Огонь души

В любом случае это мало что значило. Король хотел, чтобы эту женщину привели к нему как можно скорее. Он хотел посмотреть, как продвигается ее исцеление и чему она уже научилась. У Леофрика осталось не так много времени.

По правде говоря, у него совсем не было времени, потому что женщина не желала уступать. Не имело значения, вызовет ли ее король сегодня, на следующей неделе или в следующем году. Результат будет тот же самый. Она будет казнена.

И он даже не узнает ее имени.

Переживая за своего друга и желая чем-нибудь занять себя, чтобы отвлечься от мыслей о женщине в комнате прислуги, Леофрик прервал тишину за столом:

— Не хотел бы ты прокатиться верхом, Дунстан?

Его друг встретил это предложение широкой улыбкой.

— Да, ваша светлость, это прекрасное предложение. Прокатимся, пока греет солнце.

— oOo~

Они уже были в конюшне, когда помощница Эльфледы — Леофрик не помнил ее имени — подбежала к ним и чуть не врезалась в него, ибо даже на бегу держала голову почтительно склоненной.

— Ваша светлость! — проговорила она, задыхаясь.

Он уже знал, что что-то неладно с женщиной. Прежде чем спросить, он взял девушку за руку и отвел подальше от лошади и конюхов.

— Что такое?

— Там… Эльфледа просила… Вы придете?

Рядом с ним уже стоял Дунстан.

— Что-то случилось?

— Похоже, что так, — вздохнул Леофрик. — Если подождешь, мы сможем прокатиться чуть позже, когда я со всем разберусь.

— Я пойду с тобой.

Отказ вертелся у Леофрика на языке, но полные ужаса глаза девушки сказали ему, что неприятности более чем серьезные, и ему точно понадобится поддержка. Поэтому он кивнул, и они последовали за девушкой вместе.

— oOo~

Леофрик уставился на лежащего на полу стражника. Эльфледа опустилась на колени рядом с ним и стянула с кровати простыни, чтобы накрыть его, потому что ниже пояса мужчина был голый. Стоящий в воздухе запах сказал им о том, что мужчина испачкал себя, но Эльфледа, похоже, уже успела все убрать.

Он был жив, но бледен и сер, пот блестел на его лбу и над верхней губой. Все, что он мог делать, это моргать и тяжело дышать.

Женщина сломала ему шею и отобрала сапоги и штаны. Веревка, с помощью которой она это сделала, все еще висела у него на шее.

Нет, не веревка. Шнур. Она разорвала на полосы платье, которое ей принесли, и сделала из него шнур.

Она сбежала. Она едва не убила своего стражника и сбежала.

Пешком.

— Все кончено, ваша светлость. — Дунстан стоял рядом с Леофриком и тоже смотрел на мужчину. — Король прикажет казнить ее тотчас же.

Леофрик знал, что это правда, и его внутренности от этой мысли скрутились в узел. Она сделала то, что сделал бы любой воин. Она нашла способ вырваться из плена. Все еще слабая, без оружия, положившись только на собственную смекалку, она справилась с тренированным воином и сбежала. Она была образцом воли и упорства.

Он не хотел, чтобы она умерла.

Но женщина, вне всякого сомнения, доказала, что не принесет пользы королевству.

Эльфледа подняла голову.

— Я ничем не могу ему помочь, ваша светлость. Кажется, он не может говорить, но я не думаю, что ему больно.

— Почему он в этой комнате? Стражникам строго-настрого приказано не переступать порог.

Никто не ответил, потому что никто не мог знать. Но Леофрик мог догадаться. Возможно, женщина привлекла его внимание своим телом; он замечал, как стражники пытались подглядеть за ней, когда думали, что он не видит.

Она заманила его внутрь и свалила с ног — почти голая, покалеченная женщина против вооруженного охранника.

— Его присутствие здесь — нарушение моего приказа. Насколько я помню, у него нет семьи.

На лице Эльфледы отразилось безмолвное смятение, когда она поняла, что собирается сделать ее хозяин.

Дунстан тоже все понял.

— Ваша светлость, вы уверены? Неужели ваша варварская женщина так важна?

Его варварская женщина. Да, она была его — и в этом были суть всех его чувств к ней и смысл каждого его поступка. Она не покидала его мыслей с тех пор, как он поднял ее с грязного пола камеры, и раньше — с того самого первого дня, когда он вошел в Черные Стены и увидел, как его отец наблюдает за ее мучениями. С тех пор, как увидел ее решительность и стойкость и неподчинение.

Она была его.

И хотя она не разговаривала с ним, не называла своего имени, он помнил ее доверие и нужду в нем, и уже немного знал ее.

Леофрик знал, куда она убежала. Это было единственное место в их мире, которое она знала.

Но знает ли она, как туда добраться?

Он ответил на вопрос своего друга, присев рядом со стражником. Чувствуя неодобрение Эльфледы, Леофрик обхватил руками шею стражника и закончил то, что начала женщина. Его женщина.

Когда стражник был мертв, Леофрик пристально смотрел в глаза Эльфледы, и лекарке пришлось покорно опустить взгляд. Потом он сказал:

— Я убил его. Так, Эльфледа?

— Да, ваша светлость, — пробормотала она, глядя на свои руки.

— Когда я обвинил его в нарушении долга, он напал на меня, и я убил его. Разве не так все было, Эльфледа?

Длинная пауза. Леофрик ждал. Наконец, голосом гораздо более мягким и покорным она сказала:

— Да, ваша светлость.

— Женщина сейчас находится в этой комнате, верно?

Эльфледа посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами. Встретившись с твердым взглядом Леофрика, она кивнула.

— Да, ваша светлость.

Он оглянулся через плечо и так же пристально посмотрел на девушку.

— А ты? А как тебя зовут?

Девушка присела в реверансе.

— Оди, ваша светлость.

— Оди, ты понимаешь, что произошло в этой комнате?

— Да, ваша светлость. Вы хотите помочь тихой леди, поэтому вы скажете, что стражник напал на нее, а потом на вас, и вы остановили его.

Она была умна, эта маленькая Оди.

— И ты тоже так скажешь.

— Да, ваша светлость. Но… — она оборвала себя.

Леофрик встал.

— Спрашивай.

Она снова присела в реверансе.

— Прошу прощения, ваша светлость, но как мы можем сказать, что она здесь, когда ее нет? Что, если она бродит по коридору или попала в беду?

Действительно, умница. Но Леофрик ни на секунду не поверил, что женщина все еще в замке. Она наверняка сбежала.

— Предоставь это мне. А пока вы с Эльфледой приведете комнату в порядок и оставите ее закрытой. Продолжайте день как обычно. — Он повернулся к Дунстану. — У меня есть догадка насчет того, куда она могла пойти. Может, ты пока приглядишь за охраной? Я не хочу, чтобы король понял, что что-то не так, пока я не верну ее.