Однажды на реалити-шоу

— Я хотела объяснить своё поведение. Я считаю, что вся эта ситуация с бойкотом — огромная глупость. Мне ужасно стыдно, что я не поддержала тебя там, в гостиной начала. Просто девочки были такие злые из-за того, что ты якобы играешь не по правилам, что я растерялась…

Голос Лики натянут и дрожит, отчего неуютный комок в груди тает, замещаясь сочувствием. Она ранимее и чувствительнее меня, и можно лишь догадываться, насколько ей непросто открыто с кем-то конфликтовать.

— Это ерунда, правда, — я легонько пихаю её локтем в знак того, что нашей дружбе ничего не угрожает. — Я тебя понимаю. Никто не хочет быть изгоем.

— Тебе плевать, изгой ты или нет, — возражает она, слабо улыбнувшись. — Не знаю, как тебе это удаётся, но я бы хотела уметь так же.

— Я очень рада, что ты пришла, чтобы поговорить, — в порыве чувств я нахожу её руку и сжимаю. — Так что не настолько мне плевать.

Мы замолкаем. В тишине слышно, как по десятому кругу закипает чайник и шелестят листья за окном.

— Так ты, выходит, снова ездила по неотложным семейным делам? — в голосе Лики слышен намёк на веселье.

— Ага, — киваю я, закусывая губу, чтобы не заулыбаться во весь рот.

— И как там Артем?

Его имя, произнесённое вслух, как и воспоминания о свидании на кухонном столе, заставляют щеки предательски гореть.

— Я была на его тренировке. Было круто. Я даже пересмотрела своё отношение к футболу.

— Тренировка и всё? — лицо Лики разочарованно вытягивается.

— Потом мы ненадолго заехали к нему, чтобы он принял душ и переоделся, — бормочу я, отводя взгляд в сторону.

Помолчав, Лика опускает свою ладонь поверх моей.

— То, что происходит между вами — это здорово. Он по-настоящему к тебе тянется, это чувствуется.

Я хочу по инерции ей возразить, но вдруг понимаю: сказать нечего. Потому что Лика права. Я готова признать, что Артем тянется ко мне, а я — к нему. И это осознание делает меня невероятно счастливой.

Утро оказывается в разы мудренее вечера. Наше примирение с Ликой разрядило обстановку, и пассивный игнор Кристины и её приспешниц больше не ощущается гнетущим. Внутри легко и радостно настолько, что, принимая душ, я, помимо воли, начинаю мырлыкать мелодию попсового радио-хита.

Как всегда, всё портит Инга. Цоканье её каблуков по мраморным полам традиционно становится вестником дерьмовых новостей.

— Сегодня вечером у Артема запланировано свидание, — без лишней прелюдии чеканит она, поднимая в воздухе гул взбудораженных шепотков. — Он выбрал Кристину.

Её взгляд останавливается на королеве нашего беличьего будуара и, как мне кажется, слегка теплеет.

— Будь готова через два часа.

— Конечно, — ласково мурлычет она, потягиваясь, как мартовская кошка.

Я прикладываю ладонь к груди, чтобы избавиться от этого противного зуда. Артем встречается с Кристиной, и что с того? Мы на шоу, а свидания жениха с участницами — это часть сценария.

— Есения, ты в порядке? — шепчет Лика, с тревогой вглядываясь в моё лицо. — У тебя ноздри раздуваются.

— Здесь просто душно, — буркаю я.

— Не ври. Открыты окна и работают кондиционеры. А ещё у тебя кулаки сжаты. Ты точно никого не хочешь убить?

— Тебя, — шиплю я, резко поднявшись. — Если не перестанешь задавать дурацкие вопросы.

––––––––––––––––––––––––––

В гостиной мерно гудит телевизор, транслирующий новое ток-шоу, которое никто не смотрит. Все ждут возвращения Кристины.

Я сижу на диване, уткнувшись в книгу, слова которой ускользают от меня, как песок сквозь пальцы. Потому что я, против воли, тоже жду, когда она вернётся.

Лика, расположившаяся рядом с подушкой под спиной, бросает на меня сочувственные взгляды.

— Напомню, что у тебя в руках «Преступление и наказание», а не граната, которую нужно вот-вот метнуть.

— Перестань напрашиваться, — бурчу я, ослабляя хватку.

— Хочешь поговорить?

Я отрицательно качаю головой. Лика хмурится, но не настаивает.

В начале десятого дверь особняка распахивается, впуская порыв вечернего воздуха и запах духов Кристины. Её лицо буквально светится, и дело тут не только в тонне хайлайтера.

— Ну как прошло? — азартно пищит её блондинистая подпевала.

Скинув туфли, Кристина откидывается на спинку дивана и блаженно прикрывает глаза.

— Было круче, чем у Кристиана и Анастейши. Сначала нас встретил вертолёт. Мы кружили над городом и смотрели на закат. Потом спустились на частный пирс, где был накрыт стол… Мы пили вино, ели морепродукты и разговаривали… Подробностей раскрывать не буду, но…

Она делает драматическую паузу:

— …Артем может быть жутко романтичным. Я будто попала в сказку.

— Он что-то сказал тебе на прощанье? Вы целовались? — не унимается блондинка. Если бы взглядом можно было убивать, она бы валялась на полу горкой кровавого фарша.

— Счастье любит тишину, — самодовольно мурлычет Кристина.

Я закатываю глаза. Ну а что ей ещё сказать? Что Артем говорил лишь о футболе, морепродукты были несвежими, а в вертолёте она блевала остатками ужина? Мы же на шоу, а вокруг куча камер. Разумеется, Кристина будет до последнего играть роль королевы.

Однако эта мысль не приносит облегчения. Сердце так и норовит взбрыкнуть, а внутри множится болезненное жжение.

Ревность. Голая, обжигающая ревность.

Я пытаюсь её отпихнуть, но она уже отравляет меня, как банка протухшей фасоли, содержащей ботулотоксин. Во рту сухо, конечности слабые, к горлу поднимается тошнота.

Вечер тянется медленно и мучительно. Сидя в кухне в одиночестве, я втайне жду, что появится Инга и протянет телефон, где меня ждёт сообщение от Артема.

Время близится к полуночи, моя чашка с чаем давно опустела, но Инга так не появляется, и телефон мне не передают.

40

— Девушки, добро пожаловать в гостиную! — противный голос Егора-Игоря разносится по дому. — Жду вас всех на премьеру нового выпуска!

Вздохнув, я отрываю взгляд от потолка и нехотя поднимаюсь. Ненавижу смотреть на себя в кадре.

Прошло два дня. Два гребаных дня, в которых он ни разу не дал о себе знать. Ни приехал в дом, не организовал тайного свидания, не прислал сообщения. Ведь если бы он его прислал, мне бы наверняка принесли телефон, так ведь?

Он просто исчез.