Однажды на реалити-шоу

Я медленно обвожу взглядом остальных. В мою сторону по-прежнему никто не смотрит, будто я, сама того не заметив, отбросила коньки, а мое неприкаянное тело продолжает незамеченно шарахаться по земле, как в «Призраке» с Патриком Суэйзи или в «Шестом чувстве» с молодым Брюсом Уиллисом.

Я вздыхаю. Бойкот, серьезно? Кристине стукнуло двадцать шесть, если я не ошибаюсь. Не поздновато для возвращения в школьные годы?

— Какой интересный флешмоб, — насмешливо тяну я. — Не боитесь, что мне может понравится?

Не удосужившись поднять взгляд, Кристина сдувает пыль с ногтей.

— Наслаждайся, номер три. Ты добилась небывалых высот на шоу. Теперь тебя абсолютно все терпеть не могут.

Не будь я так окрылена минувшей встречей с Артемом, ее слова могли бы меня ранить. Плевать, что она думает обо мне. В данной ситуации меня заботит только Лика. Почему она не смотрит в мою сторону? Я думала, наша дружба сильнее подковерных интриг.

– - Есения, -- раздается позади голос хиппи-ассистентки. — Инга ждёт у себя.

Развернувшись на пятках под насмешливое хмыканье Кристины, я марширую в коридор. Внутри клокочет возмущение. Кем они тут все себя возомнили? Третейским судом? Родительским комитетом, решившим разобраться с опоздавшей двоечницей? А вот хрен им всем.

Раздраженно побарабанив в дверь, я вхожу в святая-святых – кабинет Инги.

Даже странно, что на стенах нет чучел животных и засушенных крысиных лап. В приглушенном свете настольной лампы и кошачьей оправе, сдвинутой на кончик крючковатого носа, она выглядит точь-в-точь, как злая ведьма из сказок.

Судя по ее холодному осуждающему взгляду, комплиментов укладке ждать не приходится.

— Садись, — чеканит она, кивая на стул.

Решив не спорить по пустякам, я послушно сажусь.

— Котов просил три часа на встречу с тобой. Ты приехала на два часа позже, выглядя как… -- Его взгляд презрительно пробегается по моей смятой майке. – Скажи, ты давно читала договор?

— Перечитываю нет-нет перед сном, — ерничаю я. – Очень увлекательно.

— Пункт девять-четыре содержит информацию о неустойке, которую участник или участница обязаны возместить в случае срыва съемок, - продолжает она, проигнорировав мой искрометную шутку.
– - Вот смета одного съемочного дня.

Инга разворачивает экран ноутбука с открытой на нем таблицей.

– - Напомни, кем работают твои родители? Их зарплаты хватит на то, чтобы покрыть подобные издержки?

Пробежавшись по цифрам, я раздраженно стискиваю зубы.

— А я разве срываю съемки?

— Ты делаешь хуже, -- она угрожающе подается вперед.
– - Ставишь под удар все шоу своими детскими выходками.

Я глубоко дышу в попытке подавить расцветающую злость. Если Инга решила назначить меня девочкой для битья, то просчиталась.

— Вы охотно идете на поводу у Артема, когда он просит вас о встрече со мной, а после обвиняете меня в срыве шоу? Вы точно ничего не путаете?

— Я хочу, чтобы ты включила наконец голову, - парирует она.
– - Котов – звезда мирового масштаба, которому так или иначе прощается все. А ты – никому неизвестная студентка, лишь по случайности не вылетевшая после первого выпуска. Чувствуешь разницу?

– - Чувствую конечно. Разница в том, что ему вы не можете сказать «нет», а на меня готовы спустить всех собак.

— Ты дура, если считаешь, что это шоу про любовь. Это шоу – высокоскоростной лифт к узнаваемости, и все участницы здесь именно за этим. Давно проверяла свои соцсети?

— Месяца полтора назад наверное, -- буркаю я, сбитая с толку ее напором.

Пощелкав мышкой, вновь Инга разворачивает экран ко мне.

– - Смотри.

Я вглядываюсь в страницу с кружком своей аватарки и чувствую, как глаза лезут на лоб.

– - Это прикол такой? Куда делись мои тридцать шесть подписчиков, пять из которых – интернет-магазины и откуда взялись эти двести тысяч идиотов?

– - Это все шоу и популярность, которую оно приносит, - сузив глаза, чеканит Инга.
– - Если ты не знаешь, что с ней делать – уступи место другим.

— Я самого начала просила отправить меня домой… - начинаю я.

— Ты и сейчас готова туда отправиться? Зная, что на этом закончатся и твои свидания с Артемом?

– - Вы так уверены, что они закончатся?

Скрестив руки на груди, она смотрит на меня со снисходительным сочувствием.

— А ты думаешь, он будет обивать пороги твоей квартиры вне шоу? Когда нет преград для встреч и злой мачехи вроде меня, подпитывающих его интерес? Уверена, что его чувства так глубоки, чтобы забыть обо всех других женщинах, вешающихся на него гроздями?

– - Он не такой, каким представляется на первый взгляд, -- возражаю я.

– - Ты тоже. Первые пару недель ты казалась мне умной.

Я стискиваю зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить в нее пресс-папье. Что значит «казалась?»

— Можешь идти, -- сухо бросает Инга, потеряв ко мне интерес. – Еще один косяк – пеняй на себя. Вылетишь из шоу с позором и судебным разбирательством.

Клокоча от злости, я встаю. Все-таки Инга – настоящая сучара. Испортила мне такой день.

39

Через час участницы, утомлённые процессом бойкотирования, ложатся спать, давая мне возможность посидеть в тишине с чашкой чая. Мысли гудят, как переполненный вагон метро.

Надо отдать Кристине должное: она знает, как произвести неизгладимое впечатление. Тяжёлое молчание и резкое падение атмосферы странным образом меня задели.

Здоровый пофигизм вдруг дал сбой, намекая на то, что пребывание на шоу меня изменило и крысиный хвост покрылся рыжим пушком.

— Можно?

Подняв глаза, я вижу Лику, нерешительно топчащуюся на пороге. С приглушённым кухонным светом её фигура, облачённая в шелковую сорочку, напоминает изящную бронзовую статуэтку. Если бы я работала на телевидении, непременно позвала бы её сниматься в рекламе чего угодно: от прокладок до кредитных карт. Настолько на неё приятно смотреть.

— Заходи, конечно, — осторожно говорю я, кивая на соседний стул.

Она присаживается рядом и, потеребив кружевной подол, поднимает виноватый взгляд.