Одиссея Талбота
Шрифт:
– Это естественно, что ты волнуешься. Мы уже близко.
– Правда? Интересно.
О'Брайен спросил, сдерживая себя:
– Почему ты сделал это?
Торп пожал плечами:
– Не знаю. Но вовсе не из политических убеждений. И действительно, кто может в здравом уме занять сторону этих питекантропов. Разве есть где-нибудь еще такие злые, скучные и плохо воспитанные люди? Я бывал в Москве дважды. Что за дыра!
– Тогда почему же? – О'Брайен тихонько отстегнул защелку на ножнах.
Торп заметил его движение в свете лампочки.
– Не вздумай глупить, Пат.
– Скажи мне, так почему же?
Торп почесал в затылке.
– Ну,
– Ты болен, – тихо проговорил О'Брайен.
– Может быть. Ну и что? Больной, как и наркоман, требует удовлетворения своих желаний. Да, контора мне в этом смысле кое-что дает. Другим этого вполне хватило бы, но мне нужно полное удовлетворение. Мне нужна кровь целой нации.
– Питер, послушай… Если ты хочешь изменить историю – а это, я полагаю, и есть твоя конечная цель, – ты, чтобы добиться этого, можешь помочь нам расстроить их планы. Это будет последний аккорд…
– Помолчи, Пат. Умерь свое красноречие. Подумай, часто ли человеку представляется возможность увидеть смерть целой нации? Ты только вообрази себе – высокоразвитая сложная цивилизация падает жертвой собственной передовой техники. А я могу стоять на холме и наблюдать. Наблюдать за окончанием одной эпохи и рождением другой. Сколько еще людей в истории человечества обладали такой уникальной возможностью – вызвать неожиданное и катастрофическое изменение в жизни планеты?
О'Брайен прислушался к шуму моторов и заговорил таким тоном, будто бы в целом принял сказанное Торпом.
– Хорошо, Питер, но что это будет за новый мир? Ты сможешь в нем жить?
Торп сделал нетерпеливый жест и засмеялся.
– Я легко приспосабливаюсь к действительности.
– А что же ты там будешь делать? Ведь предавать будет некого…
– Ладно, хватит болтать!
О'Брайен хотел спросить Торпа, как все это случится, но, будучи хорошо подготовленным разведчиком и к тому же стоя на пороге смерти, он рассудил, что удовлетворять свое любопытство ни к чему, он уже не смог бы воспользоваться полученной информацией. Кроме того, чем больше он спрашивал бы Торпа, тем легче тому было бы догадаться, что О'Брайен знает и чего не знает.
Торп, казалось, прочитал мысли О'Брайена.
– Как далеко вы продвинулись в преследовании, Пат?
– Я уже говорил тебе. Мы у цели.
– Черт! – Торп потер подбородок. – Кэтрин говорила мне, да я слышал это и от других, что ты один из самых способных разведчиков в мире. Ты смел, деятелен, хитер, изобретателен и все такое. Я знаю, что ты умен. Но… если ты так умен, если ты подозревал меня, то почему не начал действовать раньше, пока я не загнал тебя в угол? Меня должны были схватить, накачать наркотиками, подвергнуть пыткам и допросам по меньшей мере год назад. Или ты стал выдыхаться, ветеран? Или тебя остановили чувства Кэтрин ко мне? А может, ты и не подозревал меня? Да, так оно и есть. Ты ни о чем не догадывался.
– Я несколько лет следил за тобой, Питер.
– Не поверю…
В этот момент «бичкрафт» попал в небольшую воздушную яму и качнулся. Торп потерял равновесие и упал на одно колено. О'Брайен, давно дожидавшийся подобной ситуации, бросился к двери. Торп быстро выхватил пистолет, прицелился
и выстрелил. Раздался громкий хлопок. О'Брайен по инерции ткнулся в дверь, отпрянул назад и опрокинулся навзничь на пол. Торп еще раз прицелился и выстрелил. На этот раз хлопок был тише.О'Брайен, распластавшись, лежал у ног Торпа и держался за грудь. Торп опустился рядом с ним и осветил фонариком рану на груди. Он тихо, почти ласково, сказал О'Брайену:
– Успокойся, Пат. Первая пуля была резиновая. Максимум возможного – трещина ребра. Вторая – капсула с пентоталом. – Торп осмотрел место, где капсула ударилась о толстую нейлоновую лямку парашюта, затем сунул руку под рубашку О'Брайена и нащупал увлажнение в точке, где капсула пробила кожу. – Думаю, ты получил достаточную дозу. – Он сел на корточки. – Нам нужно поговорить, дружище Пат. У нас на два часа горючего и еще шесть капсул. Если они, конечно, потребуются.
О'Брайен почувствовал, что наркотик уже одурманивает его. Он резко встряхнул головой, быстрым движением выхватил нож и ударил Торпа снизу вверх. В последний момент тот успел уклониться, и нож лишь чиркнул его по лицу, поранив левую ноздрю. Он упал назад, зажимая нос рукой. Между пальцами у него сочилась кровь.
– Ах ты ублюдок!
О'Брайен попытался встать, но его отбросило к стенке фюзеляжа. Он сидел, выставив вперед нож. Торп прицелился.
– Ты хочешь узнать, каким будет третий заряд? Это будет не пуля, но после выстрела ты начнешь жалеть, что это не свинец.
О'Брайен бессильно опустил руку с ножом. Торп прижал к носу платок и сидел так около минуты. Затем спросил:
– Ну как, Патрик, тебе лучше? Я сам виноват, что недооценил тебя. Но я не в обиде. Давай начинать. Как тебя зовут?
– Патрик О'Брайен.
– Чем ты занимаешься?
– Я адвокат.
– Не совсем точно, но близко. – Торп задал еще несколько подготовительных вопросов, потом резко спросил: – Ты знаешь человека по кличке «Талбот»?
– Да.
– Его настоящее имя?
– Не знаю, – ответил О'Брайен после продолжительной паузы.
Торп с раздражением хмыкнул.
– Меня ты подозревал?
– Да.
– Правда?
– Да.
Торп секунду подумал, затем достал из кармана одноразовый шприц.
– Мне кажется, того средства тебе не хватило. Надо попробовать вот это.
Питер осторожно приблизился к О'Брайену и свободной рукой отобрал у него нож. После этого быстро вонзил шприц в плечо О'Брайена. Специальное устройство впрыснуло в тело Патрика пять кубиков суритала.
Торп присел на корточки.
– Подождем минутку. – Он нащупал пачку сигарет, достал одну и сунул в рот. Пистолет он вновь направил на О'Брайена. Спрятав сигареты, он вытащил данхилловскую зажигалку и щелкнул ею.
Увидев, как Торп инстинктивно прикрыл глаза от вспышки пламени, О'Брайен сделал бросок, метнулся к двери и потянул за ручку. Замок открылся, дверь поползла по пазам в сторону. В салон ворвался мощный поток холодного воздуха и рев двигателей.
Торп бросился за О'Брайёном и поймал его за лодыжку. Вцепившись в нее изо всех сил, он выворачивал ногу О'Брайена и пытался затащить его внутрь салона. О'Брайен закричал от боли, но продолжал, отталкиваясь руками, выталкивать свое тело наружу в открывшийся проем. Верхняя часть его тела и ноги попали в мощный поток воздуха, который увлекал О'Брайена наружу. Торп уперся ногами в стенки по обе стороны проема и тянул О'Брайена за ногу, изрыгая громкие ругательства.