Огненное небо

Но несмотря на потери, Резервный флот все ближе и ближе подходил к вражеским порядкам. Применение пластиковых завес снизило эффективность вражеского огня в несколько раз, и теперь появлялась реальная возможность прорваться мимо двух вражеских соединений. И не просто прорваться, а нанести ударным флотам ощутимый урон!

– Госпожа президент, аспайры начали перестроение ордера!
– удивленно воскликнул консультант.
– и они пропустили залп!

– Что?
– тут же напряглась аш-Шагури. Четверть века в политике научили ее опасаться нестандартных вещей.

– Секунду, - извиняющимся тоном попросил консультант, - идет анализ данных.

– Доложите в общих чертах!

– Перезарядка их орудий занимает около минуты, время очередного выстрела прошло тридцать секунд назад. Но вместо выстрела, их флоты сбросили щиты и начали расходится.

– И что это должно означать?
– озвучила аш-Шагури общий вопрос.

Консультант слегка замялся, подбирая слова.

– Есть несколько версий, - он задумчиво почесал переносицу, - мы склоняемся к тому, что аспайры наконец то собрали достаточно информации о пылевой завесе, и нашли ей противодействие. Их маневр заставит наши корабли прикрываться не с двух векторов, а сразу с трех. И что хуже всего, сейчас они накапливают энергию мобильных орудий.

– Зачем?

– Как вы помните, первые четыре залпа аспайры выпускают с интервалом в семнадцать секунд, после чего скорострельность падает до одного выстрела в шестьдесят две секунды. Разумно зарядить накопители во время маневра.

От аш-Шагури не укрылось, как на стенном экране нервно забарабанил пальцами по столешнице адмирал Масори. И решительно, словно бросаясь в холодную воду, она спросила.

– К чему вы клоните, капитан первого ранга?

– Наши корабли выходят на дистанцию пуска торпед через двенадцать минут. Аспайры готовятся сбивать торпеды, много торпед… - консультант тоже посмотрел на нервничающего Масори, и добавил - Или они собираются обстрелять наши корабли, когда те начнут их запускать.

Ударные флоты аспайров расходились с потрясающей слаженностью, так словно были одним организмом. Экономя время, они сбросили щиты, которые почти мгновенно тускнели и рассеивались, напоминая далекие туманности. Один из флотов ускорялся, один продолжил лететь по инерции, а два других начали торможение. Мысленно аш-Шагури достроила их траектории, и у нее получалось, что аспайры растягивались по невидимой линии, на которую подобно колесу на ось насаживался ордер Резервного флота. Конечно, если бы у них хватило времени для завершения маневра.

– Скорее всего, они завершат ускорение к моменту нашего выхода на дистанцию запуска торпед.

– И?
– подняла голову аш-Шагури.

– Их флоты успеют разойтись почти на две тысячи километров, - консультант покачал головой, - в итоге, нашим кораблям придется закрываться уже с трех направлений.

Выводы штабных аналитиков оказались верными. Через две с половиной минуты аспайры прекратили разгон, и снова начали выставлять щиты. Они явно готовились к моменту пересечения рубежа в пятьдесят тысяч километров, вот только сюрприз приготовили для них. Командование флота решило не запускать торпеды с максимальной дальности, а подождать, пока те смогут маневром обогнуть щиты. Поэтому, когда из-за свежевыставленных щитов выглянули готовые к стрельбе мобильные орудия, по ним ударили протонные излучатели с новейших фрегатов и флагмана.

За вычетом уничтоженных, и тех, что лидировали дивизии такшипов, в строю флота находились шесть фрегатов типа ‘Котлин’. Но два из них еще не прошли ходовые испытания, а на трех к старту не успели закончить пристрелку главного калибра. Поэтому реально эффективный огонь мог вести только один из них.

Зато флагманский линкор ‘Потрясатель’ нес сразу три двухорудийных башни. Его излучатели обладали гораздо более высокой точностью, и на треть большей мощностью, чем протонники фрегатов. И все три его башни синхронно развернулись, выцеливая изготовившихся к стрельбе аспайров.

– Флот открыл огонь, - проинформировал аш-Шагури консультант.

С максимальной дистанции точность оставляла желать лучшего, поэтому попасть удалось лишь ‘Потрясателю’. Сразу двумя пучками разогнанных частиц.

Мобильное орудие аспайров практически не несло брони, и взрывы дошли до хрупких обмоток ускорителя. ‘Карандаш’, длинной в полторы сотни метров внешне почти не пострадал, и даже сохранил ход, но из дальнейшего сражения выбыл. Вихляя, и с заметным трудом разгоняясь, орудие уползло за край щита.

Ответ аспайров не заставил себя ждать, орудия прекратили накопление энергии, и почти одновременно разрядились по наглецам. В ‘Потрясатель’ полетели заряды сразу с шестнадцати орудий, и подлетное время уже не позволяло контейнерам отходить на оптимальное расстояние, их приходилось подрывать гораздо раньше.

Наведите телескоп на “Потрясатель”!
– быстро скомандовала аш-Шагури. Ей хотелось своими глазами увидеть, что случиться с новейшим линкором после такого обстрела.

Не зная разгонных характеристик флагмана, аспайры постарались закрыть возможные коридоры ухода с гарантией. Но одновременно, это уменьшило плотность роя, и на всю площадь лобовой проекции пришлось всего два десятка сгустков. Вот только эти сгустки уже не успели рассеяться в безвредный газ. В лобовую броню линкора ударили все еще опасные облака остывающей плазмы. И если раньше пламя от попаданий покрывало броню тонким слоем, то теперь на темном, едва заметном среди звезд носу “Потрясателя” на миг засияли внушительные шары разрывов.

С трудом отведя глаза от этого гипнотизирующего зрелища, аш-Шагури посмотрела на экран, где потирал бок адмирал Югай. Судя по тому, как он согнулся, линкор ощутимо тряхнуло при попадании, но адмирал как ни в чем не бывало продолжал раздавать приказы. Забрало его шлема было наглухо закрыто, и она ничего не слышала, но моторика движений узнавалась сразу. Командующий продолжал руководить сражением.

– Как флагман?
– повернулась она к консультанту.

– Лобовая броня не пробита, - после короткой паузы ответил тот.
– Есть незначительные повреждения второй и третьей башен главного калибра, но они вполне боеспособны.

Заметив некоторую недоговоренность, аш-Шагури спросила прямо.

– Что то еще?

– Два попадания во фрегат “Либертад”, телеметрия с него потеряна, но судя по наблюдениям радарных постов, корабль сохранил ход.

– Он боеспособен?

– Возможно способен запускать торпеды, госпожа президент. Мы ждем возобновления связи.

В “Потрясатель” попали незадолго до того, как перезарядился его главный калибр. Сотрясение от удара задержало выстрел еще секунд на десять, пока автоматика заново проводила юстировку орудий. Поэтому башни линкора зашевелились уже после того, как бездарно отстрелялись фрегаты.

На этот раз попадание вышло только одно, зато очень удачное, протонный пучок угодил мобильному орудию прямо в жерло разгонного блока. По странному стечению обстоятельств, это было то самое орудие, два сгустка которого угодило в невезучий “Либертад”. Как и фрегат оно потеряло возможность стрелять, и с развороченным стволом поползло за щит.

– Этак у нас корабли кончаться быстрее… - недовольно заметила аш-Шагури.

– Госпожа президент, - внезапно прервал ее Масори, - через несколько минут флот выйдет на дистанцию пуска торпед…