Огонь души

Она не помнила, чтобы он когда-либо был в черном месте — она не видела его там до дня, когда он вынес ее оттуда — но тем не менее это был он, она знала. Он и его отец, король.

Но почему? Какую цель могла иметь их жестокость? Если только эта жестокость не была направлена на то, чтобы сделать ее их оружием.

Астрид пыталась обдумать такую возможность, но ее мозг никак не мог связать эти кусочки воедино. Она подумала о хнефатафле, об игре, в которую играла с Леифом, и о том, как он загонял ее в ловушку, обманывал ее, а потом нападал на ее короля.

Стратегия. Думай наперед. Нет, даже в лучшие дни у Астрид было плохо со стратегией. Она попыталась представить себе, что черное место было частью плана — и не смогла.

Леофрик заговорил с ней, произнося слова, которых она не понимала, но она услышала «отец», «брат» и «язык» и предположила, что он говорит ей, что хочет, чтобы она училась. Возможно, его отец хотел, чтобы она научилась их языку. И у него есть брат. Он сказал что-то о «времени», но она не знала, что именно.

Затем он наклонился вперед и взял ее за руки. Руки у него были большие и сильные, хорошей формы, с длинными пальцами. На них были шрамы воина. Это были хорошие руки, и она знала их прикосновения. Она хотела их.

Астрид убрала руки. Если он прикоснется к ней снова, этот испуганный ребенок, который так сильно хотел его, может взять над ней верх.

— Пожалуйста, — сказал он. Она знала это слово. Он часто это повторял. Это было похоже на sn"alla. Он просил ее.

Он похлопал себя по груди.

— Леофрик. Леофрик.

Он указал на нее и поднял брови. Астрид точно знала, чего он хочет. Ее имя.

Но она только сжала губы и смотрела на него, и после недолгого ожидания он покачал головой.

Потом вздохнул, снова поглядел на ее руки и встал.

Уже в дверях он сказал:

— Прости меня.

Это она тоже поняла.

Но она поняла и еще кое-что. Что-то в его поведении, в его быстром уходе, заставило ее насторожиться. Сегодня он не очень старался и казался совсем другим.

Он сдался. И это было в некотором роде важно.

Пора было уходить. Была ли она достаточно сильна, чтобы сделать это, она не знала, но что-то изменилось, и ей пора было бежать. Если она не будет достаточно сильна, чтобы убежать, они убьют ее. Она сама об этом позаботится. Она никогда не вернется в это черное место.

Крошечная надежда трепетала в ее сердце — что Леиф, Вали, Бренна и все остальные все еще живы, все еще в Англии, что прошло не так много времени с тех пор, как они видели друг друга. Та часть ее мозга, что могла мыслить разумно, осознавала, что это была лишь мечта. Но по крайней мере, лагерь был местом, которое она знала, местом, откуда она могла начать, где она могла найти силы. И возможно, они все еще будут там, будут ее ждать. Крошечные искорки надежды разжигали в ее душе огонь.

Она обязательно попытается.

Еще бы только понять, как.

— oOo~

Идея пришла ей в голову, когда служанка, Оди, забирала поднос с ужином и разлила бульон. Она вытерла его краем своего платья, а затем просто оторвала испачканную часть.

Астрид вспомнила, как легко рвутся эти платья.

Когда Оди уйдет, она останется одна — на всю ночь, до самого утра, когда принесут завтрак.

Ей нужна была одежда — не то дурацкое платье, в котором невозможно бегать, и нормальная одежда. Ей нужно было оружие.

Стражник, который придет утром. Он был примерно ее роста. У него было копье, и пусть Астрид не умела обращаться с копьем, это было лучше, чем руки.

Она знала, как получит все это. Его оружие и его одежду.

Если будет достаточно сильной.

Если будет достаточно храброй.

Было время, когда она была и сильной, и храброй. Ей нужно было только вспомнить, каково это.

Она схватила сверток с одеждой и принялась за работу.

— oOo~

Астрид провела всю ночь, разрывая платье на полоски и заплетая их в косу. Ткань была непрочной, поэтому она заплетала полоски, а потом заплетала косу, пока не получилась прочная веревка длиной примерно с ее рост. Достаточно, чтобы обернуть вокруг руки.

Она немного отдохнула — ей понадобится много сил, — но даже в недолгом сне мысленно обыгрывала свой план.

Это был ужасный план, основанный на куче предположений. Но это было единственное, что Астрид смогла придумать.

Когда небо посветлело, она услышала шорох, стук и тихий разговор, означавший смену стражи. Большой мужчина, с которым она не смогла бы справиться ни за что на свете, уходил, а мужчина ростом с Астрид вставал у двери.

У двери, которую они никогда не запирали.

Она подождала несколько минут — не слишком долго, потому что ей нужна была тишина рассвета, чтобы уйти, но достаточно долго, чтобы большой стражник ушел.

Астрид не знала о том, что находится за дверью. В трех футах от порога начиналась неизвестность, и она была в руках богов.

Всю ночь она молилась Тюру (прим. бог войны и чести в скандинавской мифологии), прося бога помочь ей обрести мужество и силу и понять правильность своего плана.

Решив, что время пришло, Астрид стянула с себя тунику и бросила ее на кровать. Она заплела волосы в длинную простую косу и завязала ее обрывком платья, потом взяла плетеную веревку, которую сделала из платья служанки, и обернула ее вокруг предплечья, положив руку на талию.

Потом подошла к двери и открыла ее.

Стражник повернулся, выставив копье, чтобы преградить ей путь. Она видела, как его глаза впиваются в ее тело, и видела, как они загораются тем особым светом, который означал, что он думает о том, что может сделать с ней.

Астрид собиралась улыбнуться, но у нее не вышло, так что ей пришлось изобразить желаемое другим способом. Она медленно отступила назад, к кровати. Медленные, маленькие шаги — она не хотела быть слишком далеко от него, когда он поддастся похоти.

Стражник огляделся. То, что он увидел — или не увидел, — удовлетворило его, и он вошел в комнату, закрыв за собой дверь.

Астрид позволила ему приблизиться. Позволила ему обнять себя. Она подняла одну руку, потом — осторожно — другую и обняла его за шею.

Когда он наклонился, намереваясь поцеловать ее, она размотала веревку и быстро накинула ее ему на шею.

Схватившись за концы и обмотав их вокруг своих кулаков так быстро, как только могла, пока он боролся с ней, Астрид дернула — и собственная сила приятно удивила ее. Мужчина сопротивлялся и брыкался, но она скрестила руки на груди, перекинув веревку через его горло, а затем сделала выпад и вывернулась, оказавшись с ним спина к спине. Расставив ноги и согнув колени, она наклонилась вперед и дернула так сильно и резко, как только могла.