Огненный крест. Книги 1 и 2

— Французское золото, — повторила Джокаста с раздражением. — Его отправили перед Каллоденом.

— Перед… — с непонимающим видом начала Бри, но Джейми прервал ее.

— Золото Людовика, — сказал он тихо. — Вы его имеете в виду, тетя? Золото Стюартов?

Джокаста коротко хохотнула, но без веселья.

— Когда-то было.

Она замолчала и прислушалась. Голоса звучали далеко от двери, хотя все еще из прихожей. Она повернулась к Бри и указала головой на дверь.

— Иди и посмотри, что никто не подслушивает, девочка. Я не для того хранила тайну двадцать пять лет, чтобы выдать ее всему графству.

Бри открыла дверь, выглянула наружу и потом закрыла ее, сообщив, что никого поблизости нет.

— Хорошо. Иди сюда, девочка. Сядь рядом. Нет, сначала принеси мне шкатулку, которую я вчера показывала тебе.

Выглядя совершенно озадаченной, Бри исчезла в гардеробной и вернулась с небольшой коробкой, покрытой черной кожей. Она положила ее Джокасте на колени и уселась на табурет рядом с ней, взглянув на меня с легким беспокойством.

Я вполне пришла в себя, хотя эхо недавнего страха все еще отдавалось в моих костях. Тем не менее, я кивнула Бри, успокаивая ее, и наклонилась, чтобы дать Дункану глоток бренди. Мои руки слегка дрожали, и струйка мутной жидкости пролилась на его подбородок.

Джокаста выпила свой стакан, поставила его на стол с негромким стуком и открыла шкатулку. Свет золота и алмазов засиял изнутри, и она вытащила деревянную палочку с нанизанными на нее тремя кольцами.

— Когда-то у меня было три дочери, — сказала она. — Три девочки: Клементина, Шона и Морна, — она коснулось одного из колец, широкой полосы с тремя большими бриллиантами.

— Это кольцо для моих девочек. Гектор подарил его мне, когда родилась Морна. Она была от него. Вы знаете, что Морна означает «любимая»?

Она протянула другую руку, нащупывая, и коснулась щеки Бри; та взяла ее руку меж своих ладоней.

— У меня было по одному выжившему ребенку от каждого брака, — длинные пальцы Джокасты изящно касались колец по очереди. — Клементина от Джона Камерона. Я вышла за него замуж, когда сама была почти ребенком, и родила ее в шестнадцать лет. Шона была дочерью Черного Хью, она была такой же чернявой, как ее отец, но у нее были глаза моего брата Колума.

Она на мгновение повернула свои слепые глаза в сторону Джейми, потом снова опустила голову, поглаживая кольцо с тремя алмазами.

— И Морна, мой последний ребенок. Ей было всего шестнадцать, когда она умерла.

Лицо старой женщины было холодно, но линия ее рта немного смягчилась, когда она говорила о своих детях.

— Мне так жаль, тетя, — мягко произнесла Бри и наклонила голову, чтобы поцеловать ее пальцы, распухшие в суставах. Джокаста пожала ее руку, но продолжила рассказ.

— Гектор Камерон дал мне его, — сказала она, касаясь кольца. — И он убил их всех. Мои дети, мои девочки. Он убил их ради французского золота.

Потрясение прервало мое дыхание и сжало желудок. Я почувствовала, как Джейми замер за моей спиной, а налитые кровью глаза Дункана широко раскрылись. Выражение Брианны не изменилось. Она на мгновение прикрыла глаза, но продолжала держать длинную костлявую руку.

— Что с ними случилось, тетя? — спросила она спокойно. — Расскажите нам.

Джокаста некоторое время молчала. Комната тоже затихла, не было никаких звуков, кроме шипения горящего воска и слабого астматического дыхания старой женщины. К моему удивлению, когда она заговорила, то обратилась не к Брианне. Вместо этого она подняла голову и снова повернулась к Джейми.

— Ты знал об этом золоте, a mhic mo pheathar? [149] — спросила она. Если он и нашел странным этот вопрос, то не подал вида.

— Я слышал о нем, — спокойно ответил он. Он подошел и сел на кровать рядом со мной. — Слухи ходили в горах после Каллодена. Говорили, что Людовик отправил золото, чтобы помочь своему кузену в святой борьбе. А потом говорили, что золото прибыло, но никто его так и не видел.

— Я видела его, — широкий рот Джокасты, так похожий на рот ее племянника, раздвинулся в неожиданной гримасе. — Я видела его, — повторила она.

149

Сын моей сестры (гэльск.)

— Тридцать тысяч фунтов в золотых слитках. Я была там, когда золото выгрузили на берег с французского судна. Оно было в шести сундуках, каждый из которых был настолько тяжел, что в лодку можно было погрузить только два сундука, иначе она могла затонуть. На крышке каждого сундука была вырезана французская лилия, каждый сундук был обвязан цепями и закрыт на замок, и каждый замок был опечатан кольцом короля Людовика «fleur-de-lis». [150]

Коллективный вздох удивления раздался в комнате. Джокаста медленно кинула головой, устремив слепые глаза к событиям той ночи.

150

Геральдическая лилия (фр.)

— Где оно было выгружено? — спросил Джейми.

— На Иннисмархе, — ответила она. — Крошечный островок недалеко от Койгаха.

Я задержала дыхание, потом медленно выдохнула и встретилась глазами с Джейми. Иннисмарх. Остров морских людей, тюлений остров. Мы знали это место.

— Трем мужчинам было доверено получить золото, — продолжала она. — Одним из них был Гектор, другим — мой брат Дугал, третий человек был в маске. Разумеется, они все были в масках, но Гектора и Дугала я знала. Третьего мужчину я не знала, и его имя при мне не было произнесено ни разу. Хотя я знала его слугу, его звали Дункан Керр.

Джейми немного напрягся при имени Дугала, а при имени Дункана Керра замер.

— Там были слуги? — спросил он.

— Два, — ответила она, и слабая горькая улыбка искривила ее губы. — Человек в маске привел Дункана Керра, у моего брата Дугала был человека из Леоха — я знала его в лицо, но не знала имени — а у Гектора была я. Я была здоровая сильная женщина, совсем как ты, leannan, [151] — она мягко сжала руку Брианны. — Гектор мне доверял, потому что не мог доверять никому другому. Тогда я тоже доверяла ему.

151

Милая (гэльск.)

Шумы снаружи затихли, но ветерок, влетающей в окно со сломанным стеклом, шевелил шторы, которые напоминали призраков, пришедших на зов.

— Мы погрузились на три лодки. Я с Гектором и двумя сундуками в одной, остальные в две другие лодки. Я слышала всплески весел в тумане, которые становились все слабее и, наконец, затихли в ночи.

— Когда это было, тетя? — спросил Джейми, пристально глядя на женщину. — Когда золото прибыло из Франции.

— Слишком поздно, — прошептала она. — Слишком поздно. Проклятый Луи! — вдруг воскликнула она с неожиданной яростью. — Проклятие этому злобному французу, и пусть его глаза сгниют, как мои! Подумать только, что могло произойти, останься он верен своей чести и своему слову!