Огненный крест. Книги 1 и 2

Они остались моими единственными пациентами; другие серьезно раненые были разобраны хирургами своих отрядов или переведены в палатку губернатора, где ими занялся его личный врач. Легкораненые вернулись к своим товарищам, хвастаясь своими ранами или заглушая боль пивом.

Я услышала вдалеке звуки барабанов, которые, выбив торжественную дробь, внезапно замолкли, и после мгновения тишины, когда, казалось, прекратилось всякое движение, последовал залп орудий.

Братья Линдсей, растянувшиеся возле костра рядом с палаткой, тоже глядели в направлении звуков.

— Что это? — спросила я их. — Что случилось?

— Хоронят мертвых, миссис Фрейзер, — ответил Эван. — Не беспокойтесь.

Я помахала им рукой и отправилась к реке. Лягушки пели вариации на тему боя отдаленных барабанов. Воинская почесть для павших в битве. Я задумалась, будут ли два повешенных главаря регуляторов похоронены здесь же, или для них приготовлена другая более скромная могила, а, может быть, их тела забрали родственники. Трайон не был человеком, который может оставить даже трупы врагов на съедение мухам.

Он, конечно, уже знал об ошибке. Придет ли он принести свои извинения? Да и какое извинение можно принести? Только благодаря чистому везению и новой веревке Роджер остался жив.

И он все еще мог умереть.

Когда я клала руку на Исайю Мортона, я могла чувствовать горение пули в его легком, но еще сильнее горело его свирепое желание выжить, несмотря ни на что. Когда я клала руку на Роджера, я ощущала лишь слабую искру. Я слышала свист его дыхания и мысленным взором видела выгоревшее полено с маленьким тлеющим участком, жар которого был на грани исчезновения.

«Трут», — внезапно пришла мне в голову нелепая мысль. Когда огонь на грани угасания, вы раздуваете искру, но должен быть трут, который может эту искру поймать, подпитать ее и дать вырасти в огонь.

Скрип колес оторвал меня от задумчивого созерцания зарослей тростника. На берег выехал маленький фургон, запряженный лошадью, и с одним ездоком на передке.

— Миссис Фрейзер? Это вы?

Я не сразу смогла признать голос.

— Мистер МакЛеннан? — удивилась я.

Он остановил повозку рядом со мной и прикоснулся к своей шляпе. В тусклом свете звезд его лицо было темным и суровым.

— Что вы здесь делаете? — спросила я, подходя ближе и понижая голос, хотя рядом никого не было.

— Я приехал забрать Джо, — ответил он, слегка кивнув на повозку. Это не должно было стать для меня потрясением; я видела смерть и раны весь день, и я была мало знакома с Джо Хобсоном. Однако я не знала, что он был мертв, и от этой новости мурашки пробежали по моей коже.

Без дальнейших разговоров я подошла к фургону. Повозка слегка дернулась и затряслась, когда Абель поставил ее на тормоз и слез с передка, присоединившись ко мне.

Тело не было прикрыто, хотя кто-то положил большой не совсем чистый платок на его лицо. Три огромные черных мухи сидели на нем. Я махнула рукой, сгоняя их; они взлетели, гудя, и снова уселись на тело вне пределов моей досягаемости.

— Вы участвовали в битве? — спросила я, не глядя на Абеля МакЛеннана. Он должен был находиться с регуляторами, но я не ощущала от него запах пороха.

— Нет, — тихо произнес он за моей спиной. — У меня не было никакого желания драться. Я приехал в лагерь вместе с Джо Хобсоном, мистером Гамильтоном и другими, но когда стало ясно, что сражение неизбежно, я уехал. Я укрылся за мельницей с другой стороны города. И потом, когда солнце село, а от Джо не было никаких вестей… я вернулся, — закончил он просто.

— Что теперь? — спросила я. Мы говорили тихо, как если бы боялись нарушить сон мертвеца. — Вам нужна помощь, чтобы похоронить его? Мой муж…

— О, нет, — прервал он меня. — Я отвезу его домой, миссис Фрейзер. Спасибо вам за доброту. Если бы вы могли найти мне немного воды и еды в дорогу…

— Конечно. Подождите меня здесь, я все принесу.

Я заторопилась назад к нашей палатке, думая, как далеко находится Пьяный ручей от Аламанса. Четыре дня, пять, шесть? А солнце так и палит, и мухи… Но я могла распознать, когда шотландец настроен решительно, и потому не стала спорить.

Минуту у меня занял осмотр двух мужчин. Оба дышали, шумно, мучительно, но дышали. Я сменила влажную бумагу на спине Мортона на кусочек промасленной ткани, смазав ее по краям медом, и она превосходно запечатала пулевое отверстие. Никакой утечки воздуха.

Брианна все еще сидела рядом с Роджером. Она нашла деревянную гребенку и расчесывала его волосы, осторожно вытаскивая из них колючки и прутики, и медленно, и терпеливо распутывала колтуны. При этом она тихонечко навевала «Fr`ere Jacques». [179] На лифе ее платья виднелись влажные круги. В течение дня она несколько раз выходила, чтобы сцедить молоко, но, очевидно, снова пришла пора для сцеживания. Ее вид заставил меня живо вспомнить боль в загрубевшей груди.

179

«Братец Якоб» — французская детская песенка.

Она подняла на меня глаза. Я коснулась своей груди и коротко кивнула на вход в палатку, приподняв бровь. Она кивнула и немного улыбнулась, пытаясь показать, что все хорошо, но в ее глазах я видела уныние. Думаю, она поняла, что даже если Роджер останется жив, он, возможно, никогда не сможет петь или даже просто говорить.

Я не могла ничего сказать из-за кома в горле, только кивнула ей и вышла со свертком под рукой.

Из темноты передо мной выступила фигура, и я почти наткнулась на нее. Я вскрикнула и остановилась, прижав пакет к груди.

— Мои извинения, миссис Фрейзер. Я не думал, что вы не видите меня.

Это был губернатор. Он сделал шаг, попав в полосу света из палатки.

Он был один и выглядел очень усталым, лицо было хмурое и помятое. От него пахло алкоголем, по-видимому, его совет и офицеры праздновали победу. Однако глаза его были ясные, а шаг твердый.

— Ваш зять, — сказал он и поглядел на палатку за моей спиной. — Он…

— Он жив, — произнес негромкий глубокий голос позади губернатора, и тот развернулся с невольным восклицанием. Я вскинула голову.

Я увидела двигающуюся тень, которая обрела форму, и вот Джейми медленно появился из ночи, поднявшись с земли, где он сидел под гикори. Как долго он оставался там, задалась я вопросом.

— Мистер Фрейзер, — губернатор вздрогнул, но выпятил челюсть и сжал кулаки. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Джейми, и я видела, что ему это совсем не нравится. Джейми тоже видел это, но ему было наплевать. Он стоял близко к Трайону, нависая над ним с таким выражением на лице, которое могло испугать многих людей.