Одна в толпе
Шрифт:
Глава 31
ЛЁНЯ.
Воздух! Свежий воздух!
Не могу им надышаться.
Я конечно знал, что суровые деревенские мужики способны многое выдержать, но, чтобы торчать в парилке, где свыше ста двадцати градусов, и мутузить друг друга дубовыми вениками по голой заднице, наслаждаясь каждым ударом и с громким рычанием, прося ещё.
Не, к такому я был не готов.
Пропустим тот момент, когда они все пьяной толпой завалились в узкое помещение, скидывая с себя полотенца и другой, когда я почувствовал, что, если ещё раз
Если вы думаете, что сработал инстинкт: «Все побежали и я побежал», то вы глубоко ошибаетесь.
Меня насильно пропихнули между голыми телами и окружили со всех сторон, чтобы не сбежал.
Угадайте, кто руководил всем процессом?
Конечно же, голый отец моей девушки.
Твою мать, жизнь меня к такому не готовила.
Я честно сидел и терпел накал температуры, ожидая взрыва градусника. Прикипел к скамейке, ничуть не разделяя всеобщего восторга и молча переживал за своё здоровье.
Гадал, что же меня доконает в конце — жара, мысли о гномихе или пристальный взгляд её бати.
Смотрел так, будто у меня под кожей есть ещё одна.
И вот, как знал, что он захочет проверить меня на стойкость.
— Захар, паренька моего попарить бы надо как следует. — воскликнул он, подзывая к себе того самого прохиндея, из-за которого алкоголь в моей крови превысил норму.
— О-о-о! — отозвался тот, пьяно перебирая ко мне ноги.
— Ты чего, бык? Пожалей пацана! — обратился кто-то к бате и у меня в голове запульсировало предостережение.
Смотря на то, как лихорадочно заблестели у Захарова глаза, а взгляды мужиков стали сочувствующие, я невольно стал обливаться потом ещё сильнее.
— Акимов, будет тебе. Ты ж даже Оконцева не отдавал «сталевару», а он с детства вокруг дочки твоей крутится. — вмешался ещё один мужчина и от непонимания у меня натянулись все жилы.
— Вот сейчас заодно и его проверим. — пропыхтел батя, выходя из парилки, чтобы отыскать Ивана.
Мысленно обрадовался.
Хотя бы буду уверен, что Алиса не с ним.
К тому моменту, когда к нам затолкнули ещё и голого Оконцева, я был уже, как варёный рак, а Захаров, чтоб его, огненный демон в шапке и перчатках предвкушал насилие.
— Ээ, нет, дядя Юр! — запротестовал парень, отходя к двери и выпучивая глаза на Захара, подливающего в котёл эвкалипта. — Только не сталевар!!
Чего это они все так его боятся?
— Судя по тому, что я сейчас услышал из вашего с Алисой разговора, ты на всё готов… так докажи! — толкнул его поближе к моей скамейке батя.
— Вот, падла! — случайно ругнулся я вслух, вызывая у приближённых людей косые взгляды.
Готов он на всё! Только время зря потеряет!
Гномиха моя, как не крути.
— Захар, не жалей сил! — властно отдал приказ батя и выпроводив всё мужичьё наружу, захлопнул дверь и уселся на дощечку на пол у самого порога. — Начинай. Покажи им, что такое настоящая русская баня.
Краем уха услышал
обречённый выдох Оконцева и вот тут стало совсем не по себе.Парень знает изнутри, что сейчас нас ждёт и нервничает, что уж тогда говорить обо мне.
— Чего так задышали? — стряхнул капли воды с веников Захаров. — Потом ещё добавки просить будете.
Усмешку бати расслышали все.
— Встань ровно. — сказал мне Захар. — И дыши глубже.
Хорошо, хоть наклониться не попросил…
Кинув на Ивана превосходящий взгляд, просьбу выполнил.
Я стерплю всё, если это поможет завоевать мою девушку и доверие её семьи, даже не пискну.
Ох, как я ошибся.
В самый разгар ядерной температуры Захар взял в руки два веника, и вдруг блеснув улыбкой Ганнибала Лектора, взмахнул ими каким-то самурайским способом и нанёс мне обжигающие удары на грудь и спину.
Я выдержал. Стиснув зубы, сдержал все рвущиеся из меня звуки.
На второй порции ударов мой оптимизм поубавился и пар перед глазами окрасился в багряный цвет моей боли.
Честное слово.
Пьяный худощавый мужичок хлестал с такой силой, что я забыл, как зовут мою маму.
На третьем ударе из меня выбежали все микробы, в том числе и полезные.
На четвёртом ударе мне открылась разница между баней и процессом распада ядра.
Когда он начал стегать меня по заднице, где-то внутри точно что-то лопнуло.
— Надо ещё поддать. — остановился Захар, когда я уловил мысль, что мой отец со мной ещё мягок.
Поддал до такой степени, что в парилке стало невыносимо находиться и крепкий батя Алисы рванул на выход, не позволяя выйти и Оконцеву, у которого, как и у меня, уже плавилась кожа.
— Посиди пока. Привыкни к температуре. — заботливо кивнул мне Захаров, когда я уже начал терять сознание. — Пока Ваньку попарю.
— Не надо, дядя Вить. Мне и так хорошо. — закачал головой трус.
Но его мольбы не были услышаны. И пока я валялся на полу еле ворочая языком от пекла, избивали уже качка.
«Это ради Алисы!» — думал я, когда снова пришёл мой черёд терпеть пытки от рук этого улыбчивого изверга.
Понятно теперь, почему его «Сталеваром» называют.
Он — банный монстр.
Он питается энергией своих кричащих голых жертв.
Самое смешное, что в тот момент, когда именно моё тело подвергалось издевательствам, когда вскипел мозг, потяжелела голова, а сердце грозилось взорваться, раздался крик Оконцева:
— Всё! Я больше не могу!
И качок, с громким стоном, переваливаясь из стороны в сторону метнулся к затворенной двери.
Кое-как выбив её плечом, вывалился в предбанник, впуская глоток свежего воздуха, который тут же растворился и до меня не долетел.
Предусмотрительный Захар снова затворил свою пыточную, посылая мне многообещающий взгляд.
Из моего горла выпорхнул из последних сил умоляющий вздох.
Снаружи послышался шум.
Мужики освистали побег Ивана, крича, что он продул городскому.
И я бы улыбнулся, но мне уже чистили веником лицо, приговаривая вдыхать этот божественный аромат листьев.