Одержимые любовью

– Тебе тоже одиноко? – Прижав лоб к стеклу. Флер дала волю воображению. – Сторонишься людей? Тебя тоже обидели?

Внезапно, как будто он ее слышит, тот перевел взгляд на окно ее комнаты. Вспыхнув до корней волос, Флер отскочила и прижалась к стене, ее сердце тревожно забилось. Через минуту украдкой выглянула в окно: никого, а дверь сарая закрыта…

Раздался стук в дверь.

– Войдите!

На пороге стоял старик с подносом: на лице любезная улыбка, в тусклых глазах неизбывная тоска.

– Закуска! – объявил он, входя в комнату, поставил поднос на стол и со стоном разогнулся. – Если что понадобится, мисс, снимите трубку. – Он кивнул на большой черный аппарат на прикроватной тумбочке. – Телефон напрямую соединен с конторкой в холле.

Старик пошел к двери, но Флер его окликнула и, сунув в руку полфунта, попросила:

– Будьте так любезны, принесите мои вещи из машины.

– Уже. – Он занес багаж из коридора в комнату. – Я бы давно принес, но мне подкинули одну работенку.

– А вы давно здесь живете?

– Очень давно, мисс. – Он понизил голос. – Даже слишком.

– Как это?

– Устал я от жизни, мисс. – Он опустил глаза. – Иной раз мочи нет терпеть.

– Я видела, как она с вами обходится.

Старик насторожился и, шагнув к двери, шепнул:

– Не вздумайте гладить ее против шерсти, мисс!

– Вот еще! Пусть сама думает, как меня гладить!

– А вы, мисс, достойный соперник! – Старик хохотнул.

– Это точно!

– Знаете, мисс, иной раз в нее будто вселяется дьявол.

– Знаете, я тоже не ангелочек!

– Чай остынет. – Старик кивнул на поднос с закуской.

– Я думала, еду принесет служанка.

– А я и есть служанка. – Он невесело хмыкнул. – И носильщик тоже я. И садовник, и повар. Еще я убираюсь, все починяю… Ну и вообще на побегушках.

– А она хорошо вам платит?

Помолчав, он с тяжким вздохом ответил:

– Я сыт, одет, обут. У меня есть свой угол и деньги на табачок. Не жалуюсь.

– А почему она с вами так грубо обращается?

– Мне пора, – уклонился он от ответа и улыбнулся дежурной улыбкой.

– Спасибо за ужин.

Уже на пороге старик повернулся и тихо сказал:

– Будьте осторожны, мисс! Она вас невзлюбила. – Покосился на окно. – Тони Стедман хороший человек… Для нее так даже слишком. А вы, мисс, ему сразу приглянулись. Я видел, как он смотрел на ваше окно.

– Вам показалось! – У Флер запылали щеки.

– Как скажете, мисс. – Старик улыбнулся и вышел.

– Не лезь не в свои дела, душа моя, – назидательно изрекла Флер, копируя Эми, – не то попадешь в беду!

Час спустя, перекусив и отдохнув, Флер собралась залечь в горячую ванну, но снизу донесся визгливый голос хозяйки:

– Хватит врать! Я своими ушами слышала, как вы надо мной насмехались! Скажешь, нет? Отвечай, старый дармоед!

Пауза, а потом снова истошный крик:

– Знаешь, что виноват! Вот и прятался! Где ты был?

Снова пауза, и снова крик:

– Оставь свои бредни при себе. Знай работай и держи язык за зубами. Понял? Запомни, здесь ты никто!

Флер не слышала, что ответил старик, но его слова лишь подлили масла в огонь:

– Последний раз предупреждаю, старый дурак! Или ты живешь по моим правилам, или собирай манатки и убирайся. Ясно?

Пауза. А потом шум возни и резкий хлопок, как удар хлыстом, и снова крик:

– Убирайся! К чертовой матери!

Раздались шаги, хлопнула дверь, и все стихло.

Флер долго не могла решить, что делать, и от волнения мерила комнату шагами.

Это моя вина! Завела разговор… Лезла с расспросами… Рассмешила… А теперь он один за все расплачивается!

Флер металась по комнате босая, не замечая боли в лодыжке. Присев на край кровати, достала тапочки и обула здоровую ногу. Второй тапочек, как она ни старалась, не лез: ступня раздулась вдвое. Швырнув тапок на пол. Флер заковыляла к двери.

– Вот гадина! – ругалась она про себя, спускаясь по лестнице. Куражится над немощным стариком!

В холле Флер огляделась. Увидела слева распахнутую дверь – судя по каменному полу, кухни, – заковыляла в ту сторону и при входе чуть не столкнулась со стариком. Тот весь трясся как в лихорадке, а на лице алела кровавая отметина.

Старик прикрыл лицо рукой, и Флер увидела такой же алый след на тыльной стороне ладони.

Она ахнула: значит, удар хлыста ей не померещился.

– Ее рук дело?

– Не вмешивайтесь, мисс! – дрожащим голосом попросил старик. – Когда она разойдется, ее лучше не трогать.

Правый глаз у него слезился, а губы распухли.

– Ладно, с ней я потом разберусь, – буркнула Флер. – Где у вас аптечка? – И занялась обработкой ран.

Старик пару раз поморщился, но не проронил ни звука. Только когда она собралась уходить, тихо сказал ей в спину:

– Извините, мисс. Видать, в нее снова вселился дьявол.

– Ну что ж! Придется мне с ним потягаться. – И она повернулась, глазами спрашивая его согласия.

Старик отвернулся, и Флер засомневалась. А по какому праву она вмешивается? Ведь она человек посторонний. Но если она будет молча смотреть, как на ее глазах унижают старика, то перестанет себя уважать.

– Она в гостиной, по ту сторону холла, – прервал ее сомнения старик.

Флер без стука вошла в гостиную.

– Есть разговор, – заявила она, затворяя за собой дверь.

– Какого черта вы ко мне вламываетесь?! – Мэг вскочила с кресла, и ее глаза сузились в две щелки, полыхавшие злобой. – Убирайтесь! Сию секунду!

– Уберусь. Но сначала поговорим. – Сделав шаг вперед. Флер собралась с духом. – Или вы предпочитаете, чтобы я вызвала полицию?

– Позвольте, а при чем здесь полиция? – с вызовом спросила Мэг, но в ее глазах промелькнул испуг.

– Объясняю. Во-первых, вы взвалили на старика непосильную работу и тем самым загоняете его в гроб. Во-вторых, ни за что ни про что избили хлыстом.

– А с чего вы это взяли? Уж не он ли вам сказал?

– Нет, не он. В этом не было необходимости. Ведь моя комната расположена прямо над кухней?