Одиссея креативной королевы

– На данный момент… - эхом повторила королева.
– ...Вал политических противоречий между Меганезией и Западным альянсом делает мирную жизнь очень хрупкой. У меня вертится на языке вопрос, связанный с тем, что вы оба – канадцы, а Канада включена в Западный альянс. Но, если эта тема кажется вам бестактной, то можно свернуть ее.

Улли Тарер медленно покачала головой.

– Миледи, тема, конечно, неприятная. Но, уходить от таких важных вопросов это быть страусом, который прячет голову в песок. Хотя, на самом деле страусы так не делают, просто сказка как-то привилась в лексике. Так вот, лично я не прячу голову в песок, и понимаю ваш вопрос. Да, возможен такой расклад, что нам придется быть в группе по атомной бомбардировке какого-то пункта, где у нас школьные друзья и типа того. Вы сомневались, спрашивать ли? Aita pe-a! Принцип Tiki: нет причин стыдиться поступка, диктуемого разумной необходимостью – даже если это неприятный поступок. Можете поверить на слово: мне чертовски не хочется, чтобы результаты моей работы оказались применены для уничтожения какого-нибудь города в Онтарио, где я выросла, и… Это понятно. У меня нет иллюзий относительно того, что бывает при атомном ударе. Но в случае, если от этого зависит моя нынешняя жизнь, жизнь моих детей, моих друзей, и существование сообщества, в котором я живу по-настоящему свободно... У меня даже сомнений не будет. Я не хочу рисковать тем, что у меня есть здесь, в море Нези. Такой получается ответ, миледи. Извините, что это звучит некрасиво. Зато это честно.

– Благодарю за честность, - сказала Боудис, - но, наверное, можно найти какой-то более человеческий метод мирной политики, иной, чем держать палец на атомной кнопке.

– Какой, например?
– подал голос Вендиго, - Мне как-то ничего не приходит в голову.

Королева покрутила в руке стакан с крюшоном, и сделала глоток – просто чтобы как-то обосновать свое молчание - ведь пауза затягивалась. Конечно, у блестящей выпускницы Оксфорда, практиковавшейся, затем, при Foreign office, хранилось в памяти множество дипломатических рецептов. Но увы – ни один из них не подходил к случаю, когда есть маленькая страна (всего несколько сотен тысяч жителей), размазанная по величайшему океану планеты, воспринимаемая всеми влиятельными структурами власти в мире, как отвратительная язва на теле единственно правильного глобального миропорядка. И чем больше королева думала на эту тему, тем яснее понимала: никакие договоры, и никакие гарантии не будут действенными в таком случае. Глобальный миропорядок никогда не примирится с существованием «Тихоокеанской черной дыры», живущей по своей анти-системной Хартии с анти-системной культурой Tiki. Лидеры глобального миропорядка спасовали перед страшной атомной кнопкой, уже однажды нажатой в январе, а сейчас - остающейся наготове. Благодаря этому, Меганезия получила в среде большого бизнеса репутацию стабильного региона. И что теперь с этим можно сделать?

– Ничего, - сказал Вендиго, угадав основной вопрос ее внутреннего монолога, - ничего нельзя с этим сделать. Но вы не беспокойтесь, миледи. Это, по ходу, нормально.

– Вы так думаете? Но какая нормальность в балансировании на грани атомной войны?

– Уж какая есть, - он улыбнулся, - я к чему это говорю. Вы же видите, что мы простые, дружелюбные ребята, без заумной философии. Если на нас наезжают колесами, то мы нажимаем кнопку, и allez. Проверенно. Мы в этом смысле абсолютно предсказуемы, и поэтому вряд ли кто захочет еще раз проверять. А со временем дело как-то утрясется.

…

*57. Студенты, любовь и таблоиды.

Утро 1 июня. Острова Кука, атолл Тинтунг. Плавучий мини-отель «Sweet Shark».

Бывают в жизни моменты ослепительной радости – это например: встреча со старыми надежными друзьями после долгой разлуки (общение по видеосвязи не в счет). Такой момент радости захлестнул королеву Боудис, когда самолет-амфибия «Buccaneer» под управлением Кюгю Фирин приводнился у плавучего мини-отеля.

Боудис утратила основательность, приличествующую королеве, едва увидев в центре «комитета по встрече» двух своих секретарей - Петера Маккэлха и Эндрю Ирсона. На секунду в сознании мелькнула фраза рассудка: «чертовски хорошо, что в море Нези не принято придавать значение архаичному этикету коронованных персон». И после этой «разрешающей» внутренней фразы, Боудис бросилась обниматься с Петером и Эндрю. Королевская свита обменялась молчаливыми понимающими взглядами, и доктор Тью высказал общее мнение:

– Я думаю, миледи, будет правильно, если мы начнем устраиваться и разбираться, а вы пообщаетесь со старыми друзьями втроем, без посторонних.

– Вы все не посторонние для меня! – импульсивно возразила Боудис.

– Мы знаем, - сказал майор Стид, - но ведь старые друзья это совсем другое дело. Тут, согласно экспликации, должен быть маленький кафе-салон…

– …О, черт! – восхищенно заявил Маккэлх, - Вот это я понимаю: разведка: он уже все исследовал, и знает самое уютное место для маленькой компании.

– Работа такая, – скромно ответил бывший майор MI-6.

…

Маленький кафе-салон (или кофе-бар самообслуживания с одним столиком) в точности подходил к формату такой встречи.

– Боудис, ты выглядишь просто обалдеть, как!
– без церемоний заявил Ирсон, смешивая кофейно-ромовый коктейль для всей компании.

– Абсолютно точное определение, - поддержал Маккэлх, - мне вспоминается период твоего бурного предсвадебного романа с тогда еще будущим принцем Гарри…

– …Петер!
– возмущенно перебила она, - Черт побери! Если ты еще раз так бестактно напомнишь о моем возрасте, то я врежу тебе по уху!

– Но я не напоминал о твоем возрасте! Я наоборот, имел в виду, что…

– …Петер, - перебил на этот раз Ирсон, - ты нарываешься на нокаут. Не забудь, что Ее величество освоилась среди диких рпонге – людоедов-номадов востока Ниуэ, и среди апокалипсических обитателей Токелау-Атафу: военно-атомных ученых-иммигрантов, кроманьонских ведьм, флибустьеров-киллеров с прозвищами мифических монстров, и мурлакатамов, жестокость которых лежит за пределами всего человеческого.

– Эндрю, - с упреком, сказала королева, - прекрати цитировать таблоиды.

– Ладно, я больше не буду. Хотя, я думал, что тебе нравится быть героиней таблоидов. Здоровое женское тщеславие. Тебе же интересно, разве нет?

Королева задумалась на секунду, а затем махнула рукой.

– Ладно, Эндрю. Ты выиграл. Хотя, это не тщеславие, а любопытство. И что там?

– О! Самый свежий хит, это японский иероглиф «fuku» - «удача», который ты красиво начертила фломастером на стене комнаты Танигути Назуми, подружки кэпа Балрога.

– Да!
– поддержал Маккэлх, - Это бешеный эпатаж. Боудис! Во всемирной истории ты – первая не японка, ставшая политическим идолом в Стране Восходящего Солнца!

– Стоп, парни! Стоп! Назуми - это хрупкая стеснительная девушка – хикикомори. Мы с Надзуми очень мило посидели за чаем в ее комнате. Она показала мне свою картинную галерею. Я оставила ей иероглифический автограф на память. При чем тут идолы?

– Ты знаешь, что Танигути Назуми – герой Декадной войны?
– спросил Ирсон.

– М-м… - королева задумалась, - …Я видела у нее наградной самурайский меч.

– Так, - продолжил Маккэлх, - а она говорила тебе, за что получена награда?

– Нет. А я не стала расспрашивать из чувства такта.

Петер Маккэлх и Эндрю Ирсон переглянулись и Ирсон сообщил:

– Говорят, что Танигути Назуми и кэп Балрог были операторами «шока 5 января». Так называется удар летающей атомной миной-роботом по эскадре ВМФ Японии в районе Каролинских островов. Это разумное объяснение наградного меча от Демона Войны, и почетного места среди авторов ультиматума Итосуво, премьер-министру Японии.