Один континент

– Я буду трахать тебя, - говорит он так просто, пройдясь руками по бедрам, - целовать

тебя...

Он сопровождает свои слова действиями: сначала целует губы, потом проходится по бедрам,

легко сжимает грудь и вновь кладет руки ей на задницу.

– ...твои бедра, грудь и вновь трахать.

Алекс так и подмывает расстегнуть молнию на его джинсах, дотронуться до него без всех этих

барьеров. Почувствовать его отклик на ее прикосновения, посмотреть изменится ли его тон,

когда он будет в ее руках и в конце концов проверить всю силу его угроз.

– Я не могу.

Чертовы тараканы! Почему им нужно было появиться именно сейчас? Откуда взялась эта мысль,

что сейчас все будет гораздо приятнее, что они останутся без одежды и ее собственное

обоняние не подведет ее, напомнит ей что она мылась, не обтиралась этими салфетками почти

что неделю тому назад?

– Я могу, - продолжает как будто бы уговаривать он ее.

Господи, это уже сейчас не дает ей покоя, а там просто испортит все, всякое удовольствие!

Это уже происходит.

– Пожалуйста, отпусти меня.

Она еще чувствует под своими пальцами его подрагивающий от нетерпения член, она сама еще

хочет, но с каждым мгновением все слабее желание почувствовать его в себе.

– Алекс? Если это попытка поиграть со мной...

Она качает головой, отрицая его слова. Нет. Она не играет с ним, она чокнутая с безумными

жителями в голове.

– Нет, просто отпусти меня и дай мне одеться.

Еще один долгий взгляд. Джейк теперь уже не целует ее, понимая что некий момент упущен и

чтобы он не сделал он получит в ответ все тоже “нет”.

Глава 16

Трудно описать мое состояние.

В нем смешалось все: еще не прошедшая истома, желание, стыд и осознание собственного

идиотизма. Джейк курит у окна, не обращая внимания на меня, пока я хожу по комнате в

поисках одежды и одеваюсь.

Я медлю, решаясь, прежде чем вернуться к окну, присоединиться к нему раскуривании сигарет.

Сперва я ждала, что она развернется и уйдет, но он остался. Он все же решил ночевать

здесь? Тогда мне его идея показалась возмутительной, сейчас и того хуже: неудачной.

– Так что там с теми людьми?
– спрашиваю я, сделав несколько затяжек.

Джейк молчит, глядя в окно. Я не уверена что он слышит меня на фоне вернувшихся звуков,

которые теперь вроде как мешают говорить.

Мне наконец-таки достается взгляд сбоку, он жмет плечами.

– Им не нужны люди чтобы поить, кормить их и…

Он замолкает на мгновение, я так и не узнаю что по его мнению следует за этим “и”, могу

только догадываться. Джейк поворачивается ко мне, с зажатой в губах сигаретой, награждая

внимательным взглядом, а затем вновь усаживает на подоконник. Все повторяется, но только

он не целует меня.

– Хочу знать, что произошло.

Я качаю головой. Не скажу.

– Я тоже.

Конечно же я поняла о чем он, но Джейк моей попытки свернуть с щекотливой, нет, интимной

темы не оценил. Я в капкане его рук. Я не уйду так просто в гостиную.

– Ничего не произошло. Просто...

Я должна объясниться. Прошли те времена, когда я уходила, просто закрыв за собой дверь и

ничего не объясняя любовнику. Это было неправильно, но осознание пришло ко мне спустя

время и счет шел совсем не на минуты.

– … просто я хочу помыться.

Он тушит сигарету в воске и склоняется надо мной, уперевшись руками в подоконник,

некоторое время стоит опустив голову. Я хочу дотронуться до его волос и теперь уже боюсь

сделать это. Он поднимает голову, глядя мне в лицо, в глаза.

– Раньше тебя это не заботило. Стой!

Я не буду терпеть эти претензии или шутки, что что он там имеет ввиду! Джейк не дает мне

выбраться, не реагирует на то, что я отталкиваю его.

– Алекс, я пошутил. Честно.

Я замолкаю, глядя на него. Шутка? Все это время он страдал плохим чувством юмора?

– Дело только в этом?

Нужно что-то еще? Я просто привыкла к такому: душ до секса обязателен и мое сознание

против каких-либо уступок. Я никогда не забуду, если вдруг увижу что-то вроде прежнего

выражения отвращения, почувствую некую заминку. Наверное, я ненормальная.

– А нужно что-то еще?
– говорю, а сама спохватившись продолжаю.
– Слушай, я не прощу себе,

если секс будет испорчен моими мыслями о том, как же я пахну.

Как же хорошо, что я не зажгла свет, что сейчас не день и, что он не видит как я краснею.

– То есть сейчас он не испорчен?

Я вижу, что он сдерживается, чтобы не улыбнуться. Отворачиваюсь, чтобы потушить сигарету,

но на самом деле, чтобы скрыть свое смущение. Он может лучше делать вид, что не улыбается.

Я уверена в этом!

– Его не было, - отвечаю как можно более ровно, - пара невинных поцелуев не в счет.

Сейчас ничего фатального не произошло, но я знаю себя и всех своих скелетов в шкафу и еще

одного жителя к ним подселять не хочу.

– Невинных?
– переспрашивает он.

Его брови приподнимаются, а на лице появляется такое выражение одновременно удивления и

все-таки улыбки.

Я киваю. Именно. Главное держать лицо.

Не буду менять своих слов и не суть, что тело еще не “остыло” и подает сигналы о том, что

“плевать на все, давай, продолжим!”

– Хм, - его брови выразительно выгибаются, - что же тогда в твоем понимании “страстный

поцелуй”?

Джейк наконец отклоняется. Я вижу, что он делает это нехотя и ощущаю два противоречивых

чувства - радость и досаду. Он все еще хочет меня, а я - динамо.

Я жму плечами и не собираюсь ничего отвечать на этот вопрос. Пусть это будет моей глупой

тайной.

– Ты расскажешь мне, что не так с теми людьми?

– Да.