Однажды на реалити-шоу

– - Именно это, -- я укоризненно тычу в него пальцем. – Но я оценила извинения.

– - Ты голодная? – Котов меняет тему.
– - Я полтора часа проторчал у мануального терапевта и жутко хочу жрать.

– - Есть я хочу всегда. Так что вези.

– - А по тебе и не скажешь, что ты много ешь, -- его взгляд задевает мою шею. – Как часто кстати в тренажерку ходишь?

– - Я не хожу в тренажерку, Только на йогу и плавание дважды в неделю.

– - Да ладно? А откуда такие мышцы? Растяжкой и бассейном такие не заработать.

– - Занималась в школе лыжами, -- буркаю я, отвернувшись к окну.

– - Лыжи это прикольно, -- отзывается Артем. – Ты грузинскую кухню любишь?

– - А можно выбрать итальянскую? Хочу лазанью.

– - Желание крысиной королевы закон, -- подмигивает Артем. – Давай тогда в «Ла Фамилию» заедем.

– - Если я крысиная королева, то ты крыса-рыцарь.

– - Тогда уж крот, -- усмехается он и тут же поясняет. – Я с детства хреново видел. Чтобы остаться в спорте, сделал операцию.

– - Годится, -- я делаю царственный жест рукой. – Вези меня к лазанье, подслеповатый рыцарь.

___

– - Устрицы заказывать будем? – Артем озорно смотрит на меня поверх страниц меню.

– - И не мечтай, извращенец, -- фыркаю я. – Больше никому не позволю пихать этих слизней себе в горло.

Он делает скорбное лицо.

– - Очень жаль. Один из пунктов сегодняшнего вечера можно вычеркнуть.

– - И много у тебя пунктов?

– - Достаточно, -- с неожиданной серьезностью произносит он.

– - С тарзанки я прыгать не буду, предупреждаю сразу, -- я выставляю указательный палец вверх.

– - Я тоже. – Он смеется. – Сознательно рисковать жизнью запрещено моим контрактом.

– - Ого! И такое там тоже прописывают?

Артем кивает.

– - И много чего еще. Профессиональный спорт сильно ограничивает свободу.

– - Бедняжка, -- гримасничаю я. – Быть мировой звездой так мучительно.

– - Охуенно заниматься любимым делом, -- возражает Артем. – Быть знаменитым второстепенно.

– - Хорошо сказал. – признаю я через паузу.

А потом приносят лазанью, и мой мозг, взятый в рабство желудком, попросту отключается.

– - Извините, можно автограф?! – пищит позади восторженный женский голос. – Я ваша большая фанатка.

– - Разумеется, -- намеренно громко гаркаю я, делая вид, что хочу подняться.

Натянуто улыбнувшись, Артем с явной неохотой расписывается на протянутой ему салфетку, и с явной неохотой позирует рядом светящейся от восторга девушкой. Глядя, как она по-свойски прижимается к его бедру и в последний момент даже опускает голову ему на плечо, я испытываю одновременно и раздражение, и сочувствие. Бедняга хочет поесть, а не работать обезьяной.

– - Надо быстро доесть и валить отсюда, - говорит он, стоит фанатке исчезнуть. – После четырех здесь народу вал и меня заебут.

– - Конечно, -- соглашаюсь я, желая его поддержать. – А куда поедем?

Залпом осушив стакан минералки, Артем вкладывает две купюры в папку со счетом.

– - Предлагаю в отель.

21

– - Ты часом макарон не переел? – верещу я, возмущенно сводя брови к переносице. – Какой еще отель? А ведь только начал казаться нормальным…

– - Я приглашаю тебя полюбоваться видом с восемьдесят третьего этажа самой высокой гостиницы в городе, -- насмешливо перебивает Артем. – Заканчивай испепелять меня взглядом. Зрелище того стоит.

Становится немного неловко. Разумеется, Котов не планирует покушаться на мою честь. Для этого у него наверняка имеются более подходящие и легкодоступные кандидатуры.

– - Так бы и сказал, -- ворчу я, поднимаясь из-за стола. – Видишь же, какая я импульсивная. Ты и так хромаешь, а мог бы еще и без причиндалов остаться.

___________

– - Здравствуйте Артем Алексеевич, -- Девушка на стойке ресепшена улыбается так широко, что я могу без труда разглядеть ее зубы мудрости. – Номер уже подготовлен и ждет вас.

Забрав протянутую пластиковую карту, Котов ей подмигивает.

– - Хорошего тебе вечера, Герда.

Мой глаза моментально впиваются в имя на бейджике. Охренеть! Ее родители и впрямь не на шутку фанатели от сказок Андерсона.

– - Извините, а у вас брат есть? – не выдержав, спрашиваю я.

С явной неохотой оторвав взгляд от моего звездного спутника, администратор смотрит на меня. На кукольном лице проступает растерянность.

– - Есть. А почему вы спрашиваете?

Я машинально оглядываюсь на Артема. Она, что, действительно не понимает?

Котов, прикрыв рот кулаком, беззвучно ржет.

– - А его случайно не Кай зовут?

– - Нет, -- девушка все так же непонимающе хлопает глазами. – Его зовут Марат.

– - Герда и Марат?!

– - Все-все, любопытная, -- Приобняв меня за плечи, Артем тянет за собой. – Не будем мешать Герде работать.

– - Нет, ты слышал? – шиплю я, понизив голос.
– - Ее брата назвали Маратом! Для чего нужно было ломать концепцию? И кстати…

Я резко останавливаюсь.

– Какого черта ты взял ключ от номера, если мы идем любоваться видом?

– - А как ты собралась попасть на восемьдесят третий этаж? Наняться сюда уборщицей?

– - Не знаю… -- Я моргаю в замешательстве. – То есть ты заплатил за номер просто ради вида?

– - Говорю же – оно того стоит. Но если захочешь – можем потом кино посмотреть.

По достижению лифтом нужного этажа в животе волнительно ухает, словно я вновь очутилась возле разгонного стола. Дело вовсе не высоте здания, а в Артеме. Его близость заставляет меня нервничать, чего не было в ресторане.

Отперев дверь, он пропускает меня вперед. На первый взгляд ничего особенного: дорогой, но минималистичный номер с мягким светом и идеально подобранными деталями интерьера.

Мой взгляд машинально устремляется на панорамные окна. Мы же ради этого сюда приехали.

— Иди сюда, — по-хозяйски пройдя вглубь комнаты, Артем рывком отодвигает стеклянную дверь. Влажный вечерний ветер приглашающе ударяет в лицо.

Город, расстелившийся передо мной, похож на лоскутное одеяло, сшитое из миллионов огней. Машины снуют во все стороны, как жуки, гудят, моргают фарами. Кто-то спешит домой, кто-то уезжает в ночь. За золотистыми окнами высоток угадываются чьи-то жизни. Я напрягаю зрение, пытаясь отыскать дом родителей. Было бы так здорово хоть несколько секунд подглядеть за ними: как мама колдует у плиты, а папа, уткнувшись в потрепанный томик Оруэлла, раскачивается в своем любимом кресле.