Очерки по истории русской церковной смуты

«Весьма важно, — пишет он, — чтобы нити между председателем ГПУ и Русской Православной Церковью были скрыты от всех глаз, как волны беспроволочного телеграфа». (Церковная заря, N'4, с.8–9).

Затея Бурачка закончилась полным крахом: высмеянный за свою болтливость на столбцах как центральной, так и провинциальной прессы неудачливый реформатор должен был уйти за штат, покинуть Вологду. Однако «откровения» его очень характерны: ведь он лишь выбалтывал то, о чем более умные и скрытные «реформаторы» предпочитали помалкивать…

Колебания и внутренняя неуверенность, апатия и усталость царят в эту трудную эпоху во многих сердцах. В этом смысле характерной фигурой является епископ Смоленский Филипп (Ставицкий) — впоследствии архиепископ Астраханский.

Летом 1922 года, будучи подсудимым на смоленском процессе, епископ выступил со следующим заявлением:

«Да, я сознаю свою вину. Вина моя в отсутствии решительности и в слабости, не позволившей мне порвать с тихоновщиной. Церковь при Тихоне сгнила, превратилась в гроб повапленный, красивый снаружи и полный мерзости внутри. Идеи новой церкви разделяю, жизнь положу за новую церковь, ибо ее идеи — мои кровные». Будучи приговорен к условному наказанию, епископ Филипп получает от ВЦУ назначение в Крым; однако через несколько дней епископ загадочно исчезает из своего дома, оставив истерическое письмо, в котором говорится: «Ухожу в затвор. Бегу от мира сего вследствие усталости, расшатанности нервов». (Безбожник, 1923, № 8, с.6.) [27]

27

Однако через несколько дней епископ Филипп был арестован и сослан.

Некоторым своеобразием отличается обновленческий раскол в Сибири. Сибирь, где не улеглось еще возбуждение, вызванное гражданской войной, и где была еще свежа память о колчаковщине, стала ареной ожесточенной борьбы враждующих церковных течений.

В мае 1922 года в Томске был арестован местный архиерей епископ Виктор — и сразу возникла реформатская группа среди местного духовенства. Основоположником сибирского раскола был Петр Федорович Блинов — человек своеобразный и незаурядный.

Коренной сибиряк, уроженец Томской губернии, Петр Федорович был сыном местного крестьянина-охотника. Впоследствии, будучи обновленческим митрополитом, он любил вспоминать о том, как он ходил, бывало, в 12 лет с отцом на медведя. Вскоре, однако, пределы родной деревни становятся для него тесными — смышленый беспокойный паренек отправляется бродить по Сибири. Затем он попадает в один из сибирских монастырей и в течение двух лет живет здесь послушником. Интерес к религии, который ему был свойствен с детства, становится еще более сильным. Уйдя из монастыря, Петр Блинов продолжает свою кочевую жизнь: старообрядцы различных толков, сектанты, странники попадаются ему на пути. Наконец 25 лет от роду возвращается он в свой родной Томск, женится и экстерном кончает местную Духовную семинарию, которая доживает последние месяцы перед закрытием.

В 1919 году епископ Виктор рукополагает его в священника церкви Иоанна Лествичника. Молодой священник сразу становится популярной фигурой среди верующих людей города Томска. Богатырь ростом, кряжистый и плечистый, о. Петр обращал на себя внимание даже своим внешним видом. Он был незаурядным человеком и во всех отношениях: талантливый самоучка-самородок, он пополнял недостаток систематического образования чтением, обильным запасом жизненных наблюдений, почерпнутых им во время его скитаний. Его проповеди и духовные беседы, оригинальные и талантливые, привлекали огромное количество слушателей, людям нравилось также его внимание к простому народу. Характерно, например, что впоследствии, будучи уже архиереем, он, благословляя народ, говорил каждому индивидуальное поучение; например: «Господь да благословит всю вашу жизнь; пусть она будет чистой, как родниковая вода, светлой, как день; ясной, как солнце», всегда все экспромтом и всегда умно и оригинально.

В мае 1922 года Петр Блинов, вместе со своей общиной, объявил, что он откалывается от патриарха Тихона, не признает местного епископа и отныне является главой свободных христиан, объединившихся вокруг церкви Иоанна Лествичника. Тут же началась работа по созданию сибирской «Живой Церкви», Энергичный и напористый настоятель церкви Иоанна Лествичника не терял времени даром: уже в первых числах июня в Томске возникает Сибирское Церковное Управление — или, как его стали называть, СибЦУ.

В томской газете «Красное знамя» № 121 от 7 июня 1922 года было напечатано воззвание нового церковного органа и программа «Сибирского движения» за подписями свящ. Блинова и секретаря Толмачевского. Программа отличается необыкновенным разнообразием; здесь, как в универсальном магазине, каждый найдет что-нибудь себе по вкусу. Так, например, о. Петр хочет положить в основу церковной реформы следующие принципы:

«Полная аполитичность в делах церкви; признание советской власти — властью Божией Волей; полная реконструкция (переустройство) церкви; созыв сибирского Собора 8 октября; созыв Всероссийского Собора не ранее декабря; полное присоединение к воззванию, напечатанному в «Известиях ВЦИК» от 14 мая; соединение церквей в единую вселенскую, отнюдь не подчиняя русской церкви какой-либо иной или главе отдельной Церкви; улучшение быта духовенства; расширение самоуправления — инициативы (почина) общин-приходов; превращение церковной власти из власти Распоряжения во власть надзора; обращение чистотой (?) учения к первым векам христианства; отмена положений, принятых во время подчинения Церкви государству, начиная с Константина». (См.: Советская Сибирь, 1922, 24 июня, № 138).

Этот сумбурный документ, вышедший из-под пера бойкого священни-недоучки, становится «манифестом» церковного обновления в Сибири.

Центральный орган Сибири, издающийся в Ново-Николаевске, его перепечатывает. Пресловутый Емельян Ярославский, подвизавшийся тогда в Сибири, помещает в том же номере газеты статью, в которой, захлебываясь от восторга, превозносит инициативу «хорошо известного сибирякам, особенно томичам, священника Блинова»! (См.: Советская Сибирь, 1922, 24 июня, № 138, с.1 — передовая статья «Сибирское Церковное Управление»).

По всей Сибири стали требовать от епископов и священников присоединения к томской декларации. В душах некоторых духовных лиц «томские» семена пали на благодарную почву: так, например, епископ Киренский Зосима, временно правящий Иркутской епархией, принял эту декларацию и тут же на радостях поведал миру об отречении от монашеских обетов и о своем намерении жениться. Сибирское Церковное Управление с радостью приняло его в свое лоно: принявший вновь свое мирское имя Александр Александрович Сидоровский был назначен архиепископом Красноярским и Енисейским [28] .

28

Формуляр епископа Зосимы: епископ Зосима (Ал. А.Сидоровский). Род. в 1876 г. Монах. Окончил Казанскую духовную академию. Инспектор Духовной семинарии. Епископом с 1914 г. С 10 августа до декабря 1918 г. — епископ Киренский, викарий Иркутской епархии; с декабря 1918 г. по 7/111–20 г. — правящий Иркутской епархией; с сентября 1922 г. по апрель 1923 г. состоял епархиальным архиереем Енисейской епархии со званием архиепископа. С 1923 г. восстановлен в сане епископа. (Вестник Св. Синода, 1927).

В июле 1922 года заявил о своем признании «Живой Церкви» Тюменский епископ Иринарх, только что осужденный по судебному процессу о сопротивлении изъятию ценностей. Владыка, находясь в тюрьме, опубликовал соответствующее воззвание. В городе было создано обновленческое епархиальное управление во главе с прот. Сергием Виноградовым (Красный набат, 1922, 1 августа, № 1041, с.1).

Однако архиепископ Тобольский Николай (епархиальный архиерей) категорически отказался признать СибЦУ, выпустил к своей пастве воззвание, аналогичное воззванию митрополита Агафангела, и наложил запрещение на своего викария епископа Тюменского и Туринского Ири-нарха. (См.; Красный набат, 1922, 31 августа, № 1065, с.1.)

Епископ Новониколаевский Софроний согласился в принципе вступить в СибЦУ; однако новониколаевское духовенство продолжало поминать патриарха Тихона (Советская Сибирь, 1922, 9 августа, № 186, с.2).

Таким образом, летом 1922 года по всей Сибири велась лихорадочная, напряженная работа по оформлению сибирского раскола. Следует отметить, что СибЦУ во главе с Петром Блиновым отнюдь не спешило входить в соприкосновение с ВЦУ; осенью же Петр Блинов официально заявил, что Сибирская Церковь является самодовлеющей и ни от кого не зависимой — таким образом, в перспективе вырисовывалось что-то вроде Сибирской автокефалии.

Уже летом 1922 года возник план возглавить Сибирскую Церковь авторитетным лицом в сане Митрополита всея Сибири; в августе СибЦУ избрало на этот пост Александра Ивановича Введенского. Такое избрание вряд ли было очень неприятно знаменитому протоиерею, который уже тогда мечтал об епископской митре.

Кроме того, это был первый прецедент — избрание женатого священнослужителя епископом. Однако, после некоторо-колебания, А.И.Введенский прислал отказ (принять епископский сан от совершенно случайных людей — да еще в Сибири — было бы слишком скандальным).