Однажды на реалити-шоу

— Тебе нравится?

— Где ты нашел? – переспрашиваю я, подходя к большому панорамному окну, открывающему потрясающий вид на озеро.

– - Один друг посоветовал.

– - Ты здесь в первый раз?

– - Так ты спрашиваешь, привозил ли я сюда кого-то кроме тебя? – в голосе Артема слышна усмешка. – Да, номер три. Я здесь в первый раз.

— Круто, — хмыкаю я, продолжая смотреть в окно. Радость внутри продолжает множится, выходя на поверхность непроходящей улыбкой и на корню уничтожая недавнее недовольство. Это место слишком прекрасно, чтобы портить его плохим настроением.

— Скажи, когда закончишь любоваться. — Артем с грохотом сбрасывает на пол спортивную сумку. — Мне не терпится получить свой подарок.

– - У тебя там кирпичи, что ли? – иронично осведомляюсь я.

– - Прихватил на всякий случай сыворотку правды. – С этими словами он извлекает из сумки бутылку вина.

– - За кого ты меня принимаешь?! Планируешь напоить меня и…

– - Я ничего не планирую, -- перебивает Артем. – Планировал бы тебя напоить – притащил бы литр текилы. Я пытаюсь сделать вечер красивым. Так что, блядь, перестань уже мне мешать.

– - Извини, -- вздыхаю я, ощущая себя склочной истеричкой. – Я пила пару раз в своей жизни и мне не очень понравилось. А так здесь потрясно… Настолько, что напряглась и я не знаю, как себя вести.

– - Нужно было еще дорогой на тебя рявкнуть, -- ворчит Артем, расстегивая толстовку. – Не пришлось бы столько терпеть твое хреновое настроение.

– - Это работает только в случаях, когда я чувствую, что сильно переборщила

– - Неужели купон уже вступил в свое действие?

Я с усмешкой киваю.

– - А чего тянуть?

Спустя пять минут, мы сидим на веранде, укутавшись в пледы. Откупоренная бутылка вина стоит на столе вместе с раскрытой упаковкой сыра и орехов, но ни один из нас к ней не притрагивается. Я пью сок, Артем тянет минералку.

– - Это самый роскошный пикник из всех, на которых я бывала, -- признаю я, глядя как свет уличного фонаря смешивается с вечерними тенями, заливая воду густым янтарным свечением.

– - А ты часто на них бывала?

– - Родители обожали выезды с палатками и часто брали меня с собой.

– - Круто. Они до сих пор живут вместе?

– - Ага. Нужно быть дураком, чтобы отказаться от маминого борща. Кстати, ты в курсе, -- я щурюсь, -- что купон на честный разговор работает в обе стороны?

– - Хочешь о чем-то меня спросить? Окей.

– - И ты ответишь только правду, какой бы она не была?

С небольшой заминкой Артем кивает.

– - Сто процентов. И жду того же от тебя.

– - Расскажи о себе что-то, чего не знает никто. – Я делаю большие глаза, чтобы усилить значимость своих слов. – Вообще никто. Ни одна живая душа.

– - Короче, того, чего нет ни на спортс.ру, ни в википедии, -- усмехается Артем. – надо подумать.

– - Думать не нужно, -- я подаюсь вперед. – Скажи первое, что пришло в голову.

Он не спешит с ответом и, нахмурившись, смотрит вдаль. Я отхлебываю сок. Игра начинает мне нравится.

– - Я нахожусь в депре, -- тихо произносит Артем. – Примерно полгода.

Это признание действует на меня как мышеловка на крысу. Глаза вылезают из орбит и щемит в позвоночнике. Артем же вечно улыбается так, словно конкурирует с героем Гюго. О каком депре он толкует?

– - Депрессия у человека, правой ноге которого поклоняется половина страны, и вторая половина – оставшимся частям тела? Серьезно?

– - Депрессия у человека, который из-за травмы, возможно, проебал свою карьеру, -- поправляет он. – Ты тогда правильно меня прочитала. Я жутко боюсь, что мне до конца жизни придется сниматься в ебанных рекламных роликах. Настолько, что не могу нормально спать. Как тебе такая правда?

– - Что тут скажешь, -- медленно произношу я, оценивая румянец, проступивший на его щеках .
– - У меня есть для тебя две новости, Артем. Одна хорошая, другая плохая.

– - Начни с плохой, -- он подносит к губам стакан с минералкой, но не пьет, выжидая.

– - Сниматься до конца жизни в дурацких рекламных роликах тебе не придется. В случае, если твоей спортивной карьере придет конец, со временем ты перестанешь быть нужным даже рекламщикам.

– - Ну спасибо…

– - А хорошая новость состоит в том, что у тебя есть все, чтобы вернуться, -- перебиваю я. – С тобой не произошло ничего непоправимого. У тебя сильный здоровый организм, который реабилитируется. Подумаешь, хромает нога. Через полгода или максимум год ты вернешься в обойму и тебе вновь будут рукоплескать стадионы.

– - Тебе легко говорить.
– - Артем горько усмехается.
– - Ты понятия не имеешь, что такое профессиональный спорт.

В ушах поднимается гневный гул .

– - Имею больше, чем ты себе можешь представить. Поэтому сейчас ты меня невероятно бесишь. Потому что достиг всего, о чем мечтают все спортсмены, и позорно раскис при первых серьезных трудностях.

Выпалив это, я тоже тянусь к своему стакану. Грудь распирает от учащенных вздохов, жутко пресохло во рту.

Судя по тому, что смятение на лице Артема сменилось подозрительностью, я немного переборщила с напором.

– - Твой черед быть честной, номер три, -- чеканит он . – Где у тебя так сильно болит, что ты кусаешь весь мир? И какое это имеет отношение к спорту?

28

– - Во-первых, я не кусаю весь мир… -- начинаю я, чуть отдышавшись. – Ирония – признак психологического здоровья.

– - Не тогда, когда ты прикрываешься ей двадцать четыре часа, - сухо замечает Артем. – С нетерпением жду продолжения.

Плотнее закутавшись в плед, я смотрю на озеро.

– Ты здесь не единственный, кто планировал покорять спортивные вершины. Я занималась лыжами с семи лет. Прыжками с трамплина, если быть точнее. Семь в спортивных секциях, и два года в школе олимпийского резерва. Говорили, что у меня выдающиеся способности и есть все шансы принести стране медаль.

– - То есть я сейчас сижу в компании почти олимпийской чемпионки по прыжкам с трамплина?

– - Почти чемпионов не бывает, - отрубаю я.
– - Ты сидишь в компании студентки пятого курса архитектурно-строительной академии, которая когда-то всерьез занималась спортом.

– - Может налить тебе вина? – уточняет Артем через паузу.
– - Так будет попроще.

По-прежнему на него не глядя, я делаю небрежный жест рукой.

– - Валяй.

Бокал с рубиновым содержимым оказывается передо мной спустя пару мгновений, и я без раздумий подношу его к губам. Тело прилично знобит, несмотря на то что внутри полыхает эмоциональный пожар.