Огненная Кровь

Сознавая насколько, тонкая ткань моей ночной рубашки, я скрестила руки на груди и отступила. — Думаю да.

— Не можешь заснуть? — спросил он, закрывая дверь ногой.

Я пожала плечами.

— Я тоже не мог спать перед первым испытанием. — Он протянул кружку. — Чтобы успокоить нервы.

— Это чай или вино? Мне нужно быть быстрой завтра.

— Это означает, что тебе нужно поспать. Всего несколько капель.

Я вздохнула и взяла кружку. Он удар своей кружкой по моей. — За становление мастером.

— Мы пьем за тебя или меня?

Он усмехнулся. — За обоих.

Все было во мраке за исключением света от моей единственной свечи. Пустота прижалась к нам так, словно хотела проглотить нас целиком. Насколько я знала, эта ночь была моей последней, в последний раз я чувствовала комфорт в кровати, в последний раз, когда я была в своих мечтах и думал о человеке, о котором я больше всего заботилась в этом мире. После ужина я написала письмо Аркусу, рассказав ему, обо всем, на что у меня никогда не хватило смелости сказать ему в лицо. Горячие слезы падали, размывая чернила и с шипением делали крошечных отверстий в пергаменте. Я надеялась, что он простит меня. За это и за все остальное.

Я отодвинула мысли об Аркусе, по крайней мере, насколько могла. Он никогда не был далеко в моей памяти.

— Ты уверен, что я пройду? — спросила я, и мой живот завязывался узлом. Я узнала эти нервы — они были такими же, какие я ощущала каждый раз, когда мне приходилось входить на арену короля Расмуса.

Он дал мне порицающий взгляд. — Я бы не потратил свое время на этой неделе, если бы думал, что ты не сможешь пройти.

Не так обнадеживающе, как я надеялась, но, может быть, это была высокая похвала от Кая. В конце концов, он провалил, по крайней мере, одно из испытаний.

— Ты прошел первое испытание?

— Конечно. Я прошел первые два испытания, поэтому мне не нужно их повторять. — Он сделал глоток, а затем уставился на свою кружку и осторожно закрутил ее. Я наблюдала за его густыми ресницами, на несколько оттенков, более темные, чем его волосы, отбрасывающие тени на его щеки. Он выглядел почти меланхолично, что было настолько необычно для него, что мое сердце немного сжалось.

Я сделала еще один глоток. — Ты когда-нибудь задумывался, насколько жестоки испытания? Они рискуют жизнью любого, кто недостаточно силен. Я не вижу разницу между этим и ареной Ледяного Короля.

— Испытания — это выбор, — сказал он защищаясь. — Никто не вынуждает их проходить. И есть выход из первого испытания для тех, кто понимает, что он недостаточно сильный, чтобы закончить. — Он закрыл рот, словно понимая, что слишком много сказал. — Однако если ты уходишь, ты теряешь шанс на прохождения испытания, и тебе никогда не позволят пройти его снова.

— Если только я не буду торговаться с королевой, как ты. О, подождите, ты же исключение из всех правил. — Я заставила себя улыбнуться.

— Действительно. — Он поднял свою кружку в знак признания, его губы изогнулись, затем осушили ее и, перевернув, поставили вниз. — Что ж, полагаю, я должен позволить тебе поспать. Я не хочу быть причиной твоей усталости в самый важный день в твоей жизни.

— Прежде чем ты уйдешь, у меня есть просьба. — Я подошла к туалетному столику и подняла свернутый пергамент. — Если я не вернусь из своего испытания, я хочу, чтобы ты убедились, что это вернется в Темпезию.

Кай нахмурился над свитком. — Кому?

— Аркусу, — просто сказала я.

Он нахмурился еще сильнее и не двигался, чтобы взять письмо.

— Просто отдай ему. — Я вложила письмо к нему в руку. — Это последняя просьба. Вы выполняете здесь последние просьбы, не так ли?

— Мы пытаемся.

— Спасибо. — Я остановилась. — Я была бы признательна, если ты его не прочитаешь.

Он выглядел оскорбленным. — Я бы не стал этого делать.

Я кивнула, чувствуя себя немного неловко, хотя я не знала почему. Несколько минут мы молчали.

— Ты пройдешь завтра, — сказал он, его глаза были яркими от тепла. — Просто оставайся спокойной. Помни свое обучение.

Я опрокинула кружку, выпив все одним глотком и предела ее, пустую, Каю. — Спасибо за напиток. — Желая забвения, я повернулась и забралась в постель, обосновавшись под покрывалом.

— Спи спокойно, птенчик, — сказал он, закрыв дверь тихим щелчком.

***

Колеса кареты скрипели в предрассветной тишине, отвозя Кая и меня в школу, когда восход солнца ушиб, небо. Мастер Даллр ждал у входа. Когда мы подошли ближе, он поднял мозолистую ладонь, преграждая путь Каю, который остановилась рядом со мной.

Кай ненадолго взял меня за руку. Он посмотрел на Мастера Даллра, а затем наклонился к моему уху. — Лава сжигает плоть с костей — у тебя и любого Огнекровного. Не сомневайся. Не оглядывайся назад.

Я резко посмотрела на него. Мой уже повышенный импульс ускорился еще больше. Он нарушил клятву, рассказав мне что-то об испытании? Его взгляд был темным, интенсивным. Я опустила подбородок, чтобы показать ему, что я приняла к сведению. Его пальцы сжали мои, прежде чем отпустить. Я повернулась и последовала за мастером, не оглядываясь назад. Мой желудок был напряженным узлом нервов, но мой разум был ясным и решительным.

Вместо того чтобы войти в школу, Мастер Даллр повернул на каменный тротуар ведущие вокруг здания, а затем на пустую пешеходную тропинку, поднимающуюся по крутому скалистому холму. Когда мы достигли вершины, солнца заглянуло за горизонт, бросая розовый отблеск на волнистое море и пятна далеких островов.

Он указал на теневую часть маленького здания из серого камня. Когда мы добрались до внутренней части, я увидела статую Сюд в натуральную величину, держащую огненную чашу. Мастер опустился на колени и прижался лбом к полу, и я сделала то же самое, быстро произнеся молитву. Когда он опускался на колени, цепочка скользнула от воротника его мантии и стукнулась о пол. Черный ключ свисал с конца. Ключ к библиотеке! Мои пальцы чесались, чтобы протянуть руку и схватить его.

Но это было бы слишком очевидно. Я напомнила себе, что мне нужно больше, чем просто правильная книга в моих руках. Мне также нужно было овладеть моими силами. Я хотела стать мастером, и не только ради того, чтобы узнать, как уничтожить Минакса, но доказать, что я могу это сделать, когда придет время.

Он выпрямился и спрятал ключ обратно под мантией.

Мы вышли из храма и спустились с холма, где лавовые поля раскинулись внизу, бесплодные и черные с неровными хребтами, как окаменевшие волны. Растения росли из трещин и расщелин, листовой папоротник и молодые деревья, ярко-зеленые против черного. Вдалеке вулкан извергал белый дым из его серого рта, будто дракон, врываясь в небо, растительность цеплялась за его плечи, словно ярко-зеленые чешуйки.