Одна беременность на двоих

Аманда вместо ответа ткнула мне в лицо прокладкой. Розовой? Или свет так падает?

— Снова кровь? — зачем-то спросила я.

— Какая кровь?! Воды! — закричала Аманда и схватилась за живот.

Я опустила глаза, под ней была настоящая лужа. Я кинулась в кухню и сорвала с вешалки полотенце.

— Мне дай! — завопила Аманда, когда я опустилась на колени, чтобы промокнуть мокрый ковролин.

Она вырвала полотенце и, зажав между ног, проковыляла обратно в туалет.

— Принеси трусы и спортивные штаны!

Я захватила заодно и футболку. На полу ванной лежало мокрое полотенце, но не такое, чтобы отжимать, и я всё же вытерла им ковролин.

— Больше не течёт! — закричала Аманда из туалета.

— Может не оно? — появилась я подле неё со всё ещё мокрым полотенцем.

— Полотенце не пахнет мочой, — взвизгнула Аманда, но я всё равно принюхалась.

Неужели началось? Господи, дай мне силы!

— Ты ела? — спросила я серьёзно.

Аманда затрясла головой, и я побежала к холодильнику. Йогурт, яблоки, виноград, сыр… Я вытаскивала всё, что попадалось под руку.

— На уже ешь!

Я всучила Аманде йогурт и ложку, едва та появилась в дверях.

— Я две прокладки подложила…

— Прокладки тебе есть не мешают! — перебила я, со свистом срывая упаковку со своего йогурта.

Есть не хотелось, к горлу подкатывал ком, но я запихивала его обратно ложкой, головой понимая, что скоро есть не придётся.

— Слушай, каждые пять минут… Надо в госпиталь звонить, да? — пролепетала Аманда, но я с полным ртом могла только кивнуть. — Позвони сама. Можешь?

Я замотала головой и, едва прожевав, выдала:

— Как я могу звонить? Они же спрашивать тебя о чём-то станут!

Но я смогла протянуть ей телефон. Свой. Там в недавних звонках выходил нужный номер. От воспоминаний задрожали руки. Или от страха за грядущее…

— Да, воды отошли в четыре часа и десять минут, — щебетала Аманда в трубку. — Розовые, чистые. Да, каждые пять минут вот уже полчаса, — почти не соврала она. — Как доктору? А… — Я перехватила её взгляд, она смотрела мимо меня на часы. — Хорошо, — Аманда убрала от уха телефон. — Сказали в офис звонить, а не им.

— Так звони, чего ты ждёшь! Сейчас офис закроют! — заорала я, увидев на часах две четвёрки и пятёрку.

Оставалось пятнадцать минут.

— Да, хорошо, сейчас приедем, — продолжала Аманда в трубку после повторения предыдущего разговора. — Медсестра сказала ехать в госпиталь к семи часам. Она им позвонит, чтобы те подготовили палату и передаст доктору, что у меня начались роды. Кейти, у меня начались роды. У меня начались роды, — повторяла она, как заведённая.

Я выскочила из кухни и схватила её за плечи.

— Так это же хорошо. Этого же ты и хотела, Аманда!

— Я не хочу называть сына Патриком! — закричала она в ответ, и я почти отшатнулась.

— Аманда, успокойся. Про Патрика была шутка. Он не обидится, слышишь?

Я усадила её в кресло у компьютерного стола и побежала к холодильнику за имбирным пивом. Обе крышки полетели на пол, но я не стала их поднимать. Теперь надо было нарезать брауни, но я два раза роняла нож, прежде чем отрезала первый кусок.

— Ну… — подняла я бутылку. — А ту салюд! — выпалила я по-испански.

Сейчас важнее здоровья и здравого ума ничего нет. Ничего! Ничего страшного не произойдёт. Всё будет хорошо. Убеждала я мозг.

Аманда жевала второй кусок брауни, когда зазвонил её телефон, и еле сумела ответить.

— Ага, ага, ага… — кивала она и наконец произнесла. — Могу терпеть. Пять минут… Или… Нет, последние пять минут ничего не было. А? Что? Хорошо. Мы приедем к восьми. Хорошо. До встречи…

Она опустила телефон на стол прямо на крошки.

— Доктор позвонил. Сказал сидеть дома до последнего, хотя в семь палата будет ждать меня. Сказал есть надо.

— Вот и ешь. И пей! Хочешь ещё бутылку открою, а?

Аманда затрясла головой.

— Схваток нет.

— Как нет?

— Были же каждые пять минут, а теперь нет вот уже пятнадцать, а то и больше. Что делать?

— Ждать.

— Не могу ждать.

— А воды? Где воды?

Аманда сунула руку за резинку трусов.

— Сухо.

— Аманда, а ты уверена, что это оно?

— Хватит издеваться! Поехали! Пусть они говорят, оно или не оно. Поехали!

Я запихнула в рот остатки брауни и промычала.

— Шести даже нет!

— Так пробки.

— В противоположном направлении.

Я пропрыгала обратно на кухню и принялась за мытьё фруктов.

— Что ты делаешь?

— Ванда советовала взять с собой виноград. Я что-то помню…

Сказала я Аманде, а потом ещё раз десять про себя повторила, что «я что-то помню», как заклинание. На деле казалось, что уже ничего не помню. Наконец я повесила за плечи рюкзак со своими вещами и взяла в руки сумку с едой. Остальное, кроме нас самих, находилось в машине.

— Фотоаппарат! — закричала Аманда у дверей, и я кинулась за новой сумкой.

Если она помнит о фотографиях, то ей не больно и не страшно, а страшно мне. Я даже вести машину быстро не могла. Едва дотягивала до пятидесяти миль в час.

— Не гони так! — возмутилась Аманда, прикрыв глаза, но я сбавлять не стала, списав возглас на схватки. Они вновь вернулись, и одна, со слов Аманды, началась аж через три минуты. Я даже газу прибавила, но потом вновь сбросила, взглянув на часы. Зачем стоять под дверью палаты, если чётко сказано приезжать не раньше семи.

— Опять ничего нет! — со слезами завопила Аманда.

— Какое ничего?! Ещё и десяти минут с прошлой схватки не прошло!

Мы почти приехали, и я хотела попросить Аманду вернуть назад сумку, но она продолжала в ней копаться, бормоча нечленораздельно:

— Трубочки, бумажный пакет… Мы с тобой забыли дышать в пакет… Это же для баланса кислорода и углекислого газа…

— Аманда, мы ещё не рожали! Какой баланс!

— Носки тёплые только одна пара!

— А сколько тебе надо?