Один взмах мотылька

– А где находится магический салон?

– Я арендую помещение в офисном центре, расположенном на улице Чернышевского. Дела шли хорошо. Но в последнее время мой салон преследуют странные неудачи.

– Скажи, а в чем странность? – решила я прояснить.

– Всему, что случилось, нет кармических предпосылок.

– А, в этом смысле. Ну, прости, что перебила, просто сразу уточняю, продолжай, пожалуйста.

– Сначала в здании, где я арендую помещение, случился пожар. Но никто не пострадал, даже ремонт не пришлось делать, успели вовремя потушить. Потом погибла Елена, моя подруга и помощница.

– Тоже гадалка?

– Нет, Лена была секретарем с широким спектром обязанностей. Она открывала салон, принимала звонки, назначала время клиентам. Еще в задачу Елены входило встретить посетителя, немного занять его, если я не освободилась. Сколько времени уйдет на того или иного клиента, невозможно рассчитать точно, особенно если человек впервые пришел. Иногда бывали накладки.

– Занять? – повторила я с другой интонацией.

– Не подумай ничего такого. Предложить кофе, чай или другие напитки, отвлечь разговором.

«Заодно аккуратно собрать сведения, – подумала я, – особенно если посетитель пришел впервые». Но просто молча кивнула.

– Несколько дней назад Елену нашли мертвой в ванне собственной квартиры, с перерезанными венами на руках и ногах. Полицейские сочли гибель девушки суицидом. Квартира закрыта, везде порядок, ничего не пропало, нет следов борьбы или пребывания посторонних.

– Но ты сомневаешься.

– Моя подруга была веселой, неунывающей девушкой. Лена вела нормальный образ жизни и строила планы на будущее. У нее не было повода убивать себя! А закрытая дверь – вовсе не аргумент, в квартире Елены простые английские замки. Значит, посторонний мог выйти и просто захлопнуть дверь.

– Логично. Но при убийстве, даже мастерски замаскированном под суицид, обычно есть следы. Человек сопротивляется, кричит, вырывается. Значит, на теле есть ссадины, царапины, гематомы, может быть чужая кожа под ногтями. Поднимается шум, так что свидетели, как правило, находятся.

– Полицейские уверены, что это самоубийство. Они даже соседей не опросили. Про синяки, правда, не скажу, ничего такого не заметила. Но ванна была полна красной от крови воды. Елена погрузилась в нее практически всем телом. Смотреть на это было невыносимо больно и жутко. Я пребывала в таком шоке, могла и не заметить.

– Погоди, – несказанно удивилась я, – ты присутствовала, когда обнаружили тело? Почему? Ее долго не было на работе? Больше некому было забить тревогу?

– Да, – немного смутилась Ирина. Девушка опустила голову и замолчала.

– Ты можешь быть со мной полностью откровенной. Во-первых, хранить тайны клиентов – это мой профессиональный долг. Во-вторых, чтобы быстро и эффективно действовать, я должна быть в курсе всего, что знаешь ты.

– Понимаю и полностью согласна. Но, Женя, как быть, если я должна рассказать нечто, противоречащее твоим взглядам?

– Давай договоримся об одной вещи. У меня могут быть свои убеждения. У тебя – свое мировоззрение. И мы можем сотрудничать, уважая мнение друг друга. Но если информация связана с делом и может быть важной, я должна о ней знать.

– Правда? И я могу рассказать? Значит, сердиться ты не будешь?

– Обещаю и торжественно клянусь! Я могу верить, а могу не верить в некоторые вещи. Но допускаю, что есть круг людей, которые безоговорочно принимают на веру слова, что вызывает в моей душе скепсис. Так что смело рассказывай, отныне обещаю – никаких язвительных комментариев или гримас неодобрения на лице.

– По рукам, – мы шутливо пожали друг другу руки, скрепляя союз.

– Значит, Елена жила одна?

– Да. Ее родители развелись довольно давно. Отец уехал на север, завел новую семью. Но хорошо зарабатывал и регулярно высылал деньги и подарки. А когда Лена повзрослела, помог купить квартиру. Мама живет в небольшом городке, неподалеку от Тарасова. Названия не помню, знаю только, что Лена туда на электричке ездила.

– Ага, – я кивнула, понимая: несмотря на достигнутое только что соглашение, Ирина не торопится объяснять, почему именно она нашла труп девушки.

– У меня есть свои причины полагать, что гибель Елены – именно убийство. Видя ауру подруги каждый день, я не замечала тревожных признаков.

– Пожалуйста, поясни этот момент.

– Аура – такая энергетическая оболочка, которая окружает каждого человека. Она бывает разной. Если какое-то качество в человеке сильно развито, доминирует, это может оказывать влияние на цвет ауры. А если человек серьезно или хронически болен, в ауре на месте нездорового органа образуется дыра. Своеобразная пробоина, через которую человек теряет энергию.

– Но самоубийцы зачастую физически здоровы. Что же ты хотела увидеть?

– Это не совсем так. Эволюционная теория Дарвина – полный бред. Мы не произошли от обезьян, взявших в руки палку, чтобы превратить ее в примитивное орудие производства. Человек был создан Богом, притом с определенной целью. И у Творца есть на людей свои планы. Поэтому в подсознание каждого индивида заложен запрет на нанесение вреда самому себе. Определенная программа, если говорить современным, техническим языком. А суицид есть нарушение, сбой этой программы.

– Нанести себе увечье действительно тяжело. Но я все равно не поняла: при чем тут аура?

– Говорю же: в программе может произойти сбой. Но ни один индивид не покончил с собой спонтанно. Человек думает, созревает, колеблется, вынашивает планы. А поскольку изначально это действие противоестественно человеческой природе, то все отображается в ауре. Она приобретает своеобразный и очень пугающий вид. Поверь, Елена не планировала убить себя. Я это знаю абсолютно точно! Но как человек адекватный, понимаю, что для полиции мои слова не являются доказательством. Поэтому, чтобы избежать насмешек или, того хуже, обвинений в сумасшествии, ничего не говорила.

– Понятно. А когда нашли тело Елены?

– Три дня назад рано утром. Был обычный будний день. Полицейский мне не верил и не хотел взламывать дверь квартиры. Он говорил, что я все выдумываю. И если с человеком несчастье случилось, то обычно это выясняется ближе к обеду или даже к вечеру.

– Правильно говорил, например: сотрудник не вышел на работу, ему немного позвонили и успокоились, решили – сам объявится. Особо бдительные решат проверить к вечеру, в конце рабочего дня. А то и через несколько дней забеспокоятся.