Однажды в Америке (др. перевод)

Парень пожал плечами:

— Как хотите.

— Что ты можешь для нас сделать? — спросил Макси. — Нам не нужна помощь. Мы и так справляемся. Мы выигрываем забастовку.

— Ну, не знаю. — Парень опять пожал плечами. — Просто если я могу быть чем-то полезен, то с удовольствием вам помогу.

Пришел Косой:

— Как насчет того, чтобы пожрать? Кто-нибудь ел сегодня?

Мы все вдруг почувствовали, что зверски проголодались.

— Хотите, я схожу за сандвичами к Линди или куда-нибудь еще? — вызвался парень.

— Ты никуда отсюда не пойдешь, — возразил Макс.

— Ладно, как скажете. — Он поудобней устроился в кресле.

— Меня что-то тянет на креплак, [30] — сказал Патси.

— Ладно, возьмем креплак. Косой, сбегай к Раппопорту и скажи ему, чтобы сделал нам креплак побольше и посытнее — с сыром, картофелем и всем прочим. — Макс протянул Косому десятку.

Я перешел в приемную и сел за стол. Через некоторое время меня начали раздражать лежавшие кругом люди. Я взял одного за ноги и перетащил в другую комнату.

30

Креплак — кусочки теста, как правило, с мясной или сырной начинкой, обычно кладутся в виде клецек в суп (идиш).

— Вы хотите убрать этих ублюдков из приемной? — спросил парень с Одиннадцатой авеню.

— Да, они меня раздражают.

— Я займусь этим, — энергично предложил парень.

— Ладно, помоги мамочке.

Я с одобрением смотрел, как легко он перетаскивал спящие тела в другую комнату. Потом парнишка нашел метлу и стал подметать помещение.

Он закончил работу и отнес метлу во внутренний офис. Мне показалось, что парень задерживается там слишком долго. Я подкрался, быстро открыл дверь и вошел в комнату. Он стоял на коленях на полу и обшаривал карманы спящих.

Оглянувшись, парнишка улыбнулся мне и продолжал свое занятие. Мое присутствие его нисколько не смутило. Я стоял, куря сигару и глядя на него. Он закончил работу, отряхнул брюки и пересчитал деньги.

— Сколько там? — спросил я.

— Сто десять долларов и сорок центов. — Парень отсчитал пятьдесят пять долларов и двадцать центов и протянул мне.

— Там есть еще трое ребят. Не хочешь поделиться с ними?

Он улыбнулся:

— Зачем, приятель? Это касается только нас. Они тут ни при чем.

— А если бы я не поймал тебя за этим делом, ты бы все оставил себе?

Он улыбнулся:

— Конечно, а ты разве нет?

Я покачал головой и усмехнулся:

— Ладно, парень, забирай все себе.

— А ты не хочешь взять?

— Нет, это все твое.

Он спокойно сказал:

— Ладно, спасибо, приятель.

— Эти ребята, — я ткнул ногой в спящих, — все твои друзья, разве нет?

— Нет, я просто работал с ними.

— Вы всегда занимаетесь только этим — штрейкбрехерством?

— По большей части. Бывают иногда дела, связанные с разводом.

— Все сгодится, чтобы заработать свой честный доллар.

— Верно, — засмеялся он. — Ради денег эти ублюдки, — парень кивнул на лежавшие на полу тела, — готовы продать собственную бабушку.

— И все агентства так работают?

— Да, везде полно дерьма. Я побывал в разных местах. Они берутся за любые дела, начиная с воровства и кончая убийством. Мы частенько следили и за крупными компаниями.

— Что это значит? Выслеживали воришек среди сотрудников?

Парень засмеялся:

— Случалось. Такие дела нам очень нравились. Мы ловили парня и выбивали из него деньги. Обдирали его как липку.

— А потом сдавали?

— Эти ублюдки — да, они так и делали. У них совсем нет жалости. Но я поступал по-другому. Я вытряхивал из парня деньги, а потом отпускал. Мы часто этим занимались.

Косой вернулся от Раппопорта с большим чаном креплака.

Патси спросил:

— А вилки?

— Вилок нет, — ответил Косой.

Макси погрузил свою руку в чан и сказал:

— К черту вилки.

— Кому вилки, а кому опилки, — сказал Косой, тоже засовывая руку.

— Кому опилки, а кому дерьмо в копилке, — продолжил я.

— Давайте лучше жрать, а не чесать в затылке, — заключил Макси.

Мы засмеялись с набитыми креплаком ртами.

Зазвонил телефон. Макси поднял трубку. Это был снова Краунинг.

Макси сказал:

— Я секретарь мистера Теспуса. Чем могу вам помочь?

Мы услышали, как Краунинг заорал на другом конце провода:

— Вонючие ублюдки! Я заплатил вам вперед. Когда вы пришлете своих чертовых людей?

Макси сказал:

— Мистер Теспус хочет еще пять штук, иначе он никого не пришлет.

Из трубки донесся голос:

— Я сейчас приеду, но это последний контракт, который вы от меня получили, вшивые ублюдки.

Он повесил трубку.

Мы вернулись к креплаку.

Потом Макси позвонил Эдди:

— Как дела, Эд?

— Все замечательно.

— Много шума на улицах?

— Было кое-что с утра. А теперь тихо. Большинство штрейкбрехеров смылись, как только увидели, что им ломают головы, а охраны нет.

В комнате было тихо; мы отчетливо слышали голос Эдди.

— Замели кого-нибудь из твоих ребят, Эд? — спросил Макс.

— Троих из трех сотен. Неплохо, правда, Макс? Я уже вытащил их под залог.

— А какое обвинение?

— Простое нападение.

— Ты звонил в клуб?

— Да, я звонил в клуб. Они сказали, что позвонят судье и он снимет с них все обвинения. Чем еще могу помочь, Макс?

— Спасибо, Эд. Все под контролем. Счастливо.

Макс с удовлетворенной улыбкой положил трубку.

Я сказал:

— Теперь они должны подписать. Арендаторы разорвут домовладельцев в клочья. Пока лифты не работают, у них стоит весь бизнес.

— Да, — согласился Макс, — теперь уже скоро.

Мы услышали шум в соседней комнате. Я пошел посмотреть. Один из больших парней, шатаясь, брел по комнате и спотыкался о чужие ноги.

Он уставился на меня мутным взглядом:

— Где я? Мне надо отлить.

Он пошел в уборную. Он вышел обратно. Он посмотрел на нас. Мы посмотрели на него. Он нахмурился.