Одаренный Проклятием

примерочной.

110

Я выпустил воздух из легких через стиснутые зубы. Моя бедная

нервная система. Крах ей. Полнейший.

– Ладно-ладно, пойдем уже, - за руку тянула меня Архаина. И о боги! В

сторону выхода.

– Домой? – в надежде уточнил я.

– Нет, конечно, - отозвалась она, как будто я сморозил глупость, -

Сейчас еще заглянем в обувной, потом продуктовый, а уже потом можно

пойти погулять.

– Погулять? – не веря своим ушам, переспросил я.

– Ну да, а что?

– Настя! Я тут с тобой с самого утра! Мы были в десяти магазинах! Ты

перемеряла сотни шмоток! Погулять?

– Ты что устал? – фыркнула она, - Селезнев, я тебе поражаюсь. Шопинг

расслабляет. Это, как медитация. Ты спокоен и свободен. Ты счастлив. Разве

нет?

От удушения ее спало лишь то, что мои руки были заняты покупками.

А через двадцать минут, развалившись на парковой лавочке и поедая

подтаявшее мороженое, я уже и забыл думать о доме.

– Какие у тебя планы на это лето? – спросила Настя, наблюдая за

белыми облаками.

– Пока никаких.
– Глухо ответил я.
– Как только разберусь со всеми

делами – устрою себе отпуск. А, может, и вообще уеду из города или страны.

– И куда?

Я пожал плечами:

– У меня от родителей домик в Кронштадте остался. Можно наведаться.

– Да, я помню, ты рассказывал, - хмыкнула Настя.

– А у тебя что?

– Хочу провести это время с сестрой. Она говорит, что ненадолго

приехала. Мы с ней больше десяти лет не виделись.

– А где она все это время была?

– Лучше у нее спроси, потому что мне она всей правды не говорит, -

вздохнула Архаина, - Ну что, Никит, спасибо, что составил мне компанию в

такой нелегкой прогулке.

Я фыркнул:

– У меня просто не было выбора…, - пробормотал я.

Настя обиженно отвернулась, произнеся что-то наподобие:

– Неблагодарный.

111

***

Распрощавшись с Архаиной у ее дома и сгрузив там же все пакеты, поплелся к себе. Желание было только одно – спать.

– Ну, здравствуй, Никита, - тихий, почти шелестящий голос долетел до

моих ушей.

Возле моего дома под раскидистой ивой сидела девушка. Темные

волосы спутанной волной закрывали худое бледное лицо.

– Вот мы снова и встретились, - Валерия поднялась с травы.

– Здравствуй, Лера. Как жизнь?

– Жизнь, - просмаковала она слово. – Какое интересное название

жалкого существования. А звучит то, как гордо. Скажи, Селезнев, что для

тебя жизнь? Что может держать тебя тут? Ведь ты погубил друзей! Они

умерли из-за твоего идиотского дара! Сережа был совершенно ни в чем не

виноват! Но из-за тебя стал бояться темноты. Шугаться шорохов. Ему

мерещились звуки! Я этого не слышала! А он – да. И все из-за тебя. Ты

втянул его, не пойми во что! Как ты теперь можешь существовать и называть

это жизнью?

– А Сережа тебе не рассказывал, что лишь благодаря мне дожил до

такого возраста?

– Не надо оправдываться, - мотнула головой девушка, - Ты не сможешь

загладить свою вину. За свои поступки нужно нести наказание. И я уже

говорила, что ты поплатишься за всё.

– Лера, ты извини, но у меня нет времени на пустые разговоры.

– Я просто пришла предупредить и попрощаться, - улыбнулась она.

– И что же ты сделаешь?

– Превращу твою жизнь в ад, - пообещала она и, развернувшись спиной, побежала в направлении автобусной остановки.

– Отлично. Давно хотел там побывать, - пробормотал я, топая к

подъезду.

***

112

Утро следующего дня началось с дребезжания стен. Как я люблю

ремонт у соседей. Визг перфоратора медленно доходил до ультразвука, и это

была невыносимая пытка.

Первой мыслю было конечно найти рано проснувшегося мужика и

набить ему лицо. Но я все же сдержал себя и с бутербродом в зубах выскочил

за порог квартиры. Захлопнув дверь, я уже собирался выходить на озаренную

летним солнцем улицу, но мой взгляд привлек наличник входной двери.

– Что за? – из деревянного косяка на уровне моих глаз торчали три

иголки.

Интересно, Лера ничего эффективнее, чем порча, не придумала?

Аккуратно, чтобы не поранится, выдернул их из наличника и отшвырнул в

сторону. Интересно чего еще от нее ожидать? Куклы вуду?

Дожевывая колбасу, я подставил свое бледно лицо лучам

ультрафиолета. Пора приобретать нормальный человеческий загар, а не

ходить как упырь из детских страшилок.

Сегодня меня радовал прохладный ветер, срывающийся резкими

порывами. Он заставлял танцевать облака на небе и мелкий мусор на земле.

Изменив курс, я отправился в сторону заброшенного парка. Чувство

беспокойства спало, и умиротворение поселилось где-то внутри меня. Все

тот же знакомый путь до дороги, тропинка среди высоких деревьев. Чьи

зеленые кроны тянутся к небу, разрушенные вандалами парковые лавочки и

урны, поржавевшие от времени.

Если уйти чуть глубже, то найдешь местечко для себя или скорее для

своей души. Я же уже говорил, что люблю находиться наедине с собой. Это

помогает разобраться в мыслях и проблемах, найти верное решение. Не

делать то, что навязывает общество, а прийти к своему выходу. Уникальному

и неповторимому.

– Я знала, что ты придешь, видящий, - раздался за моей спиной звонкий

голос.

Развалившись на лавочке, сидела Олеся, собственной персоной. В

руках девушка держала книгу, а на коленях у нее лежала открытая пачка