Огненный крест. Книги 1 и 2

— Где Федра?

Улисс отвел Джокасту к креслу, и она упала в его кожаные глубины, внезапно став утомленной и старой. Краснота схлынула с ее лица вместе с гневом, и ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

— Я отправила Федру в кровать, тетушка, — Бри вошла незаметно, не дав майору выгнать ее. Она склонилась над Джокастой и сочувственно коснулась ее руки. — Не волнуйтесь, я вам помогу.

Джокаста с благодарностью пожала ее руку, потом выпрямилась с озадаченным видом.

— Отправила ее в кровать? Почему? И ради бога, что горит? — она вытянулась в струнку с встревоженным видом. — Конюшня?

Ветер поменял направление, и вечерний воздух вливался через сломанное оконное стекло, неся запах дыма и слабый, но ужасный запашок жженой плоти.

— Нет, нет! С конюшнями все в порядке. Федра расстроена, — пояснила Бри. — Сарай в огороде сгорел, и тело ее матери…

Лицо Джокасты на мгновение вытянулось. Потом она расправила плечи, и на ее лице мелькнула странное выражение, что-то вроде удовлетворения, смешанного с замешательством.

Джейми, стоящий за моей спиной, очевидно, также увидел его, потому что издал тихий звук.

— Вам лучше, тетя? — спросил он.

Она повернула голову в его сторону, саркастически приподняв одну бровь.

— Мне станет лучше после глотка спиртного, — сказала она, принимая стакан из рук Улисса. — Но, да, племянник, я чувствую себя вполне сносно. Как Дункан?

Я сидела на кровати рядом с Дунканом, держа его запястье, и почувствовала, что он стал приходить в сознание, его веки и пальцы затрепетали.

— Он приходит в себя, — успокоила я ее.

— Дай ему бренди, Улисс, — приказала Джокаста, но я остановила дворецкого движение головы. — Не спешите, он может задохнуться.

— Вы можете рассказать, что здесь произошло, тетя? — спросил Джейми с заметной резкостью в голосе. — Или мы подождем, пока Дункан очнется?

Джокаста вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. Она, как и все МакКензи, хорошо скрывала свои мысли, но сейчас было очевидно, что она интенсивно раздумывает. Кончик ее языка быстро высовывался, касаясь содранной кожи в уголке рта, и я поняла, что злоумышленники так же завязали ей рот.

Я чувствовала, как Джейми, стоящий позади меня, кипел от какого-то сильного чувства, и слышала, как его негнущиеся пальцы тихо барабанили по столбику кровати. Как бы я не хотела услышать историю Джокасты, больше всего мне хотелось остаться наедине с Джейми и рассказать, что я обнаружила, а также узнать, что произошло в огороде.

Снаружи доносилось бормотание голосов — не все гости разошлись. Я уловила приглушенный слова — «сгорела, только кости», «…украли?», «не знаю», «проверить конюшню». Сильная дрожь внезапно охватила меня, и я сжала руку Дункана, борясь с паникой, которую я не понимала. Я, должно быть, выглядела странно, потому что Бри мягко произнесла: «Мама?» и с беспокойством посмотрела на меня. Я попыталась улыбнуться ей, но мои губы онемели.

Руки Джейми, большие и теплые, опустились на мои плечи. Сама не осознавая этого, я задерживала дыхание; при его прикосновении я испустила тихий вздох и задышала снова. Майор МакДональд с любопытством поглядел на меня, но его внимание привлекла Джокаста, которая открыла глаза и повернула голову в его направлении.

— Это майор МакДональд, не так ли?

— К Вашим услугам, мэм, — майор автоматически поклонился, забыв — как часто делали и другие — что она не могла его видеть.

— Благодарю вас за помощь, майор. Мы с мужем весьма обязаны вам.

Майор произвел вежливый протестующий звук.

— Нет, нет, — настаивала она, выпрямив спину и приглаживая волосы одной рукой. — Из-за нас вы попали в неприятную ситуацию, и мы не должны злоупотреблять вашей добротой. Улисс, отведи майора в гостиную и дай ему что-нибудь для подкрепления.

Дворецкий подобострастно поклонился — я только сейчас заметила, что он был одет в ночную рубашку, заправленную в расстегнутые бриджи, но парик на голове присутствовал — и твердо указал майору на двери. МакДональд был несколько удивлен и даже недоволен таким вежливым выпроваживанием; он, явно, надеялся остаться и узнать все детали происшествия. Однако у него не было приличного повода остаться, потому он с достоинством поклонился и вышел.

Паника стала отступать также неожиданно, как и наступила. Руки Джейми излучали тепло, которое, казалось, распространялось по всему моему телу, и мое дыхание стало легким. Я смогла сосредоточить свое внимание на пациенте, который уже открыл глаза.

— Och, mo cheann! [148] — Дункан с трудом сфокусировал взгляд на моем лице, потом перевел его выше на Джейми, который стоял за моей спиной. — Мак Дубх, что произошло?

Одна рука Джейми оставила мое плечо и легла на руку Дункана.

— Не волнуйся, charaid, — он со значением взглянул на Джокасту. — Твоя жена как раз собиралась рассказать нам, что случилось. Не так ли, тетя?

На последней фразе он сделал небольшой, но заметный акцент, и Джокаста, поставленная в безвыходное положение, поджала губы, но потом вздохнула и села прямо, очевидно, согласившись с необходимостью поделиться сведениями.

148

О, моя голова (гэльск.)

— Здесь нет никого, кроме семьи?

И будучи уверенной, что это так, она кивнула и начала рассказ.

Она отослала горничную и собралась отдыхать, сказала она, когда дверь из зала внезапно открылась, и вошли, как она думает, двое мужчин.

— Я уверена, что их было двое, я слышала их шаги и дыхание, — рассказывала она, сосредоточено хмурясь. — Может быть, их было трое, но думаю — нет. Разговаривал, однако, только один. Думаю, что второй мужчина был одним из тех, кого я знаю, потому что он оставался далеко от меня в конце комнаты, как если бы боялся, что я каким-либо образом смогу узнать его.

Человек, который говорил с ней, был ей не знаком; она уверена, что никогда не слышала его голос прежде.

— Он ирландец, — сказала она, и рука Джейми резко сжалась на моем плече. — Говорил довольно грамотно, но он явно не джентльмен.

Ее ноздри слегка дрогнули от презрения.

— Нет, не джентльмен, — пробормотал Джейми себе под нос. Бри слегка дернулась при слове «ирландец», но ее лицо не выразило ничего, кроме хмурой сосредоточенности.

Ирландец был вежливым, но упорным в своих требованиях — он хотел золото.

— Золото? — спросил Дункан, но вопрос этот был написан на лицах всех слушателей. — Какое золото? У нас в доме нет никаких денег, кроме нескольких фунтов стерлингов и немного провозглашенных денег.

Джокаста тесно сжала губы, но у нее не было выбора. Она издала тихий горловой звук — нечленораздельный протест против того, чтобы была вынуждена раскрыть секрет, который хранила много лет.

— Французское золото, — внезапно произнесла она.

— Что? — в замешательстве спросил Дункан. Он осторожно коснулся опухоли за ухом, словно полагал, что из-за нее неправильно услышал слова.