Огненный крест. Книги 1 и 2

Он кивнул, глядя вниз на Мортона.

— Я не должен был позволить им убежать, — сказал он, как бы про себя, имея в виду Мортона и Алисию Баун.

— Возможно, ты не смог бы остановить их, — я протянула свободную руку, чтобы дотронуться до него с утешением, но не могла дотянуться, привязанная к пульсу Мортона.

Джеральд Форбс смотрел на меня в замешательстве.

— Мистер Мортон… тайно сбежал с дочерью человека при имени Браун, — деликатно объяснила я. — Брауны были не слишком довольны этим.

— О, понятно, — Форбс кивнул головой. Он поглядел на Мортона и прищелкнул языком со звуком, выражающим неодобрение и сочувствие. — Вы знаете, в какой отряд входили Брауны, Фрейзер.

— В мой, — коротко ответил Джейми. — Входили. Я не видел ни кого из них после сражения, — он повернулся ко мне. — Нужно что-нибудь сделать для него, сассенах?

Я покачала головой, но запястье мужчины не выпустила. Пульс не стал более стабильным, но и не ухудшился.

— Нет. Я думаю, он уже должен был умереть, но он даже не впал в кому. Пуля, должно быть, не задела главный кровеносный сосуд, но даже в этом случае…

Джейми глубоко вздохнул и кивнул.

— Да. Ты останешься с ним до…?

— Да, конечно. А ты возвращайся в палатку и посмотри все ли там в порядке. Если Роджер… в общем, придешь за мной, если будет нужно.

Он кивнул еще раз и ушел. Джеральд Форбс осторожно положил руку на плечо Мортона.

— Его жена… Я позабочусь, чтобы ей оказали помощь. Если он придет в себя, скажите ему это.

— Да, конечно, — снова произнесла я, но колебание в моем голосе заставило его приподнять брови.

— Дело в том, что он… гм… у него две жены, — пояснила я. — Он уже был женат, когда сбежал с Алисией Браун. Отсюда его проблемы с ее семьей.

Лицо Форбса стало комично удивленным.

— Понятно, — сказал он и мигнул. — …А… первая миссис Мортон. Вы знаете е имя?

— Нет, боюсь, я…

— Джесси.

Слово было не больше, чем шепот, но воздействовало на нашу беседу, как выстрел.

— Что? — моя рука на запястье Мортона, должно быть, напряглась, поскольку он вздрогнул, и я ослабила хватку.

Его лицо все еще было мертвенно-бледным, но глаза были открыты, затуманенные от боли, но определенно осмысленные.

— Джесси… — прошептал он снова. — Джеза… бель. Джесси Хатфилд. Воды.

— Во… Ах, да! — я отпустила его руку и взяла кувшин с водой. Он смог бы выпить весь кувшин, но я могла позволить ему только несколько маленьких глотков.

— Джезабель Хатфилд и Алисия Браун, — старательно произнес Форбс, очевидно записывая их имена в своей аккуратной адвокатской голове. — Правильно? И где эти женщины проживают?

Мортон вздохнул, закашлялся и внезапно прервался с резким болезненным вздохом. Он некоторое время боролся с удушьем, потом заговорил.

— Джесси — в Гранитных водопадах, Элли — в Гринборо, — он дышал очень мелко, задыхаясь между словами. И все же я не услышала бульканья крови в его горле и не видела, чтобы она сочилась изо рта или носа. Еще я слышала всасывающий звук от раны в его спине и, поддавшись неожиданному вдохновению, я легонько потянула раненого вперед и задрала его рубашку.

— Мистер Форбс, у вас есть листок бумаги?

— Что… ах, да. Вот… — Форбс непроизвольно полез в карман сюртука и вытащил свернутый листок бумаги. Я выхватила его, развернула и, намочив водой, прилепила к маленькому отверстию под лопаткой Мортона. Чернила смешались с водой и кровью и побежали темными ручейками по липкой коже, но сосущий звук резко прекратился.

Придерживая бумагу ладонью, я могла ощущать биение его сердца. Оно все еще было слабым, но точно более стабильным.

— Будь я проклята, — произнесла, наклоняясь, чтобы взглянуть в его лицо. — Ты не собираешься умирать, не так ли?

Пот лился по его лицу, и рубашка на груди была темная и мокрая, но губы его дрогнули в попытке улыбнуться.

— Нет, мэм, — сказал он, — не собираюсь. — Он все еще дышал короткими вздохами, но они стали более глубокими. — Элли. Ребенок… следующем… месяце. Скажите ей… я буду там.

Я вытерла ему пот с лица краем одеяла, которым он был накрыт.

— Мы приложим все усилия, чтобы ты был там, — заверила я его, потом оглянулась на адвоката, который слушал нас с открытым ртом.

— Мистер Форбс, я полагаю, будет лучше, если мы переместим мистера Мортона в мою палатку. Вы можете найти нескольких мужчин, чтобы перенести его?

Он резко захлопнул рот.

— О, да, конечно, миссис Фрейзер. Немедленно…

Однако он остался стоять на месте, и я увидела, как он стрельнул глазами на влажный листок бумаги, прилепленный на спине Мортона. Я тоже мельком взглянула на него. Между своими пальцами я смогла прочитать только несколько размытых слов, но этого было достаточно, чтобы понять, что оскорбительное замечание Джейми насчет гомосексуализма Форбса было, скорее всего, не верным. «Моя любимая Валенсия», — так начиналось письмо. Я знала только одну женщину с таким именем, которая жила в окрестностях Кросс-Крика в колонии Северная Каролина. Это была жена Кемпбэлла.

— Мне ужасно жаль, что ваша бумага испорчена, — произнесла я, тщательно разглаживая листок и безвозвратно замазывая кровью и чернилами уцелевшие слова. — Боюсь, что ничего уже нельзя прочитать.

Он глубоко вздохнул и нахлобучил шляпу на голову.

— Все в порядке, миссис Фрейзер. Ничего страшного. Я пойду и найду мужчин.

Вечер принес избавление от жары и от мух. Привлеченные потом, кровью и навозом, они оккупировали лагерную стоянку, ползая повсюду, кусая и гудя самым невыносимым образом. Еще долго после наступления сумерек, я машинально продолжала хлопать по рукам и шее, поскольку постоянно ощущала щекотанье их лапок.

Но теперь они исчезли. Я оглядела свое маленькое королевство, увидела, что все дышали — хотя и с поразительным разнообразием звуковых эффектов — и вынырнула из палатки, глотнуть свежего воздуха.

Люди недооценивают способность дышать. Я постояла некоторое время, закрыв глаза, и наслаждаясь процессом поднятия и падения грудной клетки, мягким потоком живительного очищающего воздуха. Проведя несколько часов в стараниях помешать воздуху выходить из раны Исайи Мортона и, наоборот, пытаясь вдохнуть его в Роджера, я высоко ценила привилегию дышать. Ни один из них не мог сделать хотя бы один вдох без боли, но оба дышали.