшных мучениях, а охотники тем временем пьют вино и веселятся, наблюдая за ее агонией. Предсмертные конвульсии пса они называют «игрой на банджо», потому что борзая быстро-быстро перебирает лапами. Ты назовешь этих охотников разумными существами?

– Я бы их самих повесил, – заметил Стив.

– И что бы это изменило? Их дети остались бы сиротами и, в свою очередь, захотели бы повесить тебя. Человечество всего лишь следует законам природы, а разум не является синонимом мудрости или гуманности. С другой стороны, чем темнее небо, тем ярче звезды. Чем больше дикости видишь вокруг, тем больше ценишь общество приятных людей и нормальные человеческие отношения.